Лилли Промет - Девушки с неба

— Рука тебя не спасла?

Тоби даже не потрудился ответить. Хотел знать, почему я раньше не подавала признаков жизни. Суузи на ходу завязывала пояс халата. Быстренько пересказывала мою историю. Рот Тоби растянулся до ушей.

— Ну и семейка у нас! Черт побери!

Я сказала: ну-ну, разве можно так говорить об ангеле?

Тоби спросил, где находился мой лагерь. Ответила: в Вирумаа. В районе шахт. Лагерь номер шесть. Не пойдет же он это проверять. Извинилась, что не сказала о себе правду Марии. Не хотела ее волновать.

Тоби считал, что я поступила правильно.

С женой он договорился так: Мария должна перебраться к папе после того, как корова отелится. Жизнь у Эмайыги могла вскоре подвергнуться серьезной опасности. Тоби интересовало мое мнение о его сыне. Надулся от родительской значительности.

Тоби уже было известно имя доносчика. Юхан Лапсик. Увидел из своего окна, как я пришла во двор к Марии, и поспешил сообщить. Не узнал меня издалека.

Он сам признался Марии: поступил именно так, как велено в воззвании, — о каждом вызывающем подозрение или незнакомом лице сообщать в ближайшее учреждение, воинскую часть, СС или полицию. Можно даже самому Лицману [22] Лицман — гитлеровский наместник в Эстонии. .

Я сказала:

— И чего он побежал меня выдавать? Схватил бы со стены ружье. Выскочил бы во двор. Бах! Застрелил. И дело с концом. Как кошку.

Парк поддерживали в образцовом порядке. Несмотря на то что жить в усадьбе остался лишь сам господин Кобольд. Один. Жену и дочерей он отослал отсюда заранее, садовника уволил. Забота о парке легла на плечи Техвануса: он должен был подрезать и выравнивать живые изгороди, искусно придавать форму шара декоративным кустарникам. Лишь старые клены и липы росли так, как им хотелось. Под раскидистыми кронами деревьев идешь будто под сводами прохладной сумрачной церкви.

Но вода в прудах посреди зеленых газонов больше не была прозрачной. Пруды уже давно стояли нечищеными. Водоросли, затянувшие их, издавали тяжелый запах. Восхищали только уток.

Кобольда мне случилось увидеть издали. Расхаживал по парку в простой куртке.

Я спала теперь в сарае. Отдельно. Принесла спрятанный в дровянике револьвер. На всякий случай пусть будет под рукой. Ночами, когда не спалось, прислушивалась к шороху табачных листьев. Мой зять Лаури, как и многие теперь, выращивал самосад. Он требовал меньше труда и заботы, чем настоящий табак.

Расположение противника в ближайшей округе я уже выяснила.

Рука заживала. Мне неловко было отказываться от сенокоса, откладывать на потом.

Трудились на покосе неподалеку от дома. Лаури считал, что нынче сено будет хуже, чем в прошлые годы. Особенно плохо уродились сеяные травы. Он удивлялся погоде в нынешнем году. В конце января уже видели скворцов и жаворонков. Проснулись бабочки. Но весна запаздывала. Пришла холодная. Отодвинула начало всех весенних работ. Затормозила сев.

На Иванов день валил мокрый снег. Непогода наделала много бед. Ливнем прибило к земле рожь. От избытка влаги погибли табачные посадки. В наиболее низких местах — даже яровые. Буря сорвала с домов крыши. Сломала фруктовые деревья.

Это вызвало у Техвануса воспоминание о бедах, случавшихся в прежние годы: летом тридцать пятого несколько часов кряду падал град. Ливень смыл картофель в низины. В одном свинарнике вода поднялась на целый метр. Но свиньям удалось спастись: чтобы не утонуть, они стояли на задних ногах, опираясь передними о корытца. Когда открыли дверь свинарника, над водой торчали только свиные головы.

Сеяные травы созрели. И тимофеевка с овсяницей. Сперва Лаури велел мне обкосить кустарник. Я попросила его позволить мне управлять конной косилкой.

Из-под острых лезвий сенокосилки клевер падал тяжелой дугой. Луг был скошен начисто. Остался еще покос, находившийся далеко от дома. Болотистый. Следовало остерегаться, чтобы по дороге туда лошади не провалились в топь. Вода хлюпала выше постол. Жидкая грязь забивалась между пальцами ног.

Обливаясь потом, ставили копны. Я уминала сено в сарае. Техванус подавал мне его на вилах. Лаури смеялся: труд удваивает силы. Туман уже поднимался, когда пошли домой. Постолы за ночь высохли и затвердели. Скрипели на ногах.

Лаури хвалил меня:

— Хороший ты косец.

Он вспомнил, что девочкой я умела держать ногу лошади, когда ее подковывали.

…Немцы приказали: канавы, межи и края садов окашивать дважды за лето, а свербигу уничтожать. Чтобы выполнить все приказы оккупантов, крестьянину вместо двух рук надо было иметь не меньше десяти.

Мы сгребали сено возле ручья Паганапалуя. Я позвала мужчин есть. Бачок с водой, бидончик молока и корзина с провизией были у нас с собой. Техванус освежался, не хотел выходить из воды. Плескал воду на волосатую грудь и подмышки. С глупо блаженным видом. Лишь тогда догадался прикрыться листом лопуха, когда запел. Эта песня времен первой мировой войны звучала так:

Со стороны Луунья летел самолет. Пролетел над нами. Мы глядели вверх из-под руки. Техванус крикнул из ручья:

— Иван в небе!

Это же подтвердили и противовоздушные батареи. Мое сердце радостно колотилось: в него не попали!

Техванус вышел из воды. Натянул широкие штаны из мешковины. Подошел, чтобы рассказать историю: однажды бомбы падали на покос. Никого не задело, кроме двух «зайцев» и двух «заячьих дам», которые как раз занимались любовью в стоге сена. От них остались только Железные кресты, ремни, да еще резинки от дамских трусиков.

Серьезный Лаури перевел разговор на другое. Сказал, что в последние годы развелось страшно много зайцев. Совершают набеги на ржаные поля.

За ужином Суузи ворчала: ножи до того тупые, садись на них — не порежешься. Лаури был недоволен, что еда пресная. Заговорили о соли. Ее продавали по справкам, которые выдавало Общество разведения овец. Однажды Суузи раздобыла соль у нашего бывшего школьного учителя. Он жил теперь в Тарту, сильно постарел, развел маленький сад. Торговал на рынке цветами и овощами.

Я спросила: откуда у него эта соль?

Суузи не знала.

Я сразу же ухватилась за подвернувшийся предлог: предложила съездить за солью. У меня, правда, не было прямого приказа действовать в городе Тарту, но удобный случай стоило использовать. Большинство путей сходились в городе. Я получила бы гораздо более ясную картину о передвижении войск противника. Да и самой хотелось Тарту посмотреть.