Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

— Слышал уже.

— А дядя Саня Погорелов? Он вместе с дедом воевал! И не такой старый. Он все помнит!

— Ты узнавал у него? — Андрей посмотрел на Петьку с некоторым недоверием.

— А ты как думал? — словно оскорбившись из-за такого наивного вопроса, ответил Петька и даже не заметил, как успел приврать: — Он и где траншея была показал, и где самая большая бомба жахнула, и где самолет упал. Точь-в-точь как дед Авдей! Помоги, Андрюха, слышь? Договорись с ребятами! Ну никак одному мне, — заметив в глазах Самарина сомнение, стал уговаривать Петька. — Хочешь, я за это тебе билет дам? — Вынул из кармана билет и протянул Андрею. — Да ты не бойся, я так пройду… Я смогу. Ну бери, а? — умолял Петька и вдруг почувствовал — не уговорить ему Самарина. Не верит он ничему, и билет тут не поможет.

Трибуны дворца были заполнены больше чем наполовину. Играла музыка, слышался стук клюшек и шайб. На ледяном поле шла разминка команд.

После начала матча Петька мысленно был на льду с игроками любимой команды и кричал вместе со всеми, когда быстрые и напористые атаки, особенно на первых минутах, одна за другой накатывались на ворота ленинградцев. Он ахал и досадливо бил по коленям, когда шайба пролетала рядом со штангой, и настороженно молчал, если атаковали ленинградцы. В это время такая тишина стояла во дворце — дыхание игроков было слышно. И вдруг — звонкий голос на весь дворец:

— Ленинградцы! Шайбу!

Этот голос, как показалось Петьке, хлестнул его по затылку больнее, чем шайба. Он круто развернулся и прямо перед собой увидел девчонку с двумя большими бантами на плечах.

— Я вот тебе сейчас как засвечу… — Петька секунду-другую искал подходящее слово, чтобы побольнее задеть девчонку, — по кошачьим глазкам!

Девчонка с усмешкой прищурилась и некоторое время задиристо смотрела на Петьку, а потом озорно наклонила к плечу голову и сказала:

— А у меня вот что, попробуй ударь, — и подняла стоявшую в ногах бутылку с лимонадом.

Петька даже рот разинул от такого нахальства. Чтобы какие-то бантики да грозили ему бутылкой!.. Петька стремительно поднялся и попытался перехватить бутылку, но девчонка проворно спрятала ее за спину да еще кончик языка показала: что, мол, поймал?

— Да я ж тебя!.. Да я ж… — не на шутку разозлился Петька и по-гусиному вытянул шею в сторону обидчицы.

— Садись, садись, парень! Не мешай смотреть, — прикрикнули на Петьку, и он вынужден был временно отступить.

— Ну, погоди! — пригрозил он. — Я у тебя в первых двух периодах по бантику вырву, а к третьему что-нибудь интереснее придумаю! И отец не поможет! — Он покосился на сидевшего рядом с девчонкой мужчину.

— А я тут одна. И все равно не боюсь, — ответила, нисколько не смутившись, дерзкая девчонка и снова задиристо выкрикнула над притихшими трибунами: — Ленинград! Шайбу!

Петька, когда его команда забила шайбу в ворота ленинградцев, обернулся и крикнул девчонке:

— Вот и словила шайбу!

— И ничего! Все равно ленинградцы выиграют!

— Ха! Это мы еще посмотрим!

От заброшенной шайбы у Петьки даже злость на девчонку как будто пропала. Вот ведь шальная какая! Смело так, на весь дворец: «Шайбу!» Да еще бутылкой пригрозила… Чудная!..

Вскоре Петька, увлекшись игрой, почти позабыл о девчонке, да и шум во дворце стоял раз в десять больший, чем на механическом участке шестого цеха. Попробуй услышь чей-то голос! И вдруг возле левого уха, едва не касаясь его, показалась знакомая зеленая бутылка. Петька опасливо повернулся, чтобы не ткнуться в донышко носом. Кто знает, что придумала эта девчонка!

— Пить хочу. Открой, пожалуйста!

И Петька увидел рядом со своим лицом голубые, с темными крапинками глаза. Он даже смутился, встретив их так близко, а потом, когда опомнился, бутылка была уже у него в руке. Каким образом?..

Петька досадливо покрутил бутылку и еще раз с некоторой растерянностью посмотрел на девчонку, а потом не слишком уверенно приставил горлышко бутылки к деревянной спинке кресла. Короткий удар ладонью сверху — и пробка отлетела.

— Чего спинку уродуешь? — с упреком заметил сосед.

— А ты хочешь, чтобы я зубы уродовал, да? — ухмыльнулся Петька и изо всех сил закричал: — Ленинград! Шайбу! — Оглянулся на девчонку — улыбается, на щеках по темному пятнышку от ямочек, на него смотрит.

«Улыбайся, улыбайся! А лимонад у меня!» — подумал Петька. Он нарочно сел вполоборота к ней, посмотреть, как она будет реагировать, когда он начнет пить ее лимонад. Запрокинул бутылку над головой и пил прямо из горлышка, пока не услышал не очень уверенное, но достаточно настойчивое:

— Половину оставь.

И Петька оставил. Ровно половину. Вытер мокрый от лимонада рот и передал бутылку, ерзая от жгучего любопытства: как станет пить лимонад эта непонятная девчонка — из горлышка или по щучьему велению появится бумажный стаканчик?

— И не оставил бы, если б не попросила? — с некоторым удивлением проговорила девчонка.

— Может, и оставил бы, — неопределенно ответил Петька и стал ждать — вытрет она горлышко бутылки или нет? Ему почему-то хотелось, чтобы она не вытирала.

— А кто играет тринадцатым номером?

— У ленинградцев? — уточнил Петька. — Солодухин.

— Нет, не Солодухин, — не согласилась девчонка, всем своим видом давая понять, что она нисколько не верит Петьке.

— На, убедись, — подал тот купленную в фойе программку матча.

— И верно, Солодухин, — будто бы удивилась незнакомка и, к недоумению Петьки, аккуратно свернула из программки кулек, налила в него лимонаду и выпила.

— Ха, — усмехнулся Петька, — думаешь, жалко? Я уже все там наизусть знаю! Тебя как зовут?

— Эллой. Понял? Эллина.

— Вот это имя! Ты что, гречка?

— А ты манка, да?

— Хм, манка, — усмехнулся Петька, довольный тем, как ответила ему Элла. — Ты черная, имя у тебя греческое, ну и подумал… А я Петька.

После матча из дворца они выходили вместе. Было тихо и морозно. От мелких кристалликов снега, густо зависших в воздухе, при ярком электрическом свете серебрились дома, улицы с машинами и прохожими и островерхие пирамидальные тополя. А серебро все падало и падало с неба, и казалось, не будет конца этому задумчивому искристому дождю.

Элла смущенно жалась поближе к тополям, под их реденькую спасительную тень. Ей было приятно и тревожно, что Петька пошел провожать ее. Такого с нею никогда не случалось, если не считать, когда ходили в парк с одноклассниками или в кино. А сейчас рядом с ней идет совсем незнакомый мальчишка. Интересно, в каком классе он учится, в девятом, в десятом?..

— Элла! Хочешь, я тебе смертельный трюк покажу?

— Последний раз в сезоне? — улыбнулась Элла, и Петьке показалось, что несколько серебристых снежинок упали на ее глаза.