Нинель Громыко - Комсомольский комитет

— Да, да, хорошенькая, и не возражай!

Девочка покраснела, а Наталья Петровна неодобрительно, с укоризной посмотрела на Тамару и Лену. Тамара заметила это и замолчала.

— Мы сейчас с Диной по Ленинской улице шли, — нарушила Лена неловкое молчание, — и новые дома разглядывали. Какие же они все там разные! На один смотришь не насмотришься — формы изящные, а другие — коробки и коробки. Знаешь, я самого архитектора в такую коробку посадила бы: пусть бы жил.

— Стоит, — снова рассмеялась Тамара, вспомнив, как она первый раз ехала с Игорем в Павловск.

В купе возник спор. Кто-то спросил, что собой представляет город. Пожилой мужчина, собиравшийся сходить в Павловске, ответил:

«Ничего особенного».

Дама в очках, тоже павловчанка, возмутилась:

«Как ничего особенного? Вы, наверное, давно из Павловска?»

«Очень давно. Ровно неделю».

«А какой «Гастроном»!»

«Плохой».

«Был плохой, пока в старом здании был».

«А сейчас грязный».

«Значит, заведующий плохой, а не «Гастроном». А дома! В сорок шестом году в Павловске на улице Ленина шестиэтажный поднимали — вот, который напротив театра, большой такой. Прекрасный дом. А теперь вся Ленинская в новостройках».

Давно ли был этот разговор, а вот теперь Ленинская уже вся застроена.

Дина вдруг спросила, трогая сестру за руку:

— Леночка, а ты в каком университете будешь учиться? В Ленинградском или в Московском?

— В Московском.

— Почему? — огорчилась Дина.

— Потому, что отсюда ближе. Да ты не огорчайся, зайчонок. Где бы я ни училась, в Ленинград мы с тобой поедем. Обязательно.

— Ты, значит, твердо решила пойти в университет? — быстро спросила Тамара.

— Да, биологом буду, — просто ответила Лена.

— Ты молодец! Игорь рассказал мне, какая у тебя была трудная жизнь. Поедешь в Москву, останавливайся у моих родных, ладно, Леночка? Ты была в Москве?

— Нет, — с огорчением сказала Лена.

— Как жаль! Ты обязательно зайди в Третьяковскую галерею. Ты не представляешь, какая это прелесть! Я особенно залы передвижников люблю. Крамской, Маковский… Эта игра полутеней, эта жизнь… Без прикрас, без выдумок! — Серые глаза Тамары светились воспоминаниями, и вся она стала еще симпатичнее Лене, еще привлекательнее для нее. Лена была рада за Соболева, что у него такая Тамара — простая, сердечная. И сама она себя чувствовала так спокойно, как давно уже не чувствовала. Было удивительно хорошо и легко на душе.

— Потом Айвазовский. Эти зори над морем… Смотришь — и точно летишь куда-то… Ты зайди обязательно, слышишь!

— Зайду. Игорь звонил? — спросила Лена и сама удивилась, как просто она разговаривает об Игоре.

Тамара ответила:

— Звонил. Сдает. По истории средних веков тройку получил.

— Да? — встревожилась Лена. — Как же это случилось?

— Занимался мало. Где ему заниматься, — недовольно сказала Наталья Петровна. Щурясь, она ловила спицами петли, торопясь связать Тамаре носки.

— Еще один экзамен остался, — продолжала Тамара.

— Ты скучаешь, наверно, очень? — ласково, понимающе спросила Лена, уже давно заметив, что Тамара совсем не может оставаться без Игоря.

Когда первого января они вместе пошли в городской сад на гулянье, Тамара была оживленная, веселая. Но стоило молодежи из швейной артели зачем-то позвать Игоря, молодая женщина сразу сникла и уже не захотела ни танцевать, ни веселиться.

Сейчас Тамара промолчала, искоса взглянув на свекровь.

