Виктор Логачев - В полдень, на Белых прудах
- Название:В полдень, на Белых прудах
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Донбас
- Год:1990
- Город:Донецк
- ISBN:5-7740-0207-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Логачев - В полдень, на Белых прудах краткое содержание
Читатель встретится как со знакомыми героями по «Излукам», так и с новыми персонажами.
В полдень, на Белых прудах - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А ну, Ангеша, прояви! Где твои ашнадцать лет?
Раскрасневшаяся от водки и кухонного тепла, Ангелина привстала, шаловливо дернула плечами, отчего полные груди ее дразняще всколыхнулись, и запела:
Никому не осмеять
Меня, вертоголовую.
Ребята начали любить
Дванадцатигодовую!
Сидящие за столом тотчас повеселели.
— Ну и Ангелина, ну и чертополоха! — приговаривая, вытирала слезы Матрена.
— Жаль, мужа ее тут нет! — заметил кто-то сбоку.
У миленочка одиннадцать.
Двенадцатая я.
Он по очереди любит.
Скоро очередь моя.
Задушевная подруга,
Супостаток сорок семь,
Я на это не обижусь,
Погулять охота всем.
Горе нам, горе нам,
Горе нашим матерям.
Выдай, маменька, меня —
Не будет горя у тебя, —
не унималась, частушку за частушкой пела Ангелина.
Рядом, по-заячьи как бы, запрыгал вдруг Федор.
Сыграй, Федя, сыграй, милый,
Страданьице с переливом!
Тот себя не заставил ждать, ответил припевкой:
Давай, Ангел, давай, стерва,
Погуляй со мною верно!
За столом опять дружно захохотали.
Тут неожиданно кто-то выкрикнул:
— А ну-к, Прокша, барыню! Ба-арыню!
Гармошка сначала затихла, но вскоре вновь послышался ее голосистый звон.
Ангелина Хромова и тут не ударила лицом в грязь, вышла, выбежала из-за стола, щелкнула пальцами в такт музыке и пошла трусить плечами, как настоящая цыганка. За ней в круг подались Федор и Клавдия, Анюта и Клим, Петр Бродов и Нина Сергеевна.
— Живее! — кричал танцующим Прокша Оглоблин, все больше и больше налегая на клавиши.
— Это тебе не деньги на машину копить! — отозвался Петр Бродов.
Но Прокша не слышал его, широко растягивал мехи гармонии.
Ангелина увидела вдруг Ульяну, подскочила к той:
— Айда в круг! Айда, милая, разомни кости свои!
Ульяна не зло отмахнулась:
— Уйди, девка, уйди, оставь старуху в покое! От беса, от беса! — покачала головой.
Ангелина опять вскочила в круг:
Пошли в пляс, пошли в пляс,
Заработаем на квас.
А пропляшем вдвое больше —
Посидим, значит, подольше…
— Так посидим иль не посидим? — выкрикнула Ангелина.
— Вот именно! — послышался с улицы мужской голос — Вопрос по существу!
Все разом повернулись туда — Иннокентий Хромов, Ангелинин муж, высокий сутуловатый мужик!
— Иди, иди сюда, Иннокентий, — обрадовалась Ангелина, — я тебе с утра место держу. Иди же!
Тот, пританцовывая, дурачась, вбежал во двор:
Вы уж выпили по капле,
А я ничего-то,
Ваши ноги сами пляшут,
Мои ждут чего-то…
— Налить ему! Нали-ить! Штрафну-ую!
— За что? Он ведь не работал, — воскликнула Ульяна.
— Все равно налить!
— За него Ангелина отпахала!
— Верно, — услышав, поддакнула Хромова. — Я и за себя и за Иннокентия!
Иннокентию налили и преподнесли:
— До дна, чтоб знал другой раз, как опаздывать!
Пей, миленок, пей, родной,
Не ходи только за мной.
А ходить станешь за мной,
Рабом будешь и слугой!
— Ай, Ангеша, ай, паршивка, он у тебя и так раб, ты бы его пожалела! От беса, от беса!
Жалеть буду, жалеть буду,
Когда с ним в могиле буду!
