Габиден Мустафин - Избранное. Романы
- Название:Избранное. Романы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1983
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Габиден Мустафин - Избранное. Романы краткое содержание
Избранное. Романы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Искренне соболезную, делю твою скорбь, — проговорил Мужик и стал боком.
От тифа умерли отец и мать жены Мустафы и трое ее взрослых братьев. Из большой семьи остался в живых только маленький Такен. Суйгембай доводился Мустафе дальним родственником, между их аулами было три-четыре километра, но Суйгембай так и не пошел на похороны родни, а соболезнование выразил только сейчас.
— Ай! — позвал он жену, хлопотавшую возле юрты. Жена заметно моложе Суйгембая, ей не больше тридцати. — Поторопись приготовить чай.
До чая Мужик повел Мустафу к небольшому строению возле дома. Это был сложенный из самана мазар, похожий на юрту, круглый, шириной более двух метров, глухой, без двери, лишь с одним окошком. Внутри несколько углублений. В одной нише — старый Коран, в другой — спички, в третьей — нож. Сверху на куполе поставлен латунный полумесяц. Он сверкает, отражая солнечные лучи.
— Люди мрут, и моя смерть бродит неподалеку, — проговорил Мужик. — Детей нет, я одинок, кто меня похоронит как следует? Вот заранее построил себе могилу. Если проживешь дольше меня, придешь, совершишь моление, своими руками положишь меня в этом мазаре. Но чтобы Махамбетше не касался моего тела, руки его нечисты.
— Да поможет аллах. Если доживу, то желание твое исполню, Суйеке, — пообещал Мустафа.
Одинокая юрта в зимовье, одинокая могила, тихая безлюдная степь, скромный суровый кузнец — все это оставило в душе Сарыбалы неизгладимое впечатление. Разговор за чаем о судьбе казахов также врезался в память. Чай был черный, со сливками и казался вкуснее мяса. Смуглая токал [23] Токал — младшая или вторая жена.
подала горячую лепешку, положила сливочное масло и с десяток вареных яиц. Гости ели с удовольствием, хозяин молчал.
— Когда живешь зажиточно, родичи готовы растащить хозяйство; когда живешь бедно, то не накормят, — громко сказала токал. — Кроме вас, все, начиная от бия, надоедают: дай им то сена, то пшеницы, то косилку, то плуг. То одно, то другое. Дашь — хороший, не дашь — плохой. Но разве всем угодишь? Грешны мы, возможно, перед богом, но перед людьми — нет. Не любят нас от зависти, за то, что своим трудом кормимся, своими руками обеспечиваем себя. Никто не считается с тем, что старик бездетный. Орынбек, урядник русских, третьего дня забрал у нас единственную лошадь да еще угрожал и требовал, чтобы нашли вора Хамена. Но как нам искать ловкого беглеца, дорогой?! Урядник взял коня искать Хамена и до сих пор не вернул, хотя обещал. Теперь надо разыскивать самого Орынбека. Хоть плохой, но конь! — Токал всхлипнула, слезы покатились по ее щекам.
— Ладно, ладно, — строго заметил Мужик. — Хуже того, что назначено богом, не будет. — Обернувшись к Мустафе, он молитвенно развернул ладони и спросил: — И такие казахи тоже попадут в рай?
— Попадут! Разве они не мусульмане?
— Какие они мусульмане?! Они способны только на гадости, на сплетни и насилие! Они бесстыдники, невежды, трусы, угодники и к тому же лентяи. Не знают намаза, не придерживаются уразы! Если такие попадут в рай, то мне в такой рай лучше не ходить!
