Виктор Малыгин - По дороге в завтра

Наутро домохозяйки явились в цех. А когда заказ был выполнен, некоторые из них остались на заводе, в том числе и Пелагея Балычевская. Это принесло подлинную радость Поповой. Значит, не пропадают ее слова и заботы, значит, нашла она дорогу к людям.

Так могла ли она забыть о них, когда дружба, начала крепнуть, работа стала приносить плоды!

Попова всегда с людьми. Одному поможет устроиться на работу, другому даст дружеский совет, от третьего доброй рукой отведет семейную беду. Ей всегда хочется нести людям радость. В квартирах железнодорожников среди семейных фотографий можно увидеть простые открытки, на которых рукой Полины Павловны написаны слова привета, пожелания здоровья и счастья. Мелочь? Может быть. Но получит человек такую открытку и благодарно скажет: дорогой ты наш товарищ, не напрасно зовешься коммунистом!

Как-то я приехал в поселок железнодорожников, и первое, что мне бросилось в глаза, был сквер, разбитый на одном из пустырей. Сквер был веселый, он как будто радовался своему рождению, весь сиял, улыбался людям. И люди приветствовали его, очарованные нежной зеленью деревьев. Прогуливавшийся по аллее пожилой мужчина остановился рядом со мной, вслух произнес:

— Красота-то какая! Молодец наша Полина Павловна…

Моим собеседником оказался один из жителей поселка, на виду у которых проходит вся работа агитатора Поповой и которые платят ей за любовь и заботу сердечной благодарностью.

— Вот и баня на Сырейке открылась, — сказал мой новый знакомый. — Тоже Полина Павловна добивалась…

Я встретился с Поповой и спросил ее:

— Как же вам удалось разбить сквер и выстроить баню?

Она улыбнулась:

— Люди заставили… Похлопочи ты, говорят, Павловна, за наш поселок, очень уж он неустроенный… Пошла в горсовет. Так и так, у народа есть обиды. Договорились, чтобы сам председатель приехал. Выслушал он нужды жителей. А вскоре и благоустройство Сырейки началось. Построили баню, заасфальтировали центральную улицу, тогда же и сквер разбили. При этом, конечно, и сами жители не оставались в стороне, участвовали во всех работах.

С тех далеких дней, когда Попова начала работу в поселке, кружок ее собеседников сильно увеличился. Сначала собирались на разных квартирах. Потом и постоянное место появилось. Это дом старых железнодорожников Павла Людвиговича и Марии Александровны Жабик. Прошло десять лет, как внешне нелюдимый, слегка сутулый, с седыми усами Павел Людвигович, которому уже исполнилось восемь десятков, предоставил для встреч свою квартиру. Никто его не заставлял это делать, никто не просил. Старый уважаемый человек, которому пора уже заботиться о покое, сам любезно предложил свое помещение. А ведь немало и хлопот гости доставляют: засидятся иногда допоздна, и выстудят в зимнее время дом, и наследят в ненастье.

— Сидим мы у него, — рассказывала мне Попова, — в теплой, уютно обставленной комнате, где все располагает к задушевной беседе. Я нет-нет да и взгляну на изрезанное морщинами лицо хозяина. Вот ты радуешься, Людвигович, видя, как по-хозяйски заинтересованно, словно государственные деятели, простые люди обсуждают большие вопросы нашей жизни. Не могло быть такого в дни твоей молодости.

В особнячок супругов Жабик теперь приходят потолковать «на миру» о политике, кроме домохозяек, пенсионеры, молодые рабочие, специалисты. Есть в интимности и торжественной приподнятости их встреч нечто от романтики революционных сходок, какие запомнила Полина с детства. Тогда в тесной комнатушке ее отца собирались вечерами рабочие и говорили о лучшей доле, готовили силы к борьбе за новую жизнь. Сидели они тесным дружеским кружком, чувствуя плечо друг друга, и боевой дух витал над ними. Столь же высокими думами и стремлениями бороться за лучшую жизнь наполнены вечерние беседы в квартире Жабиков на рабочей окраине Оренбурга. И с гордостью наблюдает Попова, как от беседы к беседе поднимается сознание людей, как расширяется их кругозор, словно идут они от мелких домашних интересов все дальше, дальше — за околицу поселка, за черту города, в просторы великой Родины.

…Один за другим подходят люди к знакомому домику, входят в гостеприимно раскрытые двери. Все они немного волнуются. Кто-то передвигает стулья, кто-то поправляет скатерть на столе… Сегодня идет разговор о событии, волнующем всех наших людей — о XXII съезде партии. Агитатор рассказывает о замечательных делах советского народа, об успехах области, о своем заводе, который вырос у всех на глазах, о преображенной Сырейке. И это конкретно, почти осязаемо позволяет людям осознать высокий смысл своего труда.

Так же вот много лет назад, вместе с тем же агитатором мечтали по вечерам люди о будущем Родины, города, неказистой, но родной и близкой сердцу Сырейки. А наутро по заводским гудкам шли в цехи, на стройки, на железнодорожную станцию, чтобы дать сегодня стране больше, чем вчера, продукции, заложить новый жилой дом, отправить больше поездов. Люди верили в лучшее будущее. И оно пришло.

Не та нынче наша страна. Не та и Сырейка. Здесь взметнулись ввысь корпуса новых предприятий, появились современные кварталы жилых домов, пролегла линия троллейбуса, сверкают витринами магазины, гурьбой высыпают радостные ребятишки из новых школ.

Агитатор — живой свидетель всех этих перемен. Ему есть о чем напомнить своим слушателям. Да и у собравшихся многое в памяти… Припомнили громадный в несколько километров пустырь, теперь полностью застроенный, примитивные железнодорожные мастерские, превратившиеся в крупное предприятие, и многое другое. Сегодняшнее сопоставляли с недальним прошлым, и оттого еще виднее представлялось величие дел, совершенных народом под водительством партии.

Из домика супругов Жабик, ставшего своеобразным домом политической агитации, люди уходят в приподнятом настроении, идейно обогащенные. И утром, когда их позовет гудок, они принесут на трудовую вахту горячее желание работать еще лучше, побольше сделать для семилетки. Простое, сердечное слово агитатора окрыляет их, зовет к действию, становится материальной силой.

Собираясь писать этот очерк, я зашел посоветоваться с работниками парткома паровозоремонтного завода. Попова не трудится возле станка, она простая машинистка. Стоит ли о ней рассказывать?

В парткоме находилось несколько рабочих.

— Полина Павловна помогает трудиться всем: слесарям, машинистам, строителям, — единодушно заявили они. — У нее горячее сердце коммуниста, настоящего партийного агитатора. Обязательно напишите о ней…

Но о ком же, собственно, этот рассказ? — спросят меня. О машинистке? Нет. Об агитаторе? Тоже не совсем так. Это рассказ о человеке, который долгом и призванием своим считает служение народу.