Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Роман «Мастер и Маргарита» – визитная карточка Михаила Афанасьевича Булгакова. Более десяти лет Булгаков работал над книгой, которая стала его романом-судьбой, романом-завещанием.
В «Мастере и Маргарите» есть все: веселое озорство и щемящая печаль, романтическая любовь и колдовское наваждение, магическая тайна и безрассудная игра с нечистой силой.
В «Мастере и Маргарите» есть все: веселое озорство и щемящая печаль, романтическая любовь и колдовское наваждение, магическая тайна и безрассудная игра с нечистой силой.
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| К числу лиц, порвавших с театром, помимо Аркадия Аполлоновича, надлежит отнести и Никанора Ивановича Босого, хотя тот и не был ничем связан с театрами, кроме любви к даровым билетам. Никанор Иванович не только не ходит ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком театральном разговоре. В не меньшей, а в большей степени возненавидел он, помимо театра, поэта Пушкина и талантливого артиста Савву Потаповича Куролесова. | Among persons who have broken with the theatre, apart from Arkady Apollonovich, mention should be made of Nikanor Ivanovich Bosoy, though he had been connected with the theatre in no other way than by his love for free tickets. Nikanor Ivanovich not only goes to no sort of theatre, either paying or free, but even changes countenance at any theatrical conversation. Besides the theatre, he has come to hate, not to a lesser but to a still greater degree, the poet Pushkin and the talented actor Sawa Potapovich Kurolesov. |
| Того - до такой степени, что в прошлом году, увидев в газете окаймленное черным объявление о том, что Савву Потаповича в самый расцвет его карьеры хватил удар, -Никанор Иванович побагровел до того, что сам чуть не отправился вслед за Саввой Потаповичем, и взревел: "Так ему и надо!" Более того, в тот же вечер Никанор Иванович, на которого смерть популярного артиста навеяла массу тягостных воспоминаний, один, в компании только с полной луной, освещающей Садовую, напился до ужаса. И с каждой рюмкой удлинялась перед ним проклятая цепь ненавистных фигур, и были в этой цепи и Дунчиль Сергей Герардович, и красотка Ида Геркуларовна, и тот рыжий владелец бойцовых гусей, и откровенный Канавкин Николай. | The latter to such a degree that last year, seeing a black-framed announcement in the newspaper that Sawa Potapovich had suffered a stroke in the full bloom of his career, Nikanor Ivanovich turned so purple that he almost followed after Sawa Potapovich, and bellowed: 'Serves him right!' Moreover, that same evening Nikanor Ivanovich, in whom the death of the popular actor had evoked a great many painful memories, alone, in the sole company of the full moon shining on Sadovaya, got terribly drunk. And with each drink, the cursed line of hateful figures got longer, and in this line were Dunchil, Sergei Gerardovich, and the beautiful Ida Herculanovna, and that red-haired owner of fighting geese, and the candid Kanavkin, Nikolai. |
| Ну, а с теми-то что же случилось? Помилуйте! Ровно ничего с ними не случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительности не было их, как не было и симпатичного артиста-конферансье, и самого театра, и старой сквалыги пороховниковой тетки, гноящей валюту в погребе, и уж, конечно, золотых труб не было и наглых поваров. Все это только снилось Никанору Ивановичу под влиянием поганца Коровьева. Единственный живой, влетевший в этот сон, именно и был Савва Потапович -артист, и ввязался он в это только потому, что врезался в память Никанору Ивановичу благодаря своим частым выступлениям по радио. Он был, а остальных не было. | Well, and what on earth happened to them? Good heavens! Precisely nothing happened to them, or could happen, since they never actually existed, as that affable artiste, the master of ceremonies, never existed, nor the theatre itself, nor that old pinchfist of an aunt Porokhovnikova, who kept currency rotting in the cellar, and there certainly were no golden trumpets or impudent cooks. All this Nikanor Ivanovich merely dreamed under the influence of the nasty Koroviev. The only living person to fly into this dream was precisely Sawa Potapovich, the actor, and he got mixed up in it only because he was ingrained in Nikanor Ivanovich's memory owing to his frequent performances on the radio. He existed, but the rest did not. |
| Так, может быть, не было и Алоизия Могарыча? О, нет! Этот не только был, но и сейчас существует, и именно в той должности, от которой отказался Римский, то есть в должности финдиректора Варьете. | So, maybe Aloisy Mogarych did not exist either? Oh, no! He not only existed, but he exists even now and precisely in the post given up by Rimsky, that is, the post of findirector of the Variety. |
| Опомнившись, примерно через сутки после визита к Воланду, в поезде, где-то под Вяткой, Алоизий убедился в том, что, уехав в помрачении ума зачем-то из Москвы, он забыл надеть брюки, но зато непонятно для чего украл совсем ненужную ему домовую книгу застройщика. Уплатив колоссальные деньги проводнику, Алоизий приобрел у него старую и засаленную пару штанов и из Вятки повернул обратно. Но домика застройщика он, увы, уже не нашел. Ветхое барахло начисто слизнуло огнем. | Coming to his senses about twenty-four hours after his visit to Woland, on a train somewhere near Vyatka, Aloisy realized that, having for some reason left Moscow in a darkened state of mind, he had forgotten to put on his trousers, but instead had stolen, with an unknown purpose, the completely useless household register of the builder. Paying a colossal sum of money to the conductor, Aloisy acquired from him an old and greasy pair of pants, and in Vyatka he turned back. But, alas, he did not find the builder's little house. The decrepit trash had been licked clean away by a fire. |
