Павел Кочурин - Преодоление

Витя прямо из дому приехал на вокзал. Оставил рюкзак в вагоне и вышел в начало платформы. Увидев Нину, идущую впереди, подхватил из ее рук вещевую сумку, У тети Оли взял чемодан, внес в вагон.

Когда вошли в купе и разложили вещи, ставшие вдруг общими, почувствовали, что устали, утомлены.

Поезд тронулся, и гнетущее ожидание каких-то еще непредвиденных дел отпало окончательно: дети стали взрослыми, студентами. Теперь у родителей появятся о них другие заботы. Но заботы эти пока еще невидимы.

В Озерковке их встретили Володя, Галя с маленьким Степаном на руках и Зоя Петровна. Иван Евгеньевич был в рейсе.

Ольга Владимировна, подойдя к Гале, почмокала как-то по-своему, покивала Степушке, выражая радость знакомства с новым человеком. И малыш с рук матери потянулся к ней. Заулыбался, видя, что ему рады.

Зоя Петровна, удивленная поведением внука, ревнуя слегка, сказала:

— Привыкайте, привыкайте, Ольга Владимировна, к внукам-то.

— Да вот готовлюсь, — ответила Ольга Владимировна, тормоша Степушку, — и есть уже у меня один внучек.

Володя и Галя не заметили ревности бабушки. А Ольга ее сразу уловила. И все же пронесла Степушку до веранды. Вошла с ним в дом и в большой комнате передала внука бабушке Зое.

— Иди, иди, Степушка, к бабушке Зое, — сказала она, — иди, Степушка, иди, — повторила, потому что Степушка не хотел уходить с ее рук. — Баиньки тебе пора. — Сказала Зое Петровне: — Славный внучек, ласковый.

— Это он только к вам сразу пошел, — польстила Зоя Петровна Ольге Владимировне, — а других дичится. Степушка, бай, бай. Ужо с бабушкой Олей мы досыта наиграемся. Надоедим, скажи. — И она унесла внука во вторую комнату, с окнами на Озеровку.

Дом был открыт, чтобы всегда входили в него люди. Распахнуты настежь и окна, и двери. Жил теперь в его стенах новый человек…

В Гале с маленьким Степушкой увиделась Николаю Сергеевичу Юлия. И она могла бы встретить их так же вот — с сыном на руках. А возможно, это была бы и не сама Юлия, а дочь Юлии. И Степушка, или такой же похожий на него малыш, был бы внуком Юлии. И так же бы его, внука Юлии, взяла на руки Ольга и с радостью внесла в дом. Все могло быть тут так или похоже на то, что и сейчас было.

Когда приехавшие разошлись по комнатам и занялись каждый своим делом, Николай Сергеевич ощутил такое состояние, какое им вроде бы когда-то было пережито. Что-то схожее с приездом в дом, с такой встречей однажды уже произошло на его глазах. Скорее всего — это приезд братьев дяди Степана из Ленинграда, на побывку. И их так вот встречали. И малышей перехватывала на руки тетя Даша.

С появлением Степушки приходила к Николаю Сергеевичу не разгаданная еще, но уже видимая надежда будущего. Осознания этой надежды все время и не хватало ему, чтобы воочию увидеть, какой была бы тут жизнь, останься все по-прежнему. Внуки — вот что было главным в этой его надежде.

Было еще и другое, не менее важное, что давало ему ощущение будущего. Это сын Миша. Теперь и он сближался с Озерковкой, с этим домом. Пришло, появилось то, пусть пока еще в зародыше, чего с жаждой ожидал Николай Сергеевич. Теперь оно было не только желанием, но и свершением, находилось рядом с ним, жило в нем самом. Возникало в душе и радостью настоящего, и грустью прошлого, печалью и тоской.

Мише не терпелось увидеть Василия, сказать ему, что он поступил в Сельскохозяйственный техникум. Они с Витей незаметно убежали из дому.

