Владимир Степаненко - Дежурный по звездам

— Товарищи офицеры, — тихо, но внушительно говорил генерал. — Современный бой протекает в сложных условиях. Учения показали, что, чем больше у командиров и летного состава разработано типовых вариантов ведения боя, чем лучше отработано взаимодействие экипажей, тем прочнее морально-психологическая закалка воздушных воинов. Это показал опыт Великой Отечественной войны. Именно тогда, во время разработки и анализа многих проведенных боев, родилась знаменитая формула Покрышкина: «Высота — скорость — маневр — огонь». Моделирование тактики ведения воздушного боя обязательно принесет успех наиболее грамотным и подготовленным летчикам. Мой первый командир полка Сидоренко постоянно учил: «Когда знаешь противника — легче его бить в бою…»

И снова с особой остротой потянуло рассказать молодым летчикам о днях войны. «Не сейчас же мне об этом говорить? — одернул он себя. — Вот закончу свои записки — дам прочесть». Рассказывать молодежи о войне стало его потребностью. Его воспоминания не плод фантазии — это боевой опыт, который он обязан передать молодым как эстафету.

Сразу после совещания Луговой уединился в своем кабинете, взял рукопись и начал писать, воскрешая в памяти то далекое военное время…

В высокой пшенице вокруг аэродрома звенели перепела. «Подь-полоть, подь-полоть!»

Солнце красной горбушкой озаряло край неба, медленно скатываясь за горизонт. Еще раз блеснул и тут же вспыхнул огромный костер, подсвечивая длинными языками огня сбившиеся на небе темно-синие тучи, предвещая грядущий день ветреным и жарким. Раскаленная земля дарила последнее тепло, когда ветер погнал из лощины густой туман. Ватные облака медленно наползли на клеверное поле и стоящие вдоль линейки Як-3.

Старший лейтенант Луговой стянул с головы летный шлем и остановился. Открывшаяся картина очаровала его. Все поля в нежно-сизой дымке, и чуть слышный, глухой шелест колосьев. В эти последние минуты дня, когда на небе еще дрожала узкая полоска света, на Курском выступе ничто не напоминало о войне. Боевые дежурства, сидящие в окопах солдаты, выдвинутые на позиции тяжелые гаубицы и зарытые в землю танки — все это, казалось, было где-то далеко-далеко…

Николай внимательно осматривался вокруг, отгоняя колдовское очарование наступающего вечера.

— Лечу на разведку! — шепотом сказал он Михаилу Потаповичу, торопя его своими порывистыми движениями. Летчик хотел опередить надвигающуюся темноту, досадуя на командира полка, который затянул вылет.

Звонок из штаба дивизии раздался на КП полка в двадцать тридцать с приказанием выслать разведчика по маршруту Зоринские Дворы, Кочетовка, Ольховатка. Командир полка тут же приказал ему готовиться к вылету. Вычертив маршрут полета, Луговой доложил о своей готовности. Полковник Сидоренко молча выслушал. Потом, словно забыв о срочном задании, принялся подробно расспрашивать о молодых летчиках — Суровине и Агафонникове, интересовался их слетанностью. Изредка он что-то записывал в свой потрепанный блокнот.

— Сынок, не забывай о магнитном отклонении. Слышал о Курской аномалии? — опросил он и тут же торопливо пояснил: — Если заблудишься, цепляйся за железку и двигай домой. Понял?

Присутствующий на КП майор Богомолов не узнавал Сидоренко. Всегда спокойный, уравновешенный, сейчас он явно нервничал. Может быть, он почему-то не хочет выпускать Лугового, зная, что посылает его почти на верную гибель? Полк понес большие потери, и командиру явно было не по себе. Но приказ есть приказ, и его надо выполнять. Майор Богомолов посмотрел на командира с недоумением и нетерпеливо постучал по стеклу часов.

Командир полка резко повернулся к Богомолову:

— Мыслить надо, майор Богомолов! Войди в шкуру фашистских генералов… О чем они думают? Как наши войска перехитрить… Скрытно подготовиться к наступлению…. Вылет нужен не для галочки, а для существа дела: командованию надо знать действия противника за линией фронта…

Этот разговор Луговой вспомнил, сидя в кабине Як-3. Смотрел на высокую фигуру механика, его нахмуренное лицо, напряженные руки. Узкая зеленоватая полоска на горизонте стремительно таяла, готовая вот-вот исчезнуть.

Летчик перехватил хмурый взгляд Михаила Потаповича и сказал, подбадривая не столько его, сколько самого себя:

— Держи нос по ветру. До темноты еще пять минут!

Зеленая ракета прочертила дымным хвостом потемневшее небо и упала за аэродромом. После короткой пробежки по пыльному аэродрому Як-3 набрал высоту. Луговому показалось, что светлая полоса на горизонте растянулась, как резиновый шнур, и он покосился на часы. Осталось четыре минуты до полной темноты. Небо высвечивали сверкающие звезды. Но ему некогда было любоваться ими.

Луговой летел над войсками. В разных местах подымались дымки полевых кухонь и вспыхивали красные огоньки костров. Истребитель пересек линию фронта и углубился на территорию, занятую врагом. Первый раз по нему не ударила ни одна зенитная пушка, не открыли бешеную стрельбу скорострельные эрликоны. Казалось — все фашистские артиллеристы крепко спали.

Луговой напряженно вглядывался в землю. Черными квадратами лежали лесные массивы, масляными нитками поблескивали накатанные рельсы железной дороги, убегая в сторону Белгорода и Обояни. Отчетливо просматривались шоссейные дороги. От них в разные стороны уносились зимники.

Прошла томительная минута. Скоро должны показаться разбросанные хатки Зоринских Дворов. Деревня на развилке двух дорог. Только бы не заблудиться! Тревожные мысли заставили напрячься. Показалось, что очки мешали следить за маршрутом, и он сдернул их, накренил самолет. Приятно слушать ритмичный звук хорошо работающего мотора. Механик выбрал для него лучшую машину. Надо при случае поблагодарить Михаила Потаповича. На Як-3 «лошадок» предостаточно! Отличное вооружение — пушка и пулеметы. Пришлось уже погонять на новом истребителе «мессеров» и пощупать фашистских бомбардировщиков. Стыдно признаться, но у него пока всего три сбитых самолета противника. Такой же счет и у Виктора Родина. А командира полка и майора Богомолова ему, видно, никогда не догнать. Того и гляди, еще молодые лейтенанты его обскачут. Вспомнил свой последний учебный бой с полковником Сидоренко в зоне и расстроился.

«Атаковал — занимай высоту, — учил Сидоренко. — Виражить забывай. Як-3 маневревнее «мессера». Атака сверху — залог успеха. Для летчика необходима высота. Хозяин высоты — хозяин боя!»

Луговой всегда удивлялся образованности командира. Никогда не кичился своими знаниями, зато всегда старался скорее передать их другим. Не терпел бездельников. Взрывался, когда видел слоняющихся без дела летчиков.