Мира Смирнова - За окнами сентябрь

— Только на час, — разрешает она. — А потом сразу за уроки. Витя, я на тебя надеюсь.

Петька молниеносно удирает — дешево отделался!

Опять телефон. На этот раз — Таню. О чем она говорит, Вера не слышит, а узнать хочется. Вера доделывает ужин, прибирает кухню — дочь не появляется. Находит она Таню за столом. Покусывая кончик косы, та что-то пишет и, увидев мать, быстро прячет листок.

— Тайны мадридского двора? — улыбается Вера. — Мне знать не положено?

Таня молчит.

— Как хочешь. Я не настаиваю. — (А может быть, нужно настоять?)

— Ма, я пойду, — заявляет Таня. — Я сегодня не гуляла. Мы сговорились с девчонками…

— Ты же хотела со мной поговорить.

— С тобой поговоришь! Как же! — машет рукой Таня. И в подтверждение звонит телефон. Наступает «телефонный час». Теперь Вера мечется между ванной и телефоном. Стирку она оставляет на финал — хорошо отмываются руки после кухни. Разговоры она сводит к минимуму. Кому-то врет: «Дико болит голова!», кому-то полуправду: «Я из ванной, с меня течет», кого-то обрывает: «Без прелюдий! Что ты хочешь?»

В половине шестого мирно спавший кот проносится к входной двери, — значит, возвращается мама. Они приятели. Фугас, очевидно, восполняет недостающие ей внимание, ласку. Вера разогревает и подает обед.

Бабушке хочется поговорить.

— Сядь на минутку, — просит она. — Ты плохо выглядишь. Нельзя так изводиться. Я тебе сто раз говорила: нужно взять домработницу.

Уже давно выяснилось, что домработниц нет, никто не хочет идти, и жить у них негде, тем не менее бабушка ежедневно заводит этот разговор.

Следующая тема — Павел.

— Пусть он поможет. Ты должна серьезно поговорить с ним. Что за безобразие — свалить все на одного человека! — возмущается бабушка.

Вера понимает, что мать беспокоится о ней, проявляет заботу, но вместо благодарности чувствует раздражение и молча начинает убирать со стола.

— Оставь. Я сама сделаю, — останавливает ее бабушка. — Как дети?

— В порядке. У Пети пятерка по арифметике.

— Необыкновенно способный мальчик! — расплывается бабушка.

— Пятерка в третьем классе, безусловно, проявление гениальности, — смеется Вера. Дети — тема приятная обеим, но разговаривать уже некогда — шесть часов.

За час до отъезда на концерт Вера запирается у себя. Это неприкосновенное время. К телефону ее не зовут, стучать разрешается только в случае стихийного бедствия. Она ложится — нужно дать отдых ногам, расслабиться. Закрыв глаза, она про себя проговаривает текст, который будет читать. Сегодня это Паустовский: «Доблесть», «Музыка Верди», «Корзина с еловыми шишками». Проверив текст, она встает, вытирает лицо лосьоном, пудрится, круто мажет ресницы — глаза еще увеличиваются, делаются ярче, подмазывает губы. Надевает концертное платье: темно-синее панбархатное с длинным узким вырезом. Когда едешь на машине, можно одеться дома. Укладывает в портфель туфли, текст, яблоко или апельсин — освежить горло между концертами, необходимые мелочи. В дверь стучит Таня — машина вышла. Теперь Вера старается не отвлекаться домашними делами. Коротко прощается с детьми, невольно улыбается на Петькин возглас: «Мамынька, какая ты нарядная, красивая!» Маленький пройдоха замазывает грехи.

Наступают часы, ради которых стоит жить. Какое счастье — владеть залом! Заставлять плакать, смеяться, затихать… Какое горе — равнодушие зала!.. В эти часы она не помнит о детях, доме, огорчениях. Она видит другие картины и заражает своим видением зал, проживает другие жизни. Живет в высоком накале мыслей, чувств. Живет в полную силу!

После конца ее несколько раз вызывают. Она выходит радостная, быстрая, с высоко поднятой головой. При ее появлении аплодисменты усиливаются. Она улыбается, кланяется, она благодарна сидящим в зале, любит их всех.

По дороге домой она вспоминает: начало «Верди» смазала — помешали: кто-то шептался в кулисе, а «Корзину» прочла по-настоящему. И шепчет слова Дагни Петерсен: «Я люблю тебя, жизнь!»

Дома тишина. Все легли. Встречает ее только кот. У мамы еще горит свет, нужно заглянуть к ней, иначе обидится.

— Почему так поздно? Я уж не знала, что и думать, — неизменно встречает ее мама. — Зайди на минутку, я хочу тебе кое-что сказать.

— Лучше завтра, — просит Вера. — Мне бы вымыться, поесть… Притомилась.

— Завтра будет то же самое, — огорчается мама. — Ну иди, иди!

Павел уже в постели. Он радостно улыбается ей и робко спрашивает:

— Очень устала? Скоро ляжешь?

Это — скрытая мольба. Но выполнять супружеские обязанности становится Вере все тяжелее и тяжелее, и она всячески уклоняется от них. «Мне не повезло с мужем, но и я — не подарок, — сознается себе Вера. — Хороша жена, которую нужно месяцами домогаться!» Ей жаль Павла, и она ласково говорит:

— Спи, Павлуша. У меня еще дела, сейчас будет «замедленная съемка».

Переодевшись в халат, Вера заходит к детям. Петька лежит почти поперек кровати, одеяло сползло, подушка — отдельно. Он всегда спит буйно: вертится, брыкается. Она укладывает его на подушку, укрывает, он, не просыпаясь, бормочет невразумительное. Таня спит, выпростав руки на одеяло, вдоль левой змеится толстая коса. Лицо спокойное, безмятежное. Дневные огорчения не оставили следа — не так глубоки.

В ванной колонка горячая. У Веры теплеет на душе — кто-то позаботился о ней. «Непременно завтра спрошу — кто, и при всех поблагодарю», — думает она. Душ отчасти смывает усталость. Стояла бы под ним и стояла, но зверски хочется есть.

В столовой Вера нагромождает полный стол еды. Она так голодна, что всего ей кажется мало. Ставит перед собой книгу и, облегченно вздохнув, садится. Ест много, медленно, с наслаждением. Фугас пристроился у ног и теребит ее лапой, напоминая о себе.

— Гаргантюа ты. Уже брюхом пол метешь, — говорит ему Вера, давая кусочки колбасы.

Кот — общий баловень и, как ни смешно, цементирует семью.

Поужинав, она несколько минут сидит неподвижно. Кот вспрыгнул ей на колени, истошно мурлычет и от полноты чувств выпускает когти.

— Что, зверюга? — гладит его Вера. — Доволен? Неплохо живем? Верно?

Ей спокойно, уютно: все дома, день прошел благополучно, почти все успела, особенных огорчений не было…

«Хватит кейфовать!» — прерывает она отдых и, сбросив кота, берет блокнот, ставит завтрашнее число и записывает план дня: когда и где нужно быть, что необходимо сделать дома, что купить, кому позвонить. Картина вырисовывается неутешительная: на примерку опять не попадет, квартиру убрать не успеет — в десять тридцать репетиция на Радио. «Может быть, я напрасно согласилась? Но мне интересно. И начнешь отказываться — перестанут приглашать», — оправдывается она. Концерт завтра один, но после него надо ехать к подруге — день рождения. Поедет она с Павлом. «Купить подарок», — записывает Вера. «Предупредить Павла, чтобы заехал за мной. Приготовить ему парадную амуницию».