Дина давно уже подобралась к Наталье Петровне и следила за движениями ее натруженных, но ловких рук. Старая женщина улыбнулась девочке. Они тихо переговаривались. А потом Дина с заговорщическим видом проследовала за Натальей Петровной в соседнюю комнату.

Тамара будто ждала этого момента. Она редко откровенничала. Но Лена с самого начала ей понравилась.

— Не знаю, что со мной происходит! — сказала она. — Очень мне плохо, так тоскливо, ты не представляешь, Леночка. Конечно, у Игоря началась новая жизнь. Воспитание подрастающего поколения! Как громко. И вот это стало новой жизнью Игоря…

— Ты говоришь, будто это его собственный мир, — шутливо заметила Лена. И вдруг спросила: — Тамара, а отчего ты в горкоме у нас не бываешь? Ты ведь комсомолка!

Тамара чуть повела плечами и улыбнулась.

— Не тянет меня как-то…

— Идем ко мне! Чего ты дома сидишь? Говоришь, что у Игоря большая жизнь, а сама все от этой жизни в сторону.

— Да ну, что ты! Разве уж так в сторону?

— Мне сейчас инструкторы нужны, идем ко мне. Ты даже не представляешь, как тебе будет интересно. У меня много молодежи с высшим образованием.

— Нет! Я еще там наломаю дров, Леночка. У меня Игорь активист, хватит. Ты извини, Леночка, — мягче добавила Тамара. — Может быть, потом… Сейчас я не могу и не хочу. Не получится из меня, я знаю. Может быть, я эгоистка, но я не могу смириться с тем, что Игорь всего себя отдает работе и забывает… меня.

— Ну как… забывает? — растерявшись, сказала Лена. — Ты сколько живешь с Игорем? Четыре года? — Лене вдруг вспомнился тот нечаянный вечер в горкоме, и этот вечер показался ей настолько чужим, настолько не ее, что ей даже не было стыдно за него перед Тамарой.

— Игорь о тебе не думает?! — с искренней обидой воскликнула Лена. — Много думает, Тамара, поверь, я вижу его на работе, я знаю. А без общественной работы я не смогла бы жить. Быт, личная наша жизнь — это только кусочек жизни.

— Самое лучшее в жизни — это близость двух людей, — возразила Тамара и закусила губу, чувствуя, что не может сказать Лене всего, что думает. Маленькой ручкой с алым нежным маникюром она потерла лоб. — Ах, как жизнь сложна! Как должны… понимать друг друга люди, как должны дополнять друг друга… Понимаешь, я даже выразить этого не могу…

В лице Тамары появилось что-то неразгаданное, милое и зовущее.

— Этого мало для жизни, — убежденно сказала Лена. — Слишком мало. Зачем мы будем делать нашу жизнь убогой, когда у нас есть все возможности, чтобы сделать ее… замечательной.

— Не спорь! Это я про Игоря говорю. Мне все время кажется, что Игорь уходит от меня дальше и дальше… Я гордая женщина, я ведь этого не вытерплю.

— Здравствуйте! Почему же уходит? Тамара, ты любишь Игоря?

— Наверно… конечно, люблю! — не сразу ответила Тамара.

— А мне кажется, если бы я любила человека… Где бы я ни была, хоть на севере, мне бы казалось, что он со мной, и мне не было бы скучно.

— Это только так кажется… Хотя, может быть… Но я так не могу. Это ужасно, когда чувствуешь: жили друг для друга, жили — и вдруг… Неделю его нет! Вчера позвонил… пятиминутный разговор: сдал, сдаю, а я тут одна.

— Сама ты себе одиночество устраиваешь, — сурово сказала Наталья Петровна, появляясь в дверях.

Тамара вздрогнула, но ничего не ответила. Она поймала себя на мысли о том, что, может быть, не будь Юрия Алексеевича Крутилина… И она иначе об Игоре думала бы тогда! Почему она стала все время противопоставлять Крутилина Игорю? Сначала Тамаре льстило внимание директора завода и то, что он все время заговаривал с ней.