Мирмухсин - Чаткальский тигр

Врачей Файзулла Ахмедович теперь, конечно, не избегал. Но и следовать слепо их рекомендациям не собирался. Когда начинали пошаливать нервы, умел взять себя в руки — много ли проку от лекарств! Куда целительней чистый, без всяких городских примесей воздух да сельская тишина. Взять бы да укатить в какой-нибудь кишлак. Нет, без родных мест ему не прожить…

В один из вечеров Файзулла Ахмедович при свете настольной лампы работал за письменным столом. Мархаматхон тихонько поставила перед ним чайник с крепким чаем и хотела удалиться. Но он взял ее за руку и, усадив рядом на стул, пустился в рассуждения:

— Удивляюсь я некоторым нашим знакомым! Бешеные деньги тратят, чтобы побывать на Кавказе да в Крыму. А под самым боком места, которым нет равных в мире… К тому же два-три дня готовься в дорогу, укладывай чемоданы. Еще день уйдет на то, чтобы лететь да устраиваться на новом месте. А пока привыкнешь, пока акклиматизируешься? Не заметишь, как пролетит полмесяца, — а там уже надо готовиться и в обратный путь. Тут новая забота — ищешь, что бы купить в подарок родным и знакомым. Берешь чемодан, мчишься в аэропорт — теперь жди благоприятной погоды, чтобы вылететь. Вон сколько всякой мороки! И все из-за того, что забыли о настоящем рае, расположенном подле самого Ташкента! Поезжай в Чарвак — перед тобой как на ладони откроются цветущие и благоухающие долины Угам, Писком, Коксув, Чаткал, Чимган, а дальше, уже по ту сторону Чаткальской гряды, предстанут во всей красе Облик, Охангаранская и Кулбулакская долины! Интересно, знают ли наши знакомые, как сладок воздух тех мест, как восхитительна природа, какой ни в одном другом уголке земного шара нет?! Удивляюсь я и нашему поэту Амиру Равнаку: у самых его ног такие места, а он то Венецию, то Париж восхваляет!.. Кто-то сказал, что один из семи раев — в долине Охангаран. Ничего подобного, все семь раев — в наших горах!

— Что вы так расхваливаете эти места, и все на словах? Свозили бы меня хоть разок да показали! Я ни в Париж, ни в Венецию не собираюсь. И на Охангаран согласна. Везите хоть сейчас. Только не покроемся ли мы черной угольной пылью в вашем Охангаране?

— Э-э-э, ну и невежа ты! Там уголь на поверхности земли не лежит, он под землей. И добывают его в глубоких шахтах… Так и быть, повезу тебя, только учти: там нет ни фарфоровых ванн, ни магазинов, где ты сможешь купить модные наряды да украшения! Зато есть места, где не ступала нога человека. Попадаешь сразу в объятия природы! Красота гор, поросших лесом, ласкает глаз, журчанье прозрачного Наволисая и щебет птиц радуют слух, а сладкая, как шербет, вода родников и ароматный воздух, напоенный горными травами и цветами, услаждают вкус… Стоит разок побывать там, и ты сразу поймешь, чего душе твоей но хватало все годы. И после этого, едва выпадет свободный день, будешь устремляться туда…

— Значит, там лучше, чем в раю, отец, — улыбнулась Мархаматхон, ласково поглаживая мужа по плечу. — Ведь сколько говорено о рае на том свете, но никто не спешит туда.

— Э-э, сколько людей ушло из этого мира, думая, что рай на том свете… Так и быть, я сам, как ангел, возьму тебя за руку и введу в самый настоящий земной рай. Я покажу тебе все долины, спрятанные в межгорьях Чаткала. Увидишь кишлаки Кумушкон, Заркент, Сукак, Навдак, Телов, Янгикурган, Обирахмат, Нанай… Увидишь — и поверишь тому, что я говорю.

— Я и так верю вам, отец. Да только хочется своими глазами увидеть.

— Говорю же, увидишь.

— Вы столько раз обещали, — вздохнула Мархаматхон. — Недавно встретила на улице вашего знакомого Хазратова. Он теперь работает где-то там, в горах. Тоже очень хвалил те места. — Заметив, что муж изменился в лице и его большие руки, лежавшие на столе, медленно сжались в кулаки, она поспешила добавить: — Вам привет передавал…

Файзулла Ахмедович молчал, сосредоточенно глядя исподлобья. И Мархаматхон подумала, что лучше б не упоминала имени Хазратова. Почему-то муж его недолюбливает. Вроде бы ничего худого ему не сделал, а Файзулла Ахмедович не любит его, и все. Интересно, за что?

— Зря вы так, — мягко упрекнула Мархаматхон мужа. — Он всегда такой добрый, сердечный…

Музаффаров вспыхнул, его даже передернуло:

— А что толку-то от его доброты и сердечности?!.. Нередко приходится слышать о ком-то: «У него доброе сердце, он никому не нагрубил, никого не обидел, всем делает только хорошее!» Подумай сама, разве можно в этом мире прожить, оставаясь для всех хорошим?.. К сожалению, еще нередко попадаются люди с подлой душой, лицемеры, подхалимы, которым так и хочется в глаза сказать: «Да сгинет весь ваш род!»

— Ой, отец, не должен ли интеллигентный человек уметь держать себя в руках?

— Что же ты прикажешь, быть с этими типами обходительным и играть в благородство?

— Зачем заводить лишних врагов?

— Чтобы, голосуя за твою кандидатуру, эти прохвосты тоже при случае сказали: «Он добрый, сердечный человек, никогда никого не обидел», — так, что ли? Чтобы они не вычеркнули мою фамилию из списка и я получил сто процентов голосов? Да? Ну, скажи, что ты молчишь?

— Я же хочу, чтоб вам лучше… — Мархаматхон и сама разволновалась, голос ее дрожал.

— А по мне, добрее тот, кто не боится вывести на чистую воду и приятеля, если тот позабыл о чести. Такой человек добр для достойных и честных!.. Я не хочу слыть покладистым и добреньким, никого в жизни не обидевшим! И если увижу, что кто-то поступает подло, не побрезгую обрушить свой кулак на его голову, хоть, может, и получу за это пятнадцать суток. Лучше пострадать за справедливость, чем слыть безобидным. Потому что я не монах, занимающийся радением в молельне, а живу среди людей. Не бесплотный ангел, а человек. И к моей одежде, рукам могут пристать пыль и грязь. Я не боюсь этого.

— Слышите, дорогой, успокойтесь, вы устали, — ласково проговорила Мархаматхон, вспомнив, что после подобных разговоров у мужа начинает побаливать сердце. И чтобы отвлечь его, погрозила ему пальцем и сказала: — Это вы специально перевели разговор на другое, да? А я теперь все равно от вас не отстану, не думайте. Пообещали свозить в милые вашему сердцу места, так везите!

Файзулла Ахмедович ласково похлопал ее по руке, лежащей у него на плече.

— Поедем. Только не сразу же это делается…

— А что откладывать? Я же не прошу вас повезти меня на курорт или купить серьги с бриллиантами, как это делают жены некоторых ваших знакомых! Что б вы делали, попадись вам не я, а какая-нибудь злюка, а? Вроде жены того вашего приятеля? Чтоб не иметь лишних расходов, она добилась, что никто из родичей мужа не ходит в гости. Заработок мужа тратит на драгоценности, ходит вся в золоте да бриллиантах. А язычок какой ядовитый, вай-вай. И все она чем-то недовольна, ворчит, брюзжит. Всех осуждает, в каждом изъян находит, и даже муж у нее не такой, какого б она хотела… Что б вы делали, если б и я такой была?