Иосиф Келлер - Суровые дни

— Меня предупредили. Сразу сюда. Боялся разминуться.

— Может, случайность? Подержат и отпустят.

Сергей понимал: арест Черноусова грозит провалом налаженной с таким трудом связи.

— Он в контрразведке у капитана Плешивцева.

Этот садист хорошо был знаком подпольщикам: живыми из его рук выходили лишь те, кто покупал жизнь ценой предательства. Но как ни будет стараться матерый контрразведчик, Черноусов ничего не скажет.

— Погуляем на свежем воздухе, — сказал Бормотов, вздохнув, — авось, не простынем… Рассказывай про встречу с Валеком.

Зимние сумерки сгущались. Все вокруг, подернутое голубоватой дымкой, теряло четкость линий и форм, приобретало причудливые очертания. В домах зажигали свет. Но редкие уличные фонари еще не горели. Сворачивая за угол, Сергей по привычке оглянулся. Две фигуры четко вырисовывались на фоне белого снега. Опять те же. Сергей их узнал. Теперь они шли не раскачиваясь из стороны в сторону. Притворяться больше, видно, не требовалось.

— За нами следят!

Бормотов выругался. Неужели он привел их с собой из города?

— Только двое. Стоит рискнуть, — предложил Сергей.

— Справимся?

— Уверен, — Сергей остановился. — Подождем их.

Но, словно разгадав замысел Сергея, те двое, чтобы показать, что с ними шутки плохи, свистнули. Такой же разбойный свист ответил впереди.

Неужели не уйти? И нет возможности выкрутиться из этого безвыходного положения? Дорога каждая минута. Постучаться в первый же дом? Попросить, чтобы спрятали? Но разве угадаешь, кто в нем живет — друзья или недруги?

А вот и еще трое приближаются с противоположной стороны, медленно, осторожно, держась поближе к заборам и стенам домов. «Боятся за поганую шкуру. Думают, мы вооружены», — догадался Сергей. Те двое остались на углу.

Будь с собой наган… Ничего толкового не придумать. Попались! Сергей тоскливо оглядел пустынную улочку — и вдруг его точно озарило. Как же он забыл: Таганцевы! Их дом в переулке, рядом. И память вытащила из самых далеких тайничков детские проказы. Играя когда-то в индейцев, он пробирался в таганцевский сад через пролом в ограде. Узкая щель отделяла каменную ограду от высокого забора соседей. Ну, а вдруг пролом заделали? Прошло столько лет. Но надо попытаться, ничего другого не придумать.

Скорей! К счастью, сугроб скрыл их от преследователей. Они втиснулись в узкую спасительную щель и с трудом добрались до пролома.

Когда Ася, накинув беличью шубку, выскочила на веранду, она натолкнулась на Сергея.

— Ты?.. Вы!

Рядом с Сергеем тяжело дышал незнакомый человек.

— Что вы здесь делаете? — Голос Аси звучал напряженно и звонко.

— Шли в гости к Ростиславу Леонидовичу. — Сергей улыбнулся.

Но Ася не видела этой хорошей, открытой улыбки, которую Сергей не мог сдержать, обрадовавшись, что перед ним Ася. Она разговаривала, не глядя в его сторону.

— В гости таким путем? После истории с чертежами? Странно!

— А я вообще человек со странностями.

— И шпионите тоже из-за странности? — Ася брезгливо передернула плечами. — Или хорошо платят?

— Оказывается, нас приняли за шпионов! — сокрушенно заметил Бормотов, наконец отдышавшись.

Со стороны переулка донесся свист. Их искали.

— Нелюбезно, хоть и непрошеных, гостей держать на морозе, да и самой простудиться можно, — сказал Сергей.

Ася грозно взглянула на него. Он шутит! Но Сергей выдержал этот испепеляющий враждебный взгляд. Какой цинизм! Ася рванула дверь и, не оглядываясь, вернулась в коридор. Сергей и Бормотов вошли вслед за ней.

— Я позову папу.

Сергей остановил ее:

— Зачем беспокоить?

— Стыдно? — Ася выдернула руку, которую держал Сергей.

— Послушай, Ася! — Сергей говорил серьезно. — Мы прячемся от шпиков. От вокзала шли по пятам. Хорошо, я вспомнил: в ограде пролом. Это нас спасло. Вот почему мы здесь.

— Так сказать, без приглашения, — мягко заметил Бормотов. — Но другого пути избежать контрразведки не было!

Ася, сдвинув брови, посмотрела ему в глаза испытующим и настороженным взглядом. Правда или ловкое притворство? А если правда? У Аси, казалось, остановилось сердце. Значит, Сергей притворялся, разыгрывая роль ренегата и карьериста? Боже мой! Но для чего, для чего?

— Все еще не веришь? Думаешь, что следим за Ростиславом Леонидовичем? Нам, — Сергей сделал ударение на этом слове, повторив его, — нам, большевикам, грязными делами заниматься не пристало.

Ася растерянно молчала. Выходит, все, что она думала и говорила о Сергее, — неправда?!

Сергей взял ее руку.

— На вечере Пепеляевой, помнишь, я сказал: «А может, я все такой же…» Это была правда, как и то, что я говорю теперь.

Сергей почувствовал, как задрожали ее холодные пальцы, и осторожно выпустил Асину руку.

— Сергей, — прошептала Ася одеревеневшими, чужими губами, — почему же тогда, как сейчас… Разве я не поняла бы?..

Ах, почему нельзя заплакать, не стыдясь слез, которые все равно ничего не могли изменить!

— Я не имел права говорить, — ответил Сергей и деловым тоном обратился к Бормотову: — Попробую выйти на улицу. Проверю, можно ли двинуться дальше.

— Постой. Они не дураки: понимают — не провалились же мы оба сквозь землю. Вертятся поблизости, вынюхивают… — Помолчав немного, Бормотов добавил: — И оставаться неудобно. Ведь так? — Он повернулся к Асе, ожидая ответа.

— Удобно, — сказала Ася. — Вы мои гости. Пройдемте в гостиную. Можете не раздеваться. — И, угадав опасения Сергея, успокоила его: — Папа во дворе. Колет дрова.

Они вошли в гостиную. Бормотов взглянул на голову сохатого с мощными ветвистыми рогами.

— Красавец! Охотничьи трофеи хозяина?

Сергей увидел на столе знакомую зеленую папку. Обрадовался: она здесь, а не в хищных лапах мистера Ольшванга!

Раздался бой часов. Без четверти семь.

— Да. Нас ждут. — Бормотов досадливо потер небритый подбородок.

— А листовки? — встревожился Сергей.

— Хуже с письмом. Его надо непременно передать сегодня. Ночью уходит товарищ через фронт. Сведения, собранные в Екатеринбурге… Их ждет Ленин!..

Они разговаривали тихо. До Аси, опять севшей в качалку, долетали отдельные слова. Горькое это чувство, что не она разделяет с Сергеем как близкий друг и товарищ трудности и опасности: «Почему так получилось, кто виноват? Я? Сергей? Мы оба или суровое время, которому недосуг обращать внимание на каждого в отдельности, на их личное счастье?»

— Пойду, — решительно заявил Сергей. — А вы пока оставайтесь здесь.

— Тебе рисковать нельзя. Вдруг они тебя узнают? Ты нужен на заводе!

Снова помолчали.

— Эх, осложнение!

Асе непреодолимо захотелось помочь им. Но как?

Часы солидно отбили семь ударов. Прошло еще пятнадцать минут.