Георгий Иванов - Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

— От так зверь!

А прошлой весной привез торговый горластого петуха и двух молодок. С курицами как-то веселее стало: клохчут, яйца несут, цыплят выводят. А петух, как урядник на ярмарке, — гордо ходит, за порядком следит.

Вот и зима отлютова́ла, весна идет, понесло дурманным хвойным духом. Но приказчика Спиридона, долгобородого, на кривых ногах мужика, ничего не радовало: баба всю зиму хворала, лопата-лопатой сделалась, а с весны ребеночек их всё животом скучая, да на второй день Пасхи… пришлось гробовину делать.

— Не тужи. Еще трое остались у тебя, хватит, — утешал хозяин.

А хозяйка, Домна Степановна, обнявшись с Дарьей, сидели на завалинке и выли в голос. Горько без священника ребенка зарывать, без отпеванья. Вот она, тайга! Вот оно где горе-то.

И вечер прошел, и ночь. Гробик в чистой комнате поставили, по углам зеленые пихты укрепили, на пол набросали хвои.

В ночь весенним туманом обволокло тайгу, и утро было в тумане.

Спиридон могилу на угорине под вековечным кедром рыл.

Слышит сквозь туман переливчатый гортанный крик, словно песня:

— А-гы-ый-лё! А-го-о-ой.

Прислушался, бросил лопату, да бегом к хозяину:

— Орда идет!

— Ну! Неужто тунгусы? Ах, черт-те дери! Вот беда, — засуетился Петр Абрамыч, и его румяное лицо вдруг побагровело. — Малютка-то. Гробик-то… Ах, ты, Боже мой.

— Эй! живой ли?.. Петрушке-ей!.. — звенели, приближаясь голоса.

— Живой, живой! Иди! — закричал торговый, приставив ко рту сложенные щитком руки. — Ах ты… Как же быть?… — обратился он к приказчику. — Прикрой плотней дверь-то и комнату… В кухне почаюем. А то увидят гроб, сбегут.

Приказчик кинулся домой.

— Всё ли хорош? Здоров ли? — показались Ивашка с Чумго. — Хворь не живет-ли у тебя?

— Всё благополучно, заходите, — улыбаясь пошел торговый им навстречу. — А у вас как?

— Плёхо, — сказал печально Ивашка. — Вот батька сдох маленько… совсем кончал. У Чумго брат сдох да матка. Плёхо.

— А-я-яй, а-я-яй, — притворно крутил рыжей бородой Петр Абрамыч, шагая с тунгусами к дому.

На столе кипел самовар. Домна Степановна, переваливаясь, как утица, плавала по кухне с тарелками, бутылками, а у печки копошилась с заплаканными глазами Дарья.

— Якши, — сказал Ивашка, нюхнув вкусный воздух, и закрестился на бутылки.

— Ну, с праздничком, — сказал торжественно хозяин. — Пасха, ведь, праздник. На-ка, выкушайте водочки. Христос воскресь!

— Воскресь дак воскресь… Ладна.

Распоясались, вспотели. Вино крепкое. Пили молча.

В головы хмельной угар вползал.

Вдруг Чумго подмигнул Ивашке и заголосил:

— Куре-куку-у!..

— Пьятух! — прыснул смехом Ивашка. — Кажи пожалуста, давай сюда птиса. Купить будем. — Он вытащил из-за пазухи большой кожаный кисет и звякнул:

— Во!

У торгового глаза зашмыгали, как мыши в клетке. Он подбоченился, перекинул ногу на ногу и, глядя в сторону, забарабанил по столу:

— Что-ж… можно. Эй, Дарья, поймай-ка скорей петуха! Можно и продать. У нас заветного ничего нет, — равнодушно тянул он, но голос его вилял.

Тунгусы нетерпеливо задвигались, закашляли, поглядывая вслед скрывшейся кухарке.

Вот раздалось тревожное клохтанье, отворилась дверь: крупный красивый петух, спрыгнув с рук Дарьи, гордо огляделся и пустил горлом хрипунок.