С этого приезда жизнь в Озерковке потекла для Николая Сергеевича уже по какому-то другому руслу. Село стало ему роднее, больше своим. Новой Озерковка стала и для Миши.

Несмотря на разговор с Кадовым и возникшую было уверенность, что тот внял его объяснениям, Николай Сергеевич все время ловил себя на мысли, что ему хочется узнать, был ли у Кадова разговор с Володей. В прошлом году Кадов появился на именинах Степушки. Пришел из рейса, не вытерпел и завернул к Шадровым, узнав об именинах. Приезжали и Нина Степановна с Лидией Александровной.

Нина Степановна упомянула Николаю Сергеевичу при телефонном разговоре о встрече с Кадовым. Какой разговор был между ними, не стала объяснять. А сам он не допытывался, полагая, что это касалось лично Кадова и Нины Степановны. На теплоход к Кадову после выздоровления Володя не пошел. И похоже, что они с Кадовым не встретились за эти годы. Когда один на берегу, то другой в море. Так выходило.

Начинать разговор с Володей о Кадове Николаю Сергеевичу не хотелось. И все же он натолкнул Володю на этот разговор. Спросил, не жалеет ли Володя, что не попал на новый теплоход?

— К Кадову? — переспросил Володя. — Да нет, привык на своем, экипаж хороший подобрался.

Николай Сергеевич сделал было вывод, что Володя не знает о Кадове. И Кадов тут же выпал из головы.

Но прошло несколько дней, и Володя неожиданно получил письмо из пароходства. Вызывали. Николаю Сергеевичу сказала об этом Зоя Петровна. Сказала вроде бы с неловкостью, чего-то недоговаривая. Вернулся Володя с озера, и Николай Сергеевич спросил его:

— Ты что, должен ехать?

Володя остановился, потупился.

— Письмо получил, — ответил, глядя вниз, в землю.

Николай Сергеевич и тут понял все по-своему. Моряк всю жизнь между двумя испытаниями. И семья, и море.

Вышла на крыльцо Зоя Петровна, увидя их, позвала Володю, — просит Галя. Когда Володя ушел, сказала обеспокоенно Николаю Сергеевичу, что Володя узнал о разговоре Кадова с Ниной Степановной. Галя проговорилась. И что это опять Кадов вызывает его через пароходство. Володя засомневался было, ехать или не ехать, а Галя его стала отговаривать. И тут проговорилась.

И он понял, что на именинах Степушки разговор касался прежде всего Володи. А сам Володя узнал об этом только сейчас. Кадова что-то подмывало, раз он снова ищет встречи с Володей. Взыграло, видимо, снова самолюбие. Этого больше всего и опасался Николай Сергеевич.

«Тут с самого начала не следовало играть в прятки», — упрекнул он себя мысленно.

Он попросил Зою Петровну подробнее рассказать, что же случилось тогда на именинах Степушки.

— Ну, он сказал… — замялась Зоя Петровна, — что Володя — его сын. Пьяный был.

Таить тут было нечего. И стыда, и неловкости не возникало ни за Нину Степановну, ни за себя. Как вот только самому Володе во всем разобраться.

— Очень важно, — сказал он Зое Петровне, — чтобы вы рассказали подробно об этом нам с Ольгой. Необходимо, Зоя Петровна.

Для Нины Степановны и Лидии Александровны встреча с Кадовым оказалась неожиданной. Они не хотели даже признаваться в знакомстве. Кадов подсел за столом к Нине Степановне. Стал заговаривать. Она смутилась, покраснела. Под предлогом помочь хозяйке пересела на другое место. Он опять подошел к ней. Настаивал на разговоре. Нина Степановна посоветовала ему уйти. Но он не ушел. Дождался, когда гости разошлись, и объявил во всеуслышание Шадровым, что он на этом торжестве не случайный гость, что Степушка — его внук, а Володя — его сын. Просил Нину Степановну подтвердить.