Павел Кочурин - Преодоление

Вечером, как бы между прочим, он спросил Мишу:

— Что это тебе пришла в голову мысль о Сельскохозяйственном техникуме?

— Я еще прошлым летом надумал, — сказал Миша, — но не хотел говорить. Знал, что вы с мамой будете против. Я уже и аттестат из школы взял.

Николай Сергеевич был озадачен.

— Но ты подумай еще хорошенько, — посоветовал он сыну.

Ольга растревожилась, когда Николай Сергеевич сказал ей об аттестате.

— Его же после техникума бригадиром в колхоз пошлют… Наделает глупостей. Пусть десятилетку кончит, а потом уж и решает.

— Подождем, — сказал Николай Сергеевич. — Парень еще одумается. А отговаривать? Самостоятельно должен разобраться.

Но и самому Николаю Сергеевичу тоже надо было во всем разобраться. Он не мог отделаться от досадной мысли, возникавшей как укор: «Вот если бы кто-то другой, а не мой сын решил пойти в Сельскохозяйственный, я бы приветствовал, доказывал даже, как это важно. А тут… испугался за судьбу сына, — «бригадиром будет в колхозе»?

Миша возобновил разговор с отцом о Сельскохозяйственном техникуме дня через три. Сказал, как о чем-то не очень серьезном, сиюминутном.

— Папа, так я правда хочу поступать в техникум. — Смутился, почувствовав, что не обрадовал отца.

Николай Сергеевич поглядел на сына испытующе, прошелся по комнате. Миша, выжидая, сел на стул.

— Давай-ка поговорим об этом и с мамой. Вместе с ней и подумаем. — (Миша недовольно заерзал на стуле: «Чего говорить-то, мама будет против…») — Дело это нешуточное. И для тебя необычное, — предостерегал отец. — Из деревни молодежь в город рвется, а ты в деревню. Поработать там — это одно. А тут речь о профессии. Серьезно ли это с твоей стороны?

— Но ты же хотел, папа, чтобы у нас в семье кто-то посвятил себя сельскому хозяйству. И в мастерских говорил об этом с дядей Семеном. И Василию говорил. Так что же, на словах одно, а на деле другое? А мне нравится быть мелиоратором. Всем жить в городе, что ли? Только на заводах да в институтах работать? Все об этом говорят, а как до дела дойдет, сразу и страхи, и запреты.

— Так уж и запреты? — слегка возразил сыну Николай Сергеевич. — Вот давай и потолкуем обо всем с мамой. — И тут же спросил сына: — А с Витей ты говорил, что он тебе советует?

— Витя говорит, что ему лично не нравится деревенская жизнь. Перспективы, говорит, никакой. Все одно и то же. Если даже на тракторе: езди туда-сюда, думать не над чем. Ему твоя профессия нравится. Он-то хочет быть конструктором, как ты, — Миша вроде бы завидовал, что Витя стремится к профессии отца. Но и от своих желаний отступить не мог. — Я и сочинения писал о мелиораторах. Все говорят — и учителя, и по радио — о важности сельского хозяйства. А тут отговаривают: плохо там, бегут! Так никогда хорошо не будет. Вы с мамой потому отговариваете, что Сельскохозяйственный. А если бы другой, не стали отговаривать? Василий говорит, что скоро и деревня не будет называться деревней. И не каждого туда возьмут. Хлеб — это важнее всех других дел. — Миша смолк обиженно.

Николай Сергеевич посочувствовал сыну. Действительно, у парня положение не из легких: разрыв мечты с действительностью. Он повторил мысленно слова сына: «Так никогда хорошо не будет». Тебе бы, сын, знать дядю Степана и других озерковских крестьян. Они-то верили, что будет все по-другому, и говорили об этом. И сейчас в Озерковке возмущаются: «Стыд какой, яблоки, овощи откуда-то возим!» А может, Мише и стыдно за все… Почему мы должны думать, что детям не больно за промахи и прямые ошибки отцов? Что они безразличны? И в то же время он хотел, чтобы сын трезво посмотрел в глаза жизни.

— Ты, Миша, знаешь, — сказал он ему, — как в нашей Озерковке живут. Поработать с Василием на комбайне и на тракторе — это одно. Вроде развлечение. А всерьез? Ошибиться в выборе профессии — годы зря потерять.

А себя он тут же спросил: «За или против ты, чтобы сын твой стал работать на земле?» Спросил «на земле», а не «в колхозе». И тут же сразу почувствовал странность, нелепость, что сын его будет колхозником.

«Но ведь сам я, обернись моя жизнь по-иному, остался бы работать на земле… в колхозе? Но у меня к этому врожденная тяга! — оправдывался он. — А у сына… есть ли у него эта тяга? А если есть? Почему я должен думать, что нет?»

Все мысли, которые возникали у Николая Сергеевича в раздумьях о доме дяди Степана, на какой-то миг показались наивной и пустой мечтательностью… Сын его должен стать колхозником? Почему колхозником?

Невольно сопоставил то дело, которое делают у них в Озерковке Семен Григорьев, Осипов, Василий, со своей работой. И не находил, что жизнь их духовно скуднее, а работа менее важна и значима, чем у них в НИИ и КБ. Даже подумал, что и Семен, и Осипов, получи они образование, были бы талантливыми конструкторами. От природы у них к этому дар. Но вот не каждый конструктор их института мог бы справиться с обязанностями Семена или Осипова.

Но эти талантливые люди живут и работают в деревне, в его Озерковке. Их называют колхозниками. И никто не верит, что они никуда не хотят уезжать из своей Озерковки. Озерковка — деревня, «там невежество».

Пришли на память озерковские курьезы с быком Маковкой и Димой Тараном… И со всем этим Миша должен столкнуться. Знает, что столкнется. А может, у Миши есть талант земледельца? И этот свой талант он чувствует, осознает его, как и Витя — свой.

Ольга Владимировна застала их сидящими друг против друга — Миша на диване, а Николай Сергеевич на стуле. Только что говорили о чем-то и смолкли, несогласные. Она поняла, что разговор был о техникуме. Подумала без огорчения, как о чем-то уже свершившемся: «Значит, Миша не отстает от своего». Вслух удивилась другому, что не включен телевизор.

— Что же вы? Футбол ведь сегодня. Болельщики, называется.

— Да вот у нас разговор такой… Поважней футбола, — сказал Николай Сергеевич. — Речь о будущем человека, — последние слова он выделил для Миши. — Тебя вот ждем, — и это он сказал тоже для него.

Мать села на диван рядом. Миша ожидал, что она будет его отговаривать. Убеждать, что надо кончить десятилетку. Видел сейчас в ней главную опасность.

— Я еще в прошлом году решил, — сказал он то, что высказал и отцу, опережая возражения матери. — Но только таил. Василий говорил, что вы не разрешите в Сельскохозяйственный…

— Так и сказал Василий, что не разрешим? — переспросил Николай Сергеевич.

— Ну так, не так… — ответил уклончиво Миша. — Деревня на всех страх наводит. Довели ее до этого. Вроде там живут не такие люди… А вот Василий в институте учится. Ты же сам считаешь, что Василий умный и образованный. Поумнее некоторых инженеров в вашем институте.

Родители переглянулись.