— Йе́! — восторженно покачали головами тунгусы и захохотали, когда петух вдруг клюнул проползавшего таракана.

— Эй, Петрушка! Вели: пущай гаркат. Ку-ре-ку!

Петух захлопал крыльями, привстал на цыпочки и так громко скукарекал, что тунгусы, разинув рот, схватились друг за друга.

— От так рявкат. Ровно медведь, — испуганно шептали они.

— Вы чего ж, чудаки, боитесь? На, гляди. Он смирный, — поднес Петр Абрамыч петуха.

Петух долбанул клювом желтую бусину на груди Ивашки.

— Заест! — вскричал Ивашка и стукнулся затылком в стену.

А Чумго храбро крикнул:

— Вели: пущай опить гаркат!

— Ха, вели. Ведь он не человек. А вот он ночью запоет, так запоет… Как полночь, так и хватит.

— Неужли правда? Ах ты… — причмокнул Ивашка.

— О-о, да еще как. Всем чертям погибель от него, — хвастал торговый. — Ну, сколько дашь?

— Много дам!.. Тайга больно надо такая птиса… Борони Бог. У-у-у… — Ивашка даже закатил глаза. — Сколько хошь бери — птиса давай.

— Ну, дак чего. Клади сотнягу серебром, да десяток собольков, што ли, — загнул купец. Тунгусы шопотом совещались.

А петух, взлетев на скамейку, схлопал крыльями, заголосил — и это решило дело:

— Давай, друг! Пожалуста давай.

— Так и быть. Берите. Царский петух… Прямо царский. Только уж для вас. Царская птица называется. От самого царя.

— О-о! Неужто? Давай скорее! — еле дыша звякнул Ивашка денежной мошной.

В эту минуту, из комнаты, где был гроб, выбежала босоногая Акулька, Спиридона дочь.

— Закрой дверь! Дверь!! — бросился торговый.

Но Ивашка успел увидеть стоявший по соседству гроб. Дико, как под ножом, он вскрикнул:

— Плут! Обманщик! Хворь у него! Чумго, убегай!.. — вскочил на стол, выбил ногами раму и выпрыгнул за окно. За ним — ополоумевший Чумго.

Дробно стуча сапогами по лестнице, торговый за ними следом:

— Дружки! Стой!.. Ведь, маленький, маленький… От животика! Не бойся!

Сверкая пятками, тунгусы мчались во весь дух, с треском, с хрустом, с диким воплем.

Запыхавшийся Петр Абрамыч ввалился в дом, как грозовая туча.

— Дьяволы! Погубили! — заорал он и грохнул по столу. Ведь теперь они по всей тайге разблаговестят… Ни-один чорт носа не покажет.

Он схватил забытую Ивашкой рваную шапченку, с размаха хлестнул ею приказчика: — У-у, дьявол! — и яростно бросил ее в лохань.

У приказчика хлынули слезы, он закрыл ладонями лицо, повалился на стол, всхлипнул:

— Петр Абрамыч, побойся Бога… Пасха… Горе у меня… Младенчик.

— Пасха?!. Горе?!. А у меня радость… Плясать, может, велишь, а?!

Он сорвал с гвоздя ружье, прицелился в стоявшего на одной ноге петуха и, выстрелив, снес ему голову. Обезглавленная царская птица долго летала по избе, обливая пол кровью.

Н. Гумилев — Мик.

Н. Гумилев — Фарфоровый павильон.

Г. Иванов — Лампада, сборник стихов.

М. Лозинский — Горный ключ, сборник стихов.

Ю. Верховский — Солнце в ограде, сборник стихов.

И. Одоевцева — Двор чудес, сборник стихов.

М. Шкапская — Час вечерний, сборник стихов.

Альманах «Мысль».

Академ. В. И. Палладин — Невидимые живые существа.

Академ В. И. Палладин — Физиология растений в 3 част.

Проф. И. Якимов — Паразиты человека.

Проф. А. С. Догель — Старость и смерть.

Проф. Г. Д. Белоновский — Популярные очерки по бактериологии.