Габиден Мустафин - Избранное. Романы

— Поздравляю, дорогой, с большим постом! — заговорил Айдарбек. — Услышал я и так обрадовался, как будто меня самого назначили начальником милиции. Мы полностью отдаем себя в твое распоряжение. Используй нас, когда сочтешь нужным, никогда не откажем.

— Используем. Помощь милиции нужна, особенно сейчас.

— Для начала скажу тебе, что Жокена и Шагыра, кроме меня, никто не найдет. Я готов поехать с тобой на поимку.

Сарыбала удивленно посмотрел на Айдарбека. Жокен и Шагыр до смерти надоели населению четырех уездов — Семипалатинского, Каркаралинского, Павлодарского и Акмолинского. Они постоянно в бегах, задержать их невозможно. По тайным сведениям, их прячут у себя и посылают воровать баи из родов кареке и барган Карагандинской волости. Как раз сегодня ночью Сарыбала должен был выступить, чтобы их поймать. Об этом он никому еще не говорил и сейчас диву дался: откуда мог узнать Айдарбек? Догадывается или кто-то сказал? Надо проверить.

— Разве сейчас можно гнаться за беглецами? Началась распутица. После зимы лошади отощали, трудно найти хорошую подводу. Откуда ты взял, что я собираюсь искать воров?

— Значит, не веришь мне, дорогой? Ну что ж, если я не заслужил твоего доверия, пойду домой. Но если ты хочешь в самом деле задержать Жокена и Шагыра, возьми меня, не пожалеешь. Если не поймаю — голову свою отдам на отсечение. Я догадываюсь, ты что-то скрываешь, но разве я когда-нибудь обманывал тебя!

— Хорошо, попробуем поискать воров.

Выехали с наступлением ночи, взяв с собой четверых хорошо вооруженных джигитов. Ночь темная, хоть глаз выколи. Дорога твердая, но ухабистая. Лошади идут нескорым, боязливым шагом, спотыкаясь и оступаясь в ямы. Тучи заволокли все небо сплошь: будет снег или дождь. Долгая ночь и медленная езда утомили путников. Сарыбала попросил одного из товарищей:

— Битимбай, спой нам что-нибудь, отведи душу.

Косоглазый Битимбай — хороший певец. Обычно он не поет без гармоники, но сегодня никуда не денешься, затянул «Гаухартас» — «Драгоценный камень»:

Сарыбале понравилась песня, он невольно подхватил, но скоро смолк: собственный голос вызывал у него огорчение. Когда Битимбай замолчал, он горячо заговорил:

— Если настроение веселое, то и тучи над головой нипочем! Хорошая песня не хуже красивой девушки! Душа радуется. Спой еще, Битимбай! Если богу угодно, пусть сделает тебя кривым на второй глаз, лишь бы не лишил тебя такого таланта. Благородство и изящество человека, наверно, заключается не во внешности, а в умении что-либо хорошо делать. Сейчас я не променял бы тебя ни на какую красавицу.

— И красавицы вряд ли променяют меня на кого-либо! — ответил Битимбай и расхохотался.

Воодушевленный общим вниманием джигит пел долго. Его спутники, слушая песню, забыли о грусти и усталости.

Вдруг впереди заблестел в темноте лед. «Не река, не озеро — перед лужей, что ли, пасовать?» — решили джигиты и двинулись вперед. Но с первого же шага лед под копытами коней провалился. Двое еле выбрались обратно, двое долго барахтались и смеялись — стало весело от неожиданного приключения. Кроме Айдарбека, все милиционеры — молодежь. Они не знают как следует ни степных дорог в распутицу, ни условий жизни в нынешних аулах.

Объехав замерзшее озерко, направились прямо в аул Жангир в Карамурыне, решив миновать горы Кулжумыр и Соран и не останавливаться на Спасском заводе, чтобы застать беглецов врасплох. Достаточно чуть задержаться в пути, как узун-кулак — длинное ухо — разнесет по аулам весть об их приближении. Воров приютили, по словам Айдарбека, сын Нурлана Бименде, мулла Саябек, бай Алибек, слепой хаджи Абиш. Все четверо — самые влиятельные люди родов кареке и барган. Если они действительно взяли воров под свое покровительство, то легко их не выдадут. Надо крепко прижать их к стенке. Если требования и угрозы не помогут, придется арестовать баев. Но арест — крайность, способная вызвать недовольство всего рода.

Когда подъехали к аулу, Сарыбала предупредил товарищей:

— Не пасовать ни перед кем!

В знаменитом ауле стояли всего-навсего три юрты, прижавшись к подножию Карамурына, на самом берегу Нуры. Хоть и мало жилья, но людей здесь много. Неожиданно приехавшего начальника милиции встретили толпой как долгожданного гостя. Возглавляла толпу женщина, дородная, красивая, лет сорока, с румяным лицом. Поздоровалась с Сарыбалой в обнимку. Старики, особенно аксакал Тынки, подробно расспросили о здоровье и благополучии семьи Мустафы.

Когда вошли в юрту и расселись, Тынки не скоро дал возможность заговорить другим. Разузнав о Мустафе, он стал интересоваться подряд всеми семьями рода елибай. Сарыбала понял, что в этом что-то кроется. Тынки — один из многих сыновей Жумабека, крупного представителя степной знати. Вырос он среди елибаевцев. Мустафе Тынки ровесник и старый друг. Работая подрядчиком на Карагандинском и Спасском заводах, Жумабек разбогател, стал известным и уважаемым человеком. Позже, когда постарел и ослаб, перекочевал к дальним степным племенам актау и ортау. Красивая женщина, встречавшая Сарыбалу, была дочь Жумабека. Она осталась вдовой в двадцать пять лет. Покойный муж ее Алтын был потомком знаменитого хана Аблая. Не найдя подходящего человека и не желая бросить к ногам кого попало огромное богатство, Батима больше не выходила замуж и жила со своим единственным сыном Султаном. Видно, она собрала и сплотила вокруг себя немало обедневших родственников.

Обо всем этом Сарыбала узнал только теперь. Его поразило не столько богатство Батимы, сколько ее человечность и щедрость. В ее манерах, жестах, в ее речи Сарыбала не смог уловить чего-либо неуклюжего, все в ней было женственным. Добродушная, лицо миловидное, кровь с молоком. Когда она засмеялась звонко и задорно, грузный Айдарбек тотчас лишился самообладания.

Редкий казах не встретит с радостью и не угостит с охотой того, кому принадлежит власть. Но Батима, Тынки и другие, помимо гостеприимства по обычаю, приняли Сарыбалу с искренней любовью, называя его «своим парнем». Очень трудно не считаться с такой любовью, с этой простотой и искренностью, которую они проявили по отношению к Сарыбале!

Но если пожалеешь их, то уронишь себя в глазах многих, свой авторитет советского работника. Сарыбала почувствовал себя в затруднительном положении.

«Как мне теперь поступить с Бименде?» — задумался он, заметив, что тот куда-то исчез в самом начале беседы.