Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

— Угадала.

Петька, должно быть, уже раньше заметил впереди накатанную темную ленточку льда. Он разбежался и с задранными вверх ногами заскользил по льду на руках. Ойкнул кто-то из прохожих, а Элла восхищенно захлопала. Петька ткнулся руками в снежный бугорок и ловко, через голову, вскочил на ноги.

— Опля! С вас, мадам, десять копеек! — И довольный Петька протянул Элле руку.

— За десять копеек я в кино могу сходить. Целых два часа смотреть буду.

— А ты… пойдешь со мной в кино?

— Я? — Элла удивленно посмотрела на Петьку.

Как это он так сразу! Они всего-то и знают друг друга несколько часов. И все же отказать Петьке не решалась: город большой, могут затеряться и никогда не встретиться. А он такой смешной и интересный… Петька… И все же Элла ответила не то, что думала. Задрав голову, она посмотрела на дом, к которому подошли, на ледяную дорожку, где Петька только что исполнил свой трюк, и сказала:

— Вот наш дом. Посмотри, какой он высокий! Мы живем под самым небом. Вон тот розовый балкон.

Петька запрокинул голову и среди множества балконов отыскал Эллин. «Вот это домина! Любопытно, а наш поселок оттуда видно?»

— Высокий! Если в окно прыгнуть, полчаса до земли лететь.

— А зачем прыгать? Все через дверь выходят.

— Когда папан в дверях стоит — выбирать не приходится.

— Значит, он недобрый у тебя, — с грустью сказала Элла и с жалостью посмотрела на Петьку.

Она не могла понять: как это можно прыгнуть в окно из-за отца? Ей казалось, что все папы приблизительно как у нее: рано утром уходят на работу, а когда приходят, немного ворчат, иногда разрешают сходить в кино и в основном сидят у телевизора или читают газеты.

— Он добрый, но вспыльчивый, — рассудительно ответил Петька. — Случается, под горячую руку…

Петька замолчал и стал ковырять носком ботинка снег под стволом тополя. Ему был неприятен разговор об отце.

«Работа у него тяжелая. Устает. Да и я ему нервы порядком мотаю». И Петька покосился на Эллу. Нет, она не поймет его отца. Даже Петька и тот не всегда понимает его. Трезвый отец хвалится своими заработками, а пьяный — ругает на чем свет стоит и свою работу, и дядю Федю, и себя. Вот почему, скажем, он не любит дядю Федю, а в гости приглашает? И начинают они соображать на двоих…

— Так я приду завтра. Мы пойдем в кино, а? — нерешительно спросил Петька и удивился своему робкому голосу. — Я подойду сюда завтра к семи часам. Хорошо?

— Хорошо… До свиданья.

— Всего.

Петька смотрел вслед Элле, будто видел ее в последний раз. И ему было удивительно, что вот эта невысокая девчонка с дерзкими глазами вызвала в нем какое-то новое, непонятное чувство. И голос у этой девчонки был не такой, как у всех, не писклявый, как у Любки Новоскольцевой.

Петька натянул повыше воротник пальто и медленно побрел по улице, задевая плечом шершавые стены домов. Он шел и вспоминал встречу с Эллой во дворце, бутылку лимонада и скольжение на руках, получившееся с первой попытки.

К проходной завода Петька пришел в половине восьмого, огляделся, не стоит ли где старший мастер, и стал ждать. Старший мастер, как они договорились, должен был прийти без десяти восемь.

Петька с любопытством наблюдал, как прочно сделанные из хромированных труб вертушки пропускали точно по одному человеку. Вахтерша, не останавливая проходивших, разглядывала протянутые пропуска и, если в чем сомневалась, на несколько секунд стопорила вертушку, за которой тут же росла длинная очередь, подобно очереди у хоккейных касс. Только эта очередь была более нетерпеливой, хотя никто и не старался прорваться первым, но покрикивали на вахтершу, торопили.

