Габиден Мустафин - Избранное. Романы

Вскоре Бименде вернулся. Это подвижный, худощавый, небольшого роста джигит, единственный сын Нурлана, который хвастался в свое время, что умом и богатством превзошел всех казахов. После смерти отца, лишившись его богатства и славы, Бименде нашел приют у родственников жены. Когда захирело потомство Аблая и Нурлана, опорой их соплеменников стала только вдова Батима. В период нэпа Бименде снова поднял голову, обнаруживал замашки родовитого, знатного бая, хотя по-прежнему оставался под крылышком Батимы. Он часто и невпопад шутил и смеялся сам. Зная с десяток русских слов, он вставлял их к месту и не к месту и из кожи лез, чтобы показаться красноречивым. Слова отца, которые вошли в поговорку, он выдавал за свои и произносил их в горделивой позе: «В каждом ауле хватает собак. Но не всякая собака может поймать лису». Но если отец его был беркутом, то он всего-навсего воробьем.

Вернувшись в юрту, Бименде выглядел спокойным, держался уверенно. Сарыбале он льстил, Айдарбека ехидно поддевал.

— Правда или нет, что Айдарбек путает меня с Жокеном и Шагыром? — с ухмылкой спросил он.

Чувствуется, что отношения между ними весьма натянуты. В конце концов Бименде серьезно задел Айдарбека:

— Босяки каракесека чуть что нападают на народ и каких только тяжелых бед не причиняют людям! Интересно, что они хотят сделать на этот раз?

Айдарбек раздраженно отозвался:

— Эй, мырза, хоть язык у тебя и длинный, хватит меня подкалывать. Для меня найдется место не только среди каракесека, но и среди куандыка, даже среди русских. Любой казахский род примет меня. Сам ты не ужился на родине и прибежал за помощью к другому племени. Не задевай меня за живое! Петля моя на твоей шее! Осталось только затянуть покрепче!..

— Ой-бай-ау! Точно так же ты угрожал мне во времена Колчака и на поминках по моему отцу. Ты тогда опирался на Аубакира, а теперь, наверно, на своего начальника?

— Ну и что, если я опираюсь? Мой начальник делит людей не на каракесек и куандык, как ты, а на грязных и чистых.

— Тогда чистый — ты, а грязный — я, так, что ли? — в гневе воскликнул Бименде и, свернув кукиш, поднес его к ноздрям Айдарбека.

«Смотри, как он взрывается!» — подумал Сарыбала, задетый за живое. В душе Сарыбалы закипела злость. Он вспомнил те бедствия и страдания, которые причинили людям неуловимые разбойники. А разнузданный Бименде стал их покровителем.

— Кукиши вертит хвастливая баба, — хмуро заметил Сарыбала. — Порядочный мужчина не станет подражать ей, если не ушиблен зазнайством или бесстыдством. Какое вам дело до каракесека и куандыка? Всякому не помешает научиться ходить своей дорогой и жить своим умом. Хватит, Бименде, переливать из пустого в порожнее, лучше помоги найти Жокена и Шагыра. Не стану скрывать, мы приехали в этот аул к тебе. Ты знаешь, где сейчас оба вора.

— Откуда мне знать?!

— Знаешь. Советую не упираться.

— Если не веришь, милый, можешь освежевать меня и заглянуть в душу!

— Свежевать я тебя не стану. Если не укажешь, где воры, арестую тебя самого и продержу, пока не поймаем тех!

Непринужденный разговор сразу стих. Тынки уставился на Сарыбалу, не понимая, всерьез он говорит или шутит. Батима покосилась на начальника и потупила взгляд. «Свой парень» оказался чужим, и только что улыбающиеся лица стали сумрачными. Жирный ягненок уже был зарезан, и мясо варилось в котле. Были приготовлены жирные казы, карта, душистое вяленое мясо. Рядом с чашей кумыса нежеребых кобылиц стояли несколько бутылок вина и водки, выставленные ради почетного гостя. Все почести пошли насмарку.