— Вы видите в людях только дурные стороны, Суйеке, — попытался успокоить Мустафа. — Но надо видеть и хорошие. Аллах одобрял чистоту и опрятность даже у иноверца Фергауина. У казахов немало достоинств. По пути в Мекку я встречал людей разных наций. Но нигде не замечал, чтобы чужестранцу что-нибудь давали даром. Даже воду продают. Без денег там умрешь с голода. Среди казахов многие живут без денег, без лошадей, одинокими, без родичей и друзей. На наши земли пришли узбеки, русские, татары, и посмотри, как они разбогатели. В этом не только богатство нашей земли, но и щедрость нашей души. Разве плохи, не человечны наши обычаи, такие, например, как уважение родителей и старших или отклик на смерть близкого, когда все с плачем скачут на конях к умершему. Если падет у кого-то скот в бескормицу — сообща помогают ему стать на ноги; если не справляется кто-то с работой, сообща оказывают ему посильную помощь. На те подлые нравы, о которых вы говорили, народ давно наложил клеймо позора и проклятия. Без худа невозможно было бы определить добро. Когда добро сильнее — зло погибает, когда зло осилит — погибает добро. Чтобы прожить пять дней, надо десять дней бороться. В конце концов погибнем все, но надо всегда бороться за лучшее. И мы с вами со временем протянем ноги, Суйеке. Хорошо, что приготовили могилу.
Мужик встал и вышел, не дождавшись конца чаепития. Он либо не нашелся что ответить, либо надоел ему разговор без дела. Подошел к горну, стал раздувать огонь. Мустафа, прочитав молитву, сел на коня. Когда выехали, сын спросил:
— Мусульманин он, этот Мужик?
— Что за вопрос!
— Если мусульманин, то почему вместе с вами не совершил намаз?
— Мусульманство не в одной молитве. Не все, кто молятся и держат уразу, сразу попадают в рай. Все дело в душе. Если человек подл, то никакой внешней благопристойностью он не обманет ни бога, ни народ, пусть хоть сто раз творит намаз.
— Если все дело в душе, то к чему тогда так много правил шариата?
— Подножку даешь, дрянной мальчишка?! — усмехнулся Мустафа.
Ответить ему не пришлось, внимание Мустафы привлекли дымные костры вдали и скопление людей. Впереди, возле Карамолы, густо располагались аулы рода тенизбай, за ними, в районе Самена, многочисленные аулы рода орынбай. Как будто сговорившись, все вышли в степь. Людей тьма-тьмущая, клубы дыма вытянулись в один ряд. Если собрались на той, то почему далеко от аула, в степи?
Сарыбала обрадовался и, подгоняя хромую трехлетку, воскликнул:
— Вот хорошо, попали на той!
— Не той, а, кажется, жертвоприношение, — предположил Мустафа.
Он угадал. На берегу речки Жарлауыт было вырыто около ста очагов, и в каждом установлен полный котел мяса. Зарезано, самое меньшее, сто голов мелкого скота. Четырьмя кучами возвышались шкуры овец, коз и козлят. У каждой кучи сидел мулла и, развернув ладони перед собой, читал молитву или перебирал четки. Те, кто резал свой скот, высказывали друг другу пожелание: «Пусть будет принято богом». А те, которым нечего принести в жертву, смотрели на котлы и про себя умоляли: «О боже, не забудь и нас». Мясо еще не сварилось. Говорят: «Бедняку один раз наесться досыта — уже полбогатства». С нетерпением ожидая еду, люди говорили об одном:
— И в том году, помните, была жара. Как только подали чаши с мясом, ох и полило тогда!..
— Во-он облачко появилось! Ей-богу, дождевое!..
— Кто его знает, то вроде собирается туча, то опять расходится.
— Аллах не обманет нашу надежду!
— Пора снимать котлы с огня. Если и не доварилось божье мясо, ничего опасного нет. Все равно вкусно.
Несколько старух, потряхивая черпаками, разбрызгивают воду вокруг. Мужчины во главе с муллой Жашкеном отправляют молитву. Все они просят одного — дождя. Слышны всякого рода исламские, шаманские, казахские упрашивания и заклинания.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: