Ильяс Есенберлин - Мангыстауский фронт

— Нелегкие дни свалились на твои плечи. Но я верю, ты выстоишь, справишься…

— Спасибо, — ответил Нурали. — Я постараюсь, иначе… Разве можно иначе?

Жаркына обрадовали слова друга.

— Счастливого пути!

По-разному складывается человеческая жизнь. Для одного она — само торжество природы, ее вершина, ее совершенство. Это — когда человек нашел свою дорогу в жизни. Он идет по ней уверенно. Не быстро и не всегда легко выпадает такое счастье, немало мужества требуется на пути к самой заветной, самой желанной цели. Горе тому, кто так и не находит в себе сил и мужества, кто так и кружит по окольным тропинкам, не сумев определить главного направления, не достигнув мечты.

Да и каждого ли озаряет мечта, эта сладкоголосая птица юности, способная на своих крыльях унести человека до заоблачных высот? Бывает ведь, что долгие-долгие годы она лишь манит, зовет в неведомое, словно огонь желанного ночлега в ночи, а жизнь между тем преподносит человеку свои сюрпризы, оборачивается тем необъезженным диким куланом, который — с какой стороны ни подойди — все норовит лягнуть тебя.

Даниель, казалось, был в числе счастливчиков, но вот и ему рано пришлось испытать на себе превратности судьбы. Сердце не хотело подчиняться разуму и лишило джигита чувства радости жизни, которая превратилась теперь в тоскливое существование, полное горьких раскаяний. Он искал выхода, и как спасение каждый раз приходили на память слова отца: «Работать, надо работать…», «Труд и мечта всегда рядом, везде должны сопутствовать друг другу. В них — исцеление…»

Даниель прислушался к мудрым отцовским наставлениям и, как мог, боролся с тоскою о Жаннат. Сегодня он приступил к невольно прерванной работе над рукописью своего романа. Читая отцу вслух страницы уже написанного, рассуждал:

— Думаю, что общественный строй саков будет более понятен и исторически верен, если подробнее описать их экономические отношения, то, как они пользовались землей, водой, орудиями труда. По сведениям Геродота, древние племена саков землю и воду делили между собой по количеству скота. Для защиты общих богатств от врага и объединялись. Причем к ним, в случае опасности, присоединялись и дружественные племена массагетов, аргиппиев, других кочевых народов. Ты знаешь, что в отличие от саков, которые осели в предгорьях Алтая и Тарбагатая, сакские племена, кочевавшие от этих мест до самого Хазарского моря, пастбища и водопой считали общими, к личному имуществу причислялся скот, средства передвижения…

— Все верно, — отвечал Кунтуар, — во время войн саки защищали не только земельные угодья и водоемы, но и личное имущество. Мне припомнились слова персидского царя Кира, приведенные, кажется, у Ксенофонта. Помнишь, когда в союзе с саками Кир захватил Вавилон, на торжестве в честь победы были организованы скачки. Владыка персов тогда поставил условие: «Пришедший первым пусть возьмет себе все, мне же отдаст скакуна». Мог ли всемогущий Кир снизойти до такой просьбы к простым воинам, если скакун не был личной собственностью участника скачек? Конечно, нет.

— Я, отец, считаю, что именно благодаря своему сплочению племена саков и представляли внушительную силу, способную захватить торговые караванные пути на севере Персии. Чем же иначе объяснить попытку непобедимого Кира в 530 году до нашей эры покорить соседние с ним племена массагетов, а уже несколько позднее — в 517 году — и саков? С этой же целью пять лет спустя другой, не менее прославленный царь Персии — Дарий выставил свои войска против черноморских скифов. И что удивительно: во всех трех сражениях могущественные персы потерпели поражение и отступили. Удивляет тонкость дипломатии тех времен. Несмотря на все эти войны, в пору общей опасности саки и персы объединили свои армии. По сведениям того же Геродота, саки вместе с персами служили на кораблях персидского царя Ксеркса. Конные войска саков показывали примеры храбрости, сражаясь на стороне персов вместе с их пешими войсками, в битве при Платенде. А предводитель саков Аморг дважды оказал неоценимую помощь все тому же всесильному Киру: в его сражении против царя Лидии Крева и во время ранения Кира при поражении в битве с дербитцами, когда Аморг подоспел к месту сражения с десятью тысячами пехотинцев и тысячной конницей и спас Кира от позора и верной смерти.

— Такого преданного союзника сам Кир и умертвил?!

— Да, таковы законы дорвавшихся до царского трона…

Кунтуар все еще переживал за сына, здоровье которого заметно сдало после разрыва с Жаннат. Свои страдания отец старательно скрывал, но Даниель видел все и был огорчен, что причиняет боль самому родному для него человеку. Сын так же опасался за здоровье, за жизнь престарелого отца. Порою ему казалось, что отец, доведенный до крайности всем случившимся за последние дни, не выдержит… Это страшило его, вместе с тем помогло усилием одной воли засадить себя за стол и… писать. В первые дни работа не клеилась, ни единой мысли, даже самой ничтожной, не приходило на ум. Слова были чужими, и он перечеркивал все написанное…

Однако мало-помалу Даниель возвращался к прежней жизни, все чаще склонялся за столом над рукописью, в глазах горел неподдельный интерес к тому, что выходило из-под его неторопливого пера. И первым перемену в сыне понял, ощутил каким-то внутренним чутьем старый археолог.

Сегодня, слушая Даниеля, читающего рукопись, Кунтуар особенно переживал приятное волнение. Абажур настольной лампы мягким зеленоватым светом заливал центр стола, падал на лицо сына. Отец с легкой грустью любовался и гордился им, слушая бархатистый, мягкий баритон Даниеля.

— «Свинцовые волны Жаксарта [60] Название Сырдарьи до нашей эры. вздымались и тут же обрушивались вниз невиданным ливнем. Они на мгновение разбегались и, словно набрав новые силы, кидались, как обезумевшие, друг к другу. Волны бесновались, в неистовой ярости опять вздымались к небу, не зная покоя. Вот они, зародившись где-то в невидимой дали, с нарастающим ревом таранят правый берег реки, подмытый снизу, и крутой суглинистый яр обрывается. В бурлящую воду опрокидываются огромные оползни вместе с деревьями джиды, только что украшавшими берег. Будто этого и ждало стремительное течение — подхватило добычу и понесло ее вперед, образуя глубокие воронки. Из них, вихрясь в бесовской пляске, торчат макушки деревьев. На одной — чудом уцелевшее гнездо из травы и перьев, в котором истошно пищат неоперившиеся птенцы белого ястреба… В тот самый миг, когда волна готова была поглотить несчастных, невесть откуда камнем упала в гнездо крошечная, с кулачок, птичка. Она схватила за кожу затылка одного из своих детенышей и метнулась на берег. Второго мать не успела спасти, его, вместе с ветхим гнездом, захлестнул холодный вал. На месте, где только что испуганно пищал птенец, мутная, пепельного цвета вода лишь покачивала перья и стебли трав, из которых было свито ястребиное гнездо.