Мирмухсин - Чаткальский тигр

— Зачем? Мне не нужны деньги. Я же тут как дома, — сказала Гулгун.

— Бери, бери, пригодятся, — нахмурился отец.

Затем Милтикбай-ака и Файзулла Ахмедович, беседуя о садоводстве и пользе пчел, проследовали в дальний угол сада, Гулгун и Караджан остались вдвоем. Девушка стояла, пригнув ветку яблони, словно рассматривала оставшиеся на ней несколько листочков, с улыбкой прислушивалась к словам Караджана и поглядывала на открытую дверь летней кухни, в которой то и дело появлялось лицо Мархаматхон, видимо наблюдавшей за ними. Небось думает: «Стоят в открытую и разговаривают как муж и жена. Наверное, уж немного до свадьбы…»

Недружелюбно взглянув на них, надевая рубашку на ходу, удалился в дом Хайрулло.

— В какое время тебе лучше звонить? — спросил Караджан.

— По выходным я весь день дома.

— Если зачащу, они не будут недовольны? — Караджан взглядом показал на кухню.

— Ну что вы! Файзулла Ахмедович и Мархамат-апа всегда довольны, когда у них бывают люди. Но лучше… давайте видеться где-нибудь. А то мне самой как-то неловко.

— Да? Не перед Хайрулло ли? — настороженно прищурил глаза Караджан. — Мне показалось, он тебя ревнует…

Гулгун рассмеялась.

— Если и так, то только как сестру.

— Смотри у меня, — с притворной строгостью погрозил пальцем Караджан. — Чтоб ходила только по прямой дорожке. Ни налево, ни направо. Поняла?

— Вот так, — Гулгун весело смеясь, прочертила на земле носком туфли прямую линию, но тут же подняла голову и с укором, строго посмотрела в глаза Караджану. — Если еще раз мне скажете такое, я на вас крепко обижусь.

— Извини. — Караджан носком своего ботинка провел линию, параллельную первой, а в конце свел их вместе.

— Мы долго стоим на глазах у людей… Передавайте вашей маме привет от меня.

— Непременно. Благодарю.

Гулгун, нежно взглянув на него, улыбнулась и ушла в дом. А Караджан направился к беседке, где Милтикбай-ака и Файзулла Ахмедович уже расположились на сури и беседовали, ожидая, когда Мархаматхон принесет завтрак.

Провожая гостей, хозяева вышли за ворота, когда подоспел запыхавшийся Амир Равнак.

— В ближайшее время мы с божа прибудем к вам, — пообещал он, пожимая руку Караджану. — Надеюсь, вы еще не закончите строительство плотины?.. Хочется увидеть процесс ее возведения. Тьфу ты, не люблю я эти слова — «процесс», «мотоцикл»… Не звучат, в стихотворение не вставишь. Один мой знакомый поэт пробовал это сделать и чуть разумом не помутился.

— Приезжайте, домулла! Работы у нас непочатый край. Вот когда Файзулла Ахмедович приедет к нам, наши дела пойдут быстрее.

— Эй, приятель! Когда ваш божа станет строителем Чарвака, попробуйте-ка не побывать там и не воспеть эту стройку! — рассмеялся Файзулла Ахмедович.

— Быть сему! В добрую минуту сказаны ваши слова! Я другому удивляюсь, божа. Вас же, дорогой мой, подъемным краном нельзя было сдвинуть с места! Или вы враз помолодели?

Милтикбай-ака и Караджан еще раз пожали всем руки и отбыли с добрым настроением.

Выезжая из Ташкента, Караджан предполагал, что успеет отвезти Милтикбая-ака домой и попадет на работу как раз вовремя. На улицах движение было еще не очень интенсивное. Они беспрепятственно проскочили все перекрестки и, как выпущенная из лука стрела, вылетели за кольцевую дорогу. Через полчаса миновали город Чирчик, и их взору во всей красе открылись горы, по синим бокам которых, как лава, растекался розовый свет. Вдруг мотор закашлял, как злоупотребляющий курением старик, и заглох. Пришлось остановиться. В кабину залетел душистый степной воздух; неумолчно звенели кузнечики. Караджан, включая зажигание, несколько раз пробовал запустить мотор, но безуспешно. Тогда он выскочил из машины и открыл капот. Двигатель раскалился, к нему нельзя было притронуться. Караджан выругался и взглянул на ручные часы. Тьфу, черт, стоят! Забыл завести с вечера. Но если судить по солнцу, уже около семи.

Милтикбай-ака достал из кармашка брюк часы на длинной цепочке и сказал:

— Семь без десяти…

Ожидать, пока остынет мотор, было некогда. Караджан достал гаечный ключ, отвертку и стал проверять систему питания. Оказывается, слетела «лапка» бензонасоса. В полевых условиях его наладить не просто. Что же делать?

Мимо проехал, не замедляя хода, такой же газик. Караджан и не попытался его остановить. Вряд ли кто из водителей возит с собой запасной бензонасос. Разве попросить кого-нибудь, чтобы на буксир взяли? Смех, и только! Хороша картина: инженера Мингбаева притаскивают в Чарвак на буксире!

— Не могу ли я чем-нибудь помочь, сынок? — обеспокоенно спросил Милтикбай-ака.

— Сейчас все будет в порядке. Не волнуйтесь, — сказал Караджан.

Он бросил на землю окурок и раздавил его каблуком. Потом постелил на траву тряпку, положил на нее инструменты, бензонасос и начал возиться. С горем пополам удалось прикрепить «лапку» кусочком проволоки.

Машина фыркала, чихала и снова глохла. Но после нескольких попыток все же завелась.

— Доедем, а? — спросил Милтикбай-ака, когда тронулись.

— Должны бы… — неуверенно ответил Караджан.

Чтобы наверстать время, Караджан выжимал все, на что был способен двигатель. И с опозданием заметил автоинспектора, появившегося из-за кустов, где у него стоял спрятанный от глаз мотоцикл. Несмотря на то что автоинспектор отчаянно замахал жезлом, Караджан проскочил мимо него. Машина отдалилась метров на сто, прежде чем замерла на месте. Инспектор уже садился на мотоцикл, чтобы пуститься в погоню, когда Караджан стремительно подкатил к нему, дав задний ход.

— Спешу, братишка! Извини! — выходя из машины, сказал он нарочито веселым тоном.

— Документы! — потребовал молодой сержант, напуская на себе еще большую строгость. — Почему превышаете скорость?

— Я же говорю, на работу опаздываю. Дорога прямая, никаких помех…

На препирательства с инспектором Караджан потратил еще несколько минут. Сержант оказался неумолимым. И от рубля отказался, и от трешки. Черт побери, наверное, не следовало ему предлагать деньги. Возмутился и сразу же сделал в талоне просечку. Красный как рак Караджан с испорченным настроением сел в машину и в сердцах захлопнул дверцу.

— Сами виноваты, а на машине зло срываете, ай-яй-яй, — упрекнул его инспектор.

— Да иди ты!.. — огрызнулся Караджан и, включив скорость, резко отпустил сцепление.

Милтикбай-ака понимал, что Караджан не столько расстроен из-за инцидента с автоинспектором, сколько из-за того, что опаздывает на работу. Он знал, что в такие моменты человека лучше не донимать разговорами. Только, когда проезжали Чарвак, сказал:

— Ссади меня, сынок, на автобусной остановке. Тут уж доберусь как-нибудь…