Вскоре угомонились, по второму кругу сели за стол.
Потом хором тихонечко с подголоском пели:
Распряга-айте, хло-опцы, коне-й,
Та й лягайте спо-о-очевать.
А я пи-иду в са-ад зеле-ены-ый,
В сад криныче-еньку-у копать…
В этом хоре особенно выделялся тоненький дрожащий голос Анюты.
На улице было уже темно, в домах кирпилинских вспыхнули огоньки, не носилась детвора. Наступила привычная сентябрьская ночь.
Матрену окликнул вдруг с улицы мальчишеский голосок. Она пошла на зов — не Васютка ли? Он.
— Теть Матрена, вас там зовут. Сказали, чтоб позвал Матрену Савельевну.
Она поблагодарила Васютку и пошла туда, где ее ждали.
— Ой-й, Светлана! — узнав дочь и обрадовавшись, воскликнула Матрена. — Каким ветром? Ой, что же ты стоишь — иди в дом, во двор!
Светлана помедлила:
— У тебя праздник, что людей созвала?
— Дурочка ты! — Матрена неодобрительно покачала головой: — Я нынче дом помазала, а люди мне помогли. Люди — вот кто!
— Извини мама, совсем завертелась.
— Ну, что, так и будешь стоять или назад возвращаться надумала?
— Людям боюсь на глаза показаться.
— Дурочка, да они, наоборот, обрадуются.
— Нет, мама, все равно боюсь, осуждают они меня.
Матрена махнула:
— Ну и стой тут, пока все разойдутся.
Светлана заплакала вдруг.
Матрена подошла к ней, положила руку на ее плечо:
— Ну, чего, чего ты, дурочка, расстраиваешься? Ну, записалась на очередь в больнице да и записалась, помучаешься, потерпишь — уж такая наша женская доля, — коль у тебя нет ладу с Геннадием Петровичем и не желаешь от него рожать.
— Не любит он меня, мать! — Светлана уткнулась Матрене в грудь, задергала плечами: — Он Лизавету свою любит!
Матрена погладила Светлану по голове, точно так, как делала она, когда та была маленькою.
— Ну, любит и пусть любит. А ты забудь его, раз так. — Она оживилась: — Ну, хочешь обратно в Кирпили? Переезжай и будем вместе, хочешь?
Светлана отпрянула от матери:
— Не-а, в Кирпили возврата мне нет, у меня тут шлагбаум!
— Скажешь тоже…
— Нет! — категорически заявила Светлана. — Об этом не веди разговору даже, поняла?
Матрена опустила голову:
— И у курицы сердце есть, и она жалостью может проникнуться, а вот ты, Светлана… — Она не договорила, Отвернулась, вытирая углом платка выступившие вдруг слезы.
Теперь пришел Светланин черед уговаривать Матрену:
— Ну, ладно, мать, ну, что ты, ей-богу! Все, может, еще уладится, отец скоро уже вернется, два года, считай, и осталось. Перестань, перестань, мать!
— Для меня они, два года эти, — целая вечность, — и Матрена заплакала еще громче.
Светлана забеспокоилась, заоглядывалась по сторонам: не дай бог, сейчас сюда люди сбегутся!
— Мать, мать, тише! Ну, что ты, честное слово, как маленькая! Народ весь соберешь!
Матрена кивнула:
— Все, все, больше не буду. — Она провела опухшими узловатыми ладонями по щекам, размазала слезы, И тут же умоляюще уставилась на Светлану: — Ну, что, дочечка, пойдем домой, а?
И та сдалась, не устояла перед материнской просьбой, но с уговором, чтоб никто ее не видел.
А во дворе, рядом с новым обмазанным Матрениным домом, продолжалось веселье, шальное, искрометное. Скакали и визжали бабы, вышибая из себя семь потов, заливалась гармошка, тяжело топали ногами мужики, выкрикивая однообразно: «У-уп!», «У-уп!», «У-уп!» Где и силы взялись после целого дня работы.
Матрена провела незаметно Светлану во времянку:
— Сиди тут и не шевелись, скоро народ начнет расходиться, — сказала она дочери, а сама опять вышла на улицу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: