Николай Кузаков - Рябиновая ночь

— Вот это да, — глядя на стол, улыбнулся Алексей. — Да такой обед только во сне может присниться.

Ел он с аппетитом. Катя налила себе чай.

— Зря мы не остались в городе, — вздохнула Катя. — Тебе надо наукой заниматься, а ты по чабанским стоянкам мотаешься.

— Это, Катя, цветочки. Пурга была — и нету. А вот с землей дело посложней. Тут одним днем ничего не сделаешь. Работы предстоит столько, что порой домой заглянуть некогда будет.

— Спасибо, обрадовал, — Катя обиженно поджала тонкие губы. — Хорошенькое общество для ученого — чабаны. Жили же эти люди без тебя.

— Да, они без меня обходились и обойдутся. Только я без них и ломаного гроша не стою.

Катя подошла к Алексею, дотронулась до жестких волос.

— Не сердись, Алексей, я же хочу как лучше.

— Ладно.

— Устал?

— Поспать немного надо. Чуть не забыл. Тебя заведующей детским садиком назначили. Завтра можешь выходить на работу.

— Хоть бы спросили меня.

— Так со мною разговаривали.

— У тебя все не так, как у людей.

Вечером к Алексею пришел Арсалан. Как всегда, полушубок нараспашку, рубашка расстегнута, грудь от мороза шоколадная.

— Сдурел, Арсалан, — покачал головой Алексей.

— Ты о чем? — снимая полушубок, спросил Арсалан.

— Простынешь, — кивнул на грудь Алексей.

Арсалан рассмеялся.

— Спор был. Ребята по мне из ружья палили. Не веришь? Дробь от груди отскакивает, не берет.

— Хвастунишка. Ужинать будешь?

— Я только что из-за стола.

— Проходи, — Алексей кивнул на дверь кабинета.

— У отца был?

— Был. Привет тебе. Обижается, что дорогу забыл к нему.

— Здоровый?

— Нога болит. А в больницу никак не соберется. Завтра свозишь его к врачу.

— Но у меня…

— Никаких «но», — строго проговорил Алексей. — Уяснил?

— Уяснил. Окот в его отаре когда начинается?

— Через неделю.

Арсалан остановился возле стола, на котором лежала почвенная карта полей.

— Однако командир готовит наступление?

— Ты угадал, — Алексея сел в кресло, достал папиросу и неторопливо ее размял. — Думаю создать семеноводческий отряд, пять звеньев зерноводческих и отряд по вывозке навоза на поля. И еще будет звено по возделыванию кукурузы. Как, по-твоему, хватит техники?

Арсалан оторвался от карты, пододвинул поближе к Алексею стул и сел.

— Пожалуй, хватит. Великий человек придумал бумагу.

— Я тебя не пойму.

— Посмотри документы в конторе. У нас есть и луговодческий отряд и отряд по вывозке навоза. Каждую весну создаем. А приходит посевная, из отрядов сегодня один трактор возьмем, завтра — другой. И получается, как в песне: по кирпичику и по винтику. Дожили до того, что перестали даже под кукурузу навоз вносить. Вывезем на поле с десяток тележек перегноя, а кучи разгрести забудем. На поле потом срам смотреть: похоже оно на старого кобеля во время линьки, там да там клок шерсти.

— Больше этого не будет. Разбрасыватели удобрения у нас есть?

— Нет. Но в «Сельхозтехнике» должны быть. Надо сказать Ваньке, пусть узнает.

Алексей задумался.

— Судя по всему, крови он мне попортит немало.

— Однако совсем худо может быть: Ванька в председатели метит.

— Вот как?

— Гляжу я на вас и ничего понять не могу. Верно говорят: куда черт не поспеет, туда бабу пошлет, Умные мужики, а всю жизнь делите одну бабу и поделить не можете. Или из меда она?

— Не об этом речь. Ты лучше скажи, можем мы получить по тридцать центнеров зерна с гектара?

— Однако пробовали. А бог возьмет да и забудет полить землю.

— У меня, Арсалан, три бога, которым я поклонюсь: женщина, земля и солнце. Женщина дает жизнь всему живому, а земля все, что надо для этой жизни, солнце согревает эту жизнь и освещает ей дорогу. Должны мы такой урожай получить.

— Борис тоже об этом думал. Да сам знаешь, что из этого вышло. Я совсем ничего не понимаю. Сколько мы загубили талантливых специалистов, руководителей хозяйств. Председатель поднял колхоз, мы скорее тащим его в какую-нибудь контору. Увидели мыслящего агронома и его волочем в этот бумажный омут. Борис, говорят, хороший начальник. Да что из того толку, если землю у нас без агронома оставили.

— Ты хочешь сказать, что меня ждет та же участь?

— Если хороший урожай получишь, только тебя и видели.

— На меня уже целились.

— А я что говорю. И люди к тебе так относиться будут: мужик с царем в голове — значит, скоро заберут. А с временным человеком какой разговор.

— Вот это скверно, Арсалан. Но ты меня знаешь, я свое дело на полпути не брошу.

Николай Данилович Шемелин встал навстречу Алексею. Был он грузный, седовласый. От правого виска до мочки уха шрам — память от осколка немецкой мины.

— Алеша, ну здравствуй.

Шемелин обнял Алексея, усадил на стул, окинул внимательным взглядом.

— Выглядишь ты молодцом. Что долго не писал?

Шемелин перед войной был директором МТС в Зареченске. Там же трактористом работал и отец Алексея Петр Матвеевич Отрогов. Потом они вместе ушли на фронт, воевали в одном танковом полку. Отрогов погиб под Курском, перед смертью попросил своего командира, полковника Шемелина, помочь сыну встать на ноги. И все эти годы Шемелин, как умел, заботился об Алексее.

— Сдавал экзамены, потом учился преподавать, — оправдывался Алексей. — Как ваше здоровье, Николай Данилович?

— Был конь, да изъездился. Но еще скриплю помаленьку. А ты правильно сделал, что из института сбежал. Здесь ты нужнее. Как семья?

— Да все нормально. Дочь растет. А вы все один?

Шемелин прошелся по кабинету. Женился он накануне войны. Детьми не успел обзавестись. Пока воевал, жена вышла замуж и уехала на Дальний Восток.

— Видишь ли, Алеша, — Шемелин сел за стол, — пришел с войны, некогда было подумать о семье, а теперь стоит ли смешить людей?

Шемелин лукавил. Любил он Нину Васильевну, но что-то у них не клеилось, поэтому и остался холостяком. Об этом Алексей знал, но промолчал.

— Как ты устроился? — спросил Николай Данилович.

— Как бог. Даже перед людьми неловко. Приезжайте.

— Обязательно заеду. Надо с женой познакомиться. Как она у тебя?

— Есть грузинская поговорка: хороший мужчина хвалит коня, а плохой — жену.

— Дипломат, — погрозил пальцем Николай Данилович. — Да ладно, сам увижу. Тебя интересуют дела в районе?

— А как же.

Шемелин налил в стакан воды, отпил глоток.

— Ты, Алеша, вовремя приехал. Дел предстоит много. За пятилетку мы должны увеличить поголовье овец в районе почти на сто тысяч. И не просто увеличить, но и улучшить качество продукции. Это сразу ставит перед нами много проблем. Старая организация труда, когда отару пасли только семья или бригада из трех человек, в новых условиях уже не пригодна. Нужно создавать овцеводческие комплексы на три-четыре тысячи овец. Где люди, как на заводе, будут приезжать утром на работу, а вечером уезжать домой.