— Едемте! — сказал начальник и поднялся. — Бименде, одевайся. Ахмет, проводишь его в район, запрешь под стражей и догонишь нас. Отагасы Тынки, Батима-апа, до свиданья. Вашим приемом и угощением мы очень довольны. Из уважения к вам не хотелось бы доставлять неприятности вашему зятю, но долг требует.

Батима взяла руку Сарыбалы и, прощаясь, сказала:

— Запомни, голубчик, пока я живу, никакому вору не свить гнезда в моем очаге. Мне тяжело не оттого, что забираешь зятя, а оттого, что забираешь с позором.

— Я вас не хочу позорить.

— Тогда есть одна просьба.

— Я готов выслушать.

— Невозможного делать не заставлю, волю власти выполнить согласна. Не отдашь ли Бименде мне на поруки? Мы сами, без милиционера отведем его, куда прикажешь.

Отказать в такой просьбе Сарыбала не мог. Всякий уважающий мать не посмел бы оставить без внимания просьбу такой матери, как Батима… Сарыбала посчитал неуместным взять с нее подписку и обязательство. До завтра Бименде оставили на поруки ее сыну Султану. Завтра же Султан должен отвезти его и сдать под охрану. Если не сдаст, то сам должен сесть за него в тюрьму.

Перед самым выездом милиционеров в аул, запыхавшись, прибежал один из батраков.

— Вода выходит из берегов!..

Все собрались у реки. Обычно тихая Нура, через которую легко переправлялись на лошади, бурлила бешено, стремительно неслась, угрожая выйти из берегов. Льдины, размером с юрту, мчались, словно легонький сноп сена. Люди, которые утоляли из реки жажду, купались и нежились в ней, сейчас не осмеливались приблизиться. Грозный, немой враг стихия — страшнее всего на свете. Милиционерам предстояло переправиться на тот берег.

— Между льдинами можно живо проскочить, — поделился мнением Бименде, явно толкая гостей на гибель. — Лошади у вас крепкие.

Батима с волнением возразила:

— Нет-нет, несчастье может быть!

— Ой-бай! Легче через удава перешагнуть, чем проехать через такую реку, — заметил Айдарбек.

Большинство советовало переждать половодье в ауле, пока не успокоится река и не откроется переправа. Но исчезнет возможность накрыть воров неожиданно. Земля полнится слухом, ждешь-пождешь, а беглецы тем временем удерут за тридевять земель.

Сарыбала заколебался — рискнуть или переждать? Аксакал Тынки нашел другой выход:

— Ближе к истоку река шире и ровнее. Тут недалеко, рукой подать. Подниметесь против течения и там переправитесь.

Айдарбек впал в уныние.

— Если подняться, попадем на землю каркаралы. Как бы там блюстители законов из кояныштагая не отобрали у нас коней и не отправили обратно пешком!..

Сарыбала не разделял его опасений и решил двинуться против течения. Айдарбек, всегда ехавший впереди, теперь пристроился в хвосте. Куда девалась его осанка, горделивый вид, он скорчился и приуныл. И причиной тому — кояныштагай, один из многочисленных родов в Каркаралинском уезде, по соседству с акмолинскими казахами. Давние грабежи и ссоры между соседними племенами приняли форму привычного воровства. Благословение на воровство дали сами главари родов. Айдарбек хоть сам и не воровал, но при дележе воровской добычи не стоял в стороне, за что в позапрошлом году крепко получил по заслугам. С одним милиционером он рискнул явиться в кояныштагай и начал разбирать старую тяжбу между двумя родами. Джигиты из кояныштагая слушали-слушали, потом дали обоим хорошей камчи и выпроводили на акмолинскую землю. Разве может Айдарбек забыть об этом? Но куда теперь денешься — сам вызвался помогать.