Виктор Логачев - В полдень, на Белых прудах

Екатерина Михайловна, приехав домой, — детей, естественно, она не взяла с собой, оставила в детском саду, где они находились под круглосуточным присмотром, — подошла к гробу, постояла рядом, затем наклонилась и трижды поцеловала мертвого отца в лоб.

Вскоре Екатерина Михайловна переоделась, придя чуть в себя от дороги, позвала мать в соседнюю комнату.

— Мама, — поинтересовалась она, — как собираются хоронить отца?

Та удивленно вскинула голову:

— Что значит — «как»? Как всех.

— Ты не поняла меня. Я спрашиваю, приедут ли люди из района, начальство, естественно, будет ли оркестр, ну и прочее, для меня это очень важно.

Мать посматривала на дочь и ничего не понимала: зачем ей это, у них такое горе?! И вдруг она закрыла лицо руками и громко заплакала. В соседней комнате кто-то, видимо, услышал, приоткрыл дверь: не нужна ли какая помощь? Екатерина Михайловна подала знак оставить их в покое, обойдутся без посторонних.

— Мама, — настаивала дочь, — объясни все по порядку, что и как намечается?

— Не знаю, не знаю, — все еще всхлипывая, отговаривалась мать. — Ты приехала хоронить отца, вот и хорони, но не вмешивайся, пожалуйста, в церемонию!

Екатерина Михайловна приподняла голову:

— Да, я приехала хоронить отца. И буду хоронить, но никаких почестей, слышишь?! Никаких, повторяю! — Ее лицо в эту минуту было жестким, немного даже страшноватым — такой дочь мать никогда не видела. Что произошло с Екатериной? Она совершенно изменилась, ее просто не узнать!

— Катя, ты не в своем уме! — почти выкрикнула мать. — Ты говоришь страшные слова — как это нашего отца хоронить без почестей?! И почему вдруг ты решаешь, а не я, его жена?

— Я понимаю, мама, — посочувствовала Екатерина Михайловна. — Я все понимаю. — Она крепилась изо всех сил, чтобы не заплакать, она боялась расслабиться, а коль так — ее воле придет конец, и она не добьется того, что наметила, когда узнала, что отец умер. — И все же…

В это время дверь снова приоткрылась. Екатерина Михайловна сначала недобро в ту сторону посмотрела, затем подошла к двери и молча, с усилием чуть ее прикрыла: чего людям надо, чего они суют свой нос, куда не следует! Вечно найдутся любопытные! И в эту минуту ей вдруг представилось, как она девчонкой подслушивает в сарае разговор отца с двоюродным братом матери. Как давно это было! Тьфу! — и как противно. Не подслушай она тогда, возможно, сегодня она бы так себя не вела, не противилась матери. Но как той объяснить все это?

Продолжая себя сдерживать, Екатерина Михайловна решилась на новую попытку.

— Мама, — голос ее уже дрожал. — Мама! — повторила она еще раз, — то, что я говорю, очень и очень серьезно, поверь мне!

— Дочь, я тебя не пойму, чего ты хочешь? — Мать подняла на Екатерину Михайловну заплаканные глаза.

— Изменить свое решение.

— Какое решение?

— Мы должны похоронить отца скромно, без людей, без музыки. И никакой панихиды!

— Я говорила: ты не в своем разуме! Как ты можешь?!. Отец пробыл столько лет председателем сельского Совета, он сделал для людей кучу добра, другому такого и не снилось! Я лично хорошо знала Михаила, он мне был настоящим другом, преданным человеком! Я с ним никогда не чувствовала горя! И после этого…

— Мама! Мама! Что ты говоришь?! Ты понимаешь, что говоришь?! Нет, ты не понимаешь… Мама! — сделала еще одно усилие Екатерина Михайловна. — Возможно, я с тобой говорю резко, но, пойми, меня к тому принуждают обстоятельства, слышишь обстоятельства?!

— Какие обстоятельства? О чем ты, Катя? — повернулась, наконец, к дочери мать, размазывая на щеках слезы. — Ты мне можешь объяснить толком?

— Не могу. В том и беда вся, что не могу.

— В таком случае…

— Мама, — в который уже раз перебила мать Екатерина Михайловна, — если ты будешь продолжать говорить все то же и те же слова, я сделаю так… я… Нам потом будет плохо обоим, слышишь? Да, нам плохо потом будет! А я, чтобы ты знала, не хочу того, клянусь своей жизнью!

Мать ненавидяще посмотрела на дочь:

— Лучше бы ты не приезжала! Лучше бы ты задержалась в дороге или с тобой бы что-то случилось еще! Но…

— Мама! Мама!.. — И тут Екатерина Михайловна затряслась, дала волю слезам.

Две женщины, мать и дочь, одновременно рыдали в одной комнате.

Прокина похоронили незаметно — такова была воля самой хозяйки. Естественно, это вызвало недоумение у односельчан, и пошли по Кирпилям гулять всякие слухи. Говорили разное, но истинной причины никто не знал. Да и откуда знать, коль все оставалось в тайне.

Два дня Екатерина Михайловна сидела дома, даже на улицу не выходила. На третий решилась-таки, показалась.

Стоял уже вечер, с пастбища возвращалось стадо коров. Посвистывая и покрикивая, привычно плелся за ним Афонька Грень.

Как давно она не была в родном селе. А оно меняется, заметила Екатерина Михайловна. И задумалась. Меняется село, меняются люди, все постепенно меняется. А она?

Екатерина Михайловна усмехнулась своим мыслям: с ней происходит что-то странное. А что действительно происходит, в том ничуть не сомневалась. Но к добру ли все это? Конечно Екатерина Михайловна хотела бы надеяться на лучшее, каждый, во всяком случае, стремится к тому; чем, например, хуже других она?

Выходя на улицу, Екатерина Михайловна наметила встретиться с Ванькой Чухловым. Надо нынче с ним поговорить, для нее это важно. Завтра она уедет в город, а что потом станет с ней, неведомо. Но есть сегодняшний день — его проживет так, как положено, несмотря ни на что!

К Чухлову у Екатерины Михайловны чувства были разные, то она о нем вспоминала, как бы льнула к нему, то вдруг казалось, что он не тот человек, который ей нужен. Интересно, думала она иногда, как бы сложилась жизнь, не случись печальная история с Чухловым? Какие бы сложились у них отношения? И вообще, жили бы они вместе? Екатерина Михайловна почему-то считала всегда, что они вряд ли бы нашли общий язык. Иван Чухлов не такой, который подчинится легко, у него еще тот характер, но и она не подарок, ее тоже надо знать, вот и нашла бы коса на камень. Но кто-то же должен уступить. Но — кто? Вот и ключ к разгадке: люди не научились понимать друг друга, люди не умеют уступать друг другу, люди больше всего пекутся о себе, а уже в последнюю очередь о ближнем. О, как, выходит, все просто!

Екатерина Михайловна и не заметила, как подошла ко двору Чухловых. Только открыла калитку — залаяла собака.

Ей долго ждать не пришлось — вскоре выглянула Ульяна Викторовна. Увидела Прокину, вздрогнула:

— От беса! От беса! Чего пришла?

— Мне Вань… — Екатерина Михайловна осеклась. — Мне бы Ивана увидеть.

Ванька вскоре вышел из дома:

— Катерина?

— Как видишь!

— Ты хотела что-то?