Владимир Степаненко - Дежурный по звездам

Запоздалый рассвет не принес успокоения. Туман низко полз по полю, цепляясь за ветви яблонь, когда летчики собрались на КП. Начальник штаба докладывал обстановку. За последние месяцы майор неузнаваемо изменился. Толстые щеки опали, пропал круглый живот.

В сырой землянке пахло землей. Между досок сыпался песок. Стоило кому-нибудь из входящих громко стукнуть дверью или прижаться плечом к столбу, как с потолка низвергался настоящий водопад. Карты отсырели и рвались под руками.

Луговой застыл с ученической линейкой, не веря словам майора. Неужели фашистские танки прорвались так далеко? Он с надеждой посмотрел на командира полка, ожидая, что тот резко скажет: «Хватит вам молоть чепуху!» Но подполковник Сидоренко сидел насупившись, изредка потирая рукой колючую бороду… Названия деревень, сел проносились мимо сознания, но карта словно обжигала. В каждом сантиметре десять километров. Линейка, как острый нож, отсекала реки, колхозные поля, луга и леса…

Начальник штаба перевернул карту, продолжая называть все новые и новые деревни.

«Сбивать, сбивать!» — лихорадочно шептал Луговой побелевшими губами, судорожно нажимая на красный карандаш и с трудом подавляя вырывавшийся вздох.

В узкое окно землянки ворвался луч солнца и высветил волосы Сидоренко: серебром отливали виски и зачесанные назад густые пряди. «Когда он успел так сильно поседеть?» — подумал Николай.

— Товарищи летчики! — сказал командир полка и встал — высокий, широкоплечий. — Слышали доклад начальника штаба? Обстановка сложная. Самолетов в полку меньше, чем пальцев на руке, а надо летать. Нашей помощи ждут наземные войска! Нужно во что бы то ни стало добиваться победы, уничтожать врага. За «мессерами» не гоняться. Запрещаю. Уничтожать бомбардировщиков! — Сидоренко оторвался от дощатого стола и зашагал по землянке. — Сегодня вылетаем двумя группами. Лейтенант Луговой поведет звено, а мы с Богомоловым прикрываем. Удаление по высоте шестьдесят метров.

Взлетев первым на Як-3, Луговой посмотрел на аэродром. Его догонял ведомый. Он шел не отрываясь, тотчас угадывая все маневры ведущего. В другое время Луговой мог бы гордиться: командир назначил его ведущим звена. Сейчас не до этого. Пристально вглядывался в синеватое небо. С Сидоренко и Богомоловым он чувствовал себя уверенно — ему был не страшен никакой враг. Внизу остался передний край, черные дымы пожаров и взбитая пыль на дорогах. На карте линия фронта старательно вычерчена цветным карандашом со всеми крутыми изгибами и поворотами. А если сверху пристально вглядеться в окопы, огневые точки, пулеметные гнезда, можно отыскать и незащищенные места.

Фашисты наступали острыми клиньями. Сталинград горел. Дым затянул половину неба, полез в тесную кабину. Николаю не хватало воздуха. Впервые он испугался, что может не выдержать, хотя маршрут оказался предельно простым, не нужно было выполнять сложных фигур с большими перегрузками. Высунувшись из кабины, чтобы глотнуть свежего воздуха, он подумал, что его нагрузку сейчас не сравнить с положением бойцов, которые вели внизу бой. Там в сто раз больше дыма, пыли, летящих осколков и рвущихся снарядов, мин и нудно свистящих пуль. Скосив глаза, летчик увидел на темном облаке черные точки. Они стремительно росли, приобретая знакомые очертания фашистских бомбардировщиков. Луговому показалось, что он даже услышал прерывающиеся голоса чужих моторов:

«Везу-везу-везу», — старательно, на одной ноте, выводили они.

Фашисты, летя на солнце, не видели их. Луговой передал по радио — приготовиться к атаке, для уверенности покачал крыльями. До фашистских бомбардировщиков осталось метров четыреста, и он отдал ручку. Истребитель клюнул носом, перешел в отвесное пикирование. В глаза бросился большой черный крест. Не первый раз он видел его так близко. Под кабиной летчика нарисованы два туза и десятка червей.

«Испанский картежник! Ну подожди у меня», — мстительно подумал Луговой и яростно нажал на гашетку пулемета. Як-3 сотрясался от стрельбы. Первые снаряды ударили в правую часть центроплана, между мотором и кабиной Ю-88.

Открыли огонь и другие летчики.

Из строя вывалились два фашистских бомбардировщика. Луговой не видел падающих самолетов и спускающихся на парашютах немецких летчиков. При выходе из пикирования он сразу атаковал левый самолет из второго треугольника, целясь в брюхо, отливающее белизной. Фашистский летчик испуганно кинул свой самолет в сторону и столкнулся с соседом справа. Два бомбардировщика по инерции проскочили немного вперед и тут же стали разваливаться на куски.

Луговой то камнем бросал Як-3 почти к самой земле, то стремительно набирал высоту. Он еще не достиг облаков, как сверху на него упал Ме-109, открыв огонь из пушек. Николай убрал газ, и Як-3 снова нырнул вниз. «Мессершмитт» пронесся на бешеной скорости. Он успел разглядеть за квадратным стеклом кабины злое лицо фашистского летчика с рыжими волосами.

Луговой быстро поймал врага в прицел и ударил из пушек. «Драчун ты, Луговой, драчун!» — вспомнил он слова командира полка. Выйдя из атаки, погнался было за мелькнувшей парой истребителей, готовясь их атаковать, но вовремя спохватился — узнал знакомые силуэты Як-3. От испуга вспотели ладони: мог бы сбить Сидоренко или Богомолова!

Сверху пошел в атаку Ме-109. Луговой принял бой. Завертел свой «як» вопреки всем правилам, изученным с инструкторами в летном училище. Фигуры пилотажа неожиданно обрывал, крутил бочки или сваливал самолет через крыло, входил в мертвую петлю. Мелькали Ме-109 с длинными вытянутыми фюзеляжами и с обрубленными прямыми крыльями. Перехлестывались огненные трассы пушек и пулеметов.

Луговой не раз выходил из-под обстрела, унося в своем Як-3 новую порцию свинца и рваные дырки. Огненная трасса пронеслась рядом с кабиной летчика. Вместо того чтобы нырнуть вниз, как он уже неоднократно делал, довернул в сторону атакующего фашиста. Тот перенес огонь влево, но снаряды пронеслись мимо истребителя, разрываясь за белыми облаками. Луговой не заметил, куда скрылся атакующий Ме-109. Вертел головой, чтобы не пропустить ни один самолет. Красные пунктиры от пушек и пулеметные очереди, как ивовые прутья в корзине, переплелись между собой. Луговой искал своих летчиков. Внимательно осмотрел верхнюю часть неба и заметил Як-3. Самолет вертелся над лесом, зажатый тремя «мессершмиттами». Луговой кинул истребитель вниз и, тщательно прицелившись, открыл огонь из пушек по одному из фашистов. Летчик на Як-3 воспользовался замешательством врага и атаковал крайний Ме-109, вырываясь из крепких клещей. Луговой мысленно похвалил летчика за сообразительность.

Фашистский истребитель решил добить ускользнувший Як-3, заходя ему в хвост.