| Но Алоизий был человеком чрезвычайно предприимчивым, через две недели он уже жил в прекрасной комнате в Брюсовском переулке, а через несколько месяцев уже сидел в кабинете Римского. И как раньше Римский страдал из-за Степы, так теперь Варенуха мучился из-за Алоизия. Мечтает Иван Савельевич только об одном, чтобы этого Алоизия убрали из Варьете куда-нибудь с глаз долой, потому что, как шепчет иногда Варенуха в интимной компании, "Такой сволочи, как этот Алоизий, он будто бы никогда не встречал в жизни и что будто бы от этого Алоизия он ждет всего, чего угодно". | But Aloisy was an extremely enterprising man. Two weeks later he was living in a splendid room on Briusovsky Lane, and a few mondis later he was sitting in Rimsky's office. And as Rimsky had once suffered because of Styopa, so now Varenukha was tormented because of Aloisy. Ivan Savelyevich's only dream is that this Aloisy should be removed somewhere out of sight, because, as Varenukha sometimes whispers in intimate company, he supposedly has never in his life met 'such scum as this Aloisy', and he supposedly expects anything you like from this Aloisy. |
| Впрочем, может быть, администратор и пристрастен. Никаких темных дел за Алоизием не замечено, как и вообще никаких дел, если не считать, конечно, назначения на место буфетчика Сокова какого-то другого. Андрей же Фокич умер от рака печени в клинике Первого МГУ месяцев через девять после появления Воланда в Москве... | However, the administrator is perhaps prejudiced. Aloisy has not been known for any shady business, or for any business at all, unless of course we count his appointing someone else to replace the barman Sokov. For Andrei Fokich died of liver cancer in the clinic of the First MSU some ten months after Woland's appearance in Moscow. |
| Да, прошло несколько лет, и затянулись правдиво описанные в этой книге происшествия и угасли в памяти. Но не у всех, но не у всех. | Yes, several years have passed, and the events truthfully described in this book have healed over and faded from memory. But not for everyone, not for everyone. |
| Каждый год, лишь только наступает | Each year, with the festal spring full moon,' a |
| весеннее праздничное полнолуние, под вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или тридцати с лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек. Это - сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев. | man of about thirty or thirty-odd appears towards evening under the lindens at the Patriarch's Ponds. A reddish-haired, greeneyed, modesdy dressed man. He is a researcher at the Institute of History and Philosophy, Professor Ivan Nikolaevich Ponyrev. |
| Придя под липы, он всегда садится на ту самую скамейку, на которой сидел в тот вечер, когда давно позабытый всеми Берлиоз в последний раз в своей жизни видел разваливающуюся на куски луну. | Coming under the lindens, he always sits down on the same bench on which he sat that evening when Berlioz, long forgotten by all, saw the moon breaking to pieces for the last time in his life. |
| Теперь она, цельная, в начале вечера белая, а затем золотая, с темным коньком-драконом, плывет над бывшим поэтом, Иваном Николаевичем, и в то же время стоит на одном месте в своей высоте. | Whole now, white at the start of the evening, then gold with a dark horse-dragon, it floats over the former poet Ivan Nikolaevich and at the same time stays in place at its height. |
| Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что в молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и вылечился. Но знает он также, что кое с чем он совладать не может. Не может он совладать с этим весенним полнолунием. Лишь только оно начинает приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться золотом светило, которое когда-то висело выше двух пятисвечий, становится Иван Николаевич беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон, дожидается, пока созреет луна. И когда наступает полнолуние, ничто не удержит Ивана Николаевича дома. Под вечер он выходит и идет на Патриаршие пруды. | Ivan Nikolaevich is aware of everything, he knows and understands everything. He knows that as a young man he fell victim to criminal hypnotists and was afterwards treated and cured. But he also knows that there are things he cannot manage. He cannot manage this spring full moon. As soon as it begins to approach, as soon as the luminary that once hung higher than the two five-branched candlesticks begins to swell and fill with gold, Ivan Nikolaevich becomes anxious, nervous, he loses appetite and sleep, waiting till the moon ripens. And when the full moon comes, nothing can keep Ivan Nikolaevich at home. Towards evening he goes out and walks to the Patriarch's Ponds. |
| (Сидя на скамейке, Иван Николаевич уже откровенно разговаривает сам с собой, курит, щурится то на луну, то на хорошо памятный ему турникет.) | Sitting on the bench, Ivan Nikolaevich openly talks to himself, smokes, squints now at the moon, now at the memorable turnstile. |
| Час или два проводит так Иван Николаевич. Затем снимается с места и всегда по одному и тому же маршруту, через Спиридоновку, с пустыми и незрячими глазами идет в Арбатские переулки. | Ivan Nikolaevich spends an hour or two like this. Then he leaves his place and, always following the same itinerary, goes with empty and unseeing eyes through Spiridonovka to the lanes of the Arbat. |
| Он проходит мимо нефтелавки, поворачивает там, где висит покосившийся старый газовый фонарь, и подкрадывается к | He passes the kerosene shop, turns by a lopsided old gaslight, and steals up to a fence, behind which he sees a luxuriant, though as yet |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты", Михаил Булгаков
Книги похожие на "Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.