Перед Петькой проходило так много народа, что он уже стал беспокоиться, как бы не пропустить старшего мастера. Теперь уже Петька не отрываясь смотрел на входные двери. Скоро у него зарябило в глазах от нескончаемого потока людей, и все женщины и мужчины стали казаться на одно лицо.

— Здравствуй, — услышал Петька позади себя знакомый голос. — Не знаю, как тебя звать-величать.

— Петька… Как это я вас не заметил? — обрадованно ответил Петька, разглядывая старшего мастера. Он был одет в тот же синий халат, на голове та же синяя беретка. «Значит, с завода вышел». Петька вспомнил, что старшего мастера зовут Николай Петрович.

— Выходит, не в ту сторону смотрел. — Старший мастер достал из кармана халата проволочное сопротивление и спросил: — Оно?

— Оно-о! — счастливо заулыбался Петька. — А сколько за него? — и поспешно спрятал сопротивление в карман пальто.

— Да нисколько. Со списанной установки снял, — сказал Николай Петрович и пытливо посмотрел на Петьку, потом кивнул в сторону вахтерши: — Ну как, не раздумал?

— Хе! — кисло усмехнулся Петька. — Знаете, как она пропуска проверяет — не прорвешься. — И, будто рассуждая сам с собой, неуверенно добавил: — Вот если вчерашним способом попробовать…

— Вчерашний есть вчерашний, поэтому не годится. Это моя знакомая, — кивнул старший мастер на вахтершу, — я с ней договорился. Не бойся, скорей шагай на вертушку, а я следом за тобой.

Петька недоверчиво вклинился в очередь, чувствуя, как старший мастер ободряюще подталкивает его в спину, и все же перед вертушкой остановился, оглянулся, будто хотел убедиться, что за ним стоит старший мастер, а не кто-то другой.

— Со мной он, — сказал тот вахтерше, и вертушка послушно ослабла перед Петькой и подалась по часовой стрелке, открывая проход.

Сразу же за проходной Петька поднялся по широкой бетонной лестнице с пятью или шестью ступенями вверх и остановился. Слева от него, совсем близко, были въездные ворота на завод, те самые, через которые он уже тайно проезжал.

Николай Петрович привел Петьку в знакомый цех, указал на свободный стол, где были уже разложены радиодетали, известные ему платы, паяльник и схема.

— Будешь паять платы. Десять штук за смену тебе. Обед у нас с двенадцати до часу, а конец смены знаешь когда.

— А они вам нужны… эти платы? — засомневался Петька и с подозрением посмотрел на старшего мастера, не скрывает ли он что: все же завод, а не школьный кружок.

— Нужны, и много. В конце смены сам понесешь контрольному мастеру. Вчера ты сделал их по третьему разряду, правда одну с браком…

И Петька остался один. Он долго не мог начать работу, думая о странном старшем мастере, который не только не выдал его охране завода, но и доверил паять платы. Ничего! Он постарается спаять их получше вчерашних!

За рабочий день к нему несколько раз подходил старший мастер. Подойдет молча, постоит за спиной, покрутит в руках какую-нибудь из законченных плат и так же молча уйдет. После его посещения всякое приходило в голову Петьке: правильно ли выполнил монтажную схему, не удлинил ли проводку, не слишком ли закоротил выводы сопротивлений? Петька не один раз проверял платы по схеме, разводил пинцетом припаянные радиодетали на определенное расстояние, и к концу смены, когда горели обожженные паяльником кончики пальцев, он был уверен, хотя где-то в душе и росло беспокойство: контрольный мастер примет все десять сделанных им плат. Он мог бы спаять больше, но побоялся при спешке испортить детали. Заглядывал к нему и знакомый электромонтажник, которого старший мастер грозился вызвать на общее собрание участка. Он тоже похвалил платы и обещал в конце смены зайти еще раз.