Аркадий Чернышевич - Затор на двадцатом

Он пересек поле и вышел на шлях. До его слуха донеслось урчание трактора, а через минуту из-за горы показался и сам трактор, который быстро двигался навстречу, поднимая за собой облако пыли.

Андрей свернул с дороги. Поравнявшись с ним, трактор остановился. За рулем сидела молодая девушка. Она была в комбинезоне и красном платочке, густо покрытом пылью. Кудрявые пряди волос, что выбились из-под платочка, тоже были запылены так, что трудно было понять, какого они цвета.

Что Андрею понравилось в этой девушке и на что он прежде всего обратил внимание, он и сам не смог бы сказать. Может, слегка вздернутый нос, может, губы, чуть припухшие, а может, большие голубые глаза? Было что-то необычное в этих голубых глазах: взгляд их был смел и чуть-чуть насмешлив.

— Где найти бригадира шестой? — спросила девушка.

— Зачем вам бригадир? — заинтересовался Андрей.

— Разве не видишь? Пары приехала пахать.

— Бригадир — я.

Андрей был рад, что правление само позаботилось прислать сюда трактор и ему не придется идти к председателю.

— Ты? — девушка расхохоталась. — Дитятко горькое! А я думала, что и тут, как в третьей, бородатый!

Андрей, обиженный ее смехом и словами, нахмурился и ответил:

— Если вы приехали пахать пары, вот они. Мы на них стоим. Начинайте, а я посмотрю на глубину вспашки.

— Разве я не знаю, где ваши пары? — ответила девушка. — Не первый год наша бригада обслуживает ваш колхоз. Работаем без брака, а он еще глубину проверять хочет. Дитятко горькое!

— Если вам не нужен бригадир, зачем же было останавливаться? — зло спросил Андрей.

— Смотрите! А он уже и разозлился!.. — удивилась девушка. — Зачем я его остановила?! Вижу — идет по дороге красивый паренек, дай, думаю, поговорю с ним.

Андрей невольно улыбнулся.

— Неужели вы вот так останавливаете на дороге каждого хлопца? — не без иронии спросил он.

— Дитятко горькое! Только красивых!

Девушка снова залилась смехом, и Андрей не смог удержаться — тоже засмеялся.

— Ну вот и совсем хорошо. Лучше не будем ссориться. А то сразу закуражился.

— Я не ссорился и не куражился.

— Дитятко горькое! Разве я не вижу, что ты добренький.

— Ну, знаете… — недовольно пробормотал Андрей, снова раздраженный ее словами.

Девушка смутилась и внимательно, словно изучая, оглядела его.

— С какой стороны начинать пахоту? — уже серьезно спросила она.

— С какой удобней.

— Мне отсюда удобней! Дитятко…

— Горькое, — закончил Андрей.

Девушка удивленно посмотрела на него, но не улыбнулась.

— А хочешь, проверяй глубину пахоты…

— Обязательно.

Она включила мотор. Трактор вздрогнул и медленно двинулся вперед. Широкие лемехи отбрасывали черные ломти земли, борозда ложилась на борозду, подминая под себя сорняки.

Андрей проверил глубину вспашки. Позавидовал ловкости, с которой девушка разворачивала машину, избегая огрехов и «балалаек», и понял, что она действительно пашет не впервые.

Когда Андрей собрался идти домой, девушка остановила трактор и улыбаясь сказала:

— Меня зовут Катя!

— А меня Андрей!

Она кивнула на прощанье и снова села на трактор.

Андрей шел домой взволнованный. Неожиданная и не совсем обычная встреча не выходила из головы.

После ужина Андрей вышел на улицу. Стемнело. Теплым, по-особому ароматным воздухом повеяло с полей. В деревню доносилось урчание трактора. Андрей остановился возле большого тополя. Им овладело неодолимое желание пойти туда, к трактору, услышать Катин голос. И он решительно направился на далекий гул машины, который, казалось, звал его.

Он остановился уже за деревней. Вокруг спало ржаное поле. Налитые соком колосья склонились к земле и, обмытые вечерней росой, потяжелели так, что их не мог пошевелить и теплый ветерок.

— Куда меня несет? — прошептал Андрей и поспешил обратно. Он зашел в сарайчик, в котором обычно спал летом, и зарылся в душистое сено. Мысли о Кате отгоняли сон.

Солнце еще только взошло. Над лесом, над верхушками деревьев вился туман и таял в далеком небе. Над низинами он висел у самой земли и опадал росой на скошенную траву и кусты лозы.

Катя сдавала трактор своей напарнице Стефе. Андрей тоже был здесь.

Стефа, высокая и дебелая, в комбинезоне напоминала мужчину. Даже волосы у нее были подстрижены по-мужски. Для полного сходства не хватало только шапки. Она носила черный берет. Ее хмурое, серьезное лицо казалось злым и неприветливым. Но большие и ласковые глаза девушки смотрели не то застенчиво, не то виновато. В них всегда светилась непонятная печаль и покорность. Это так не шло ее «мужской» внешности, что Андрей даже удивился.

Стефа тщательно осматривала трактор, подвертывала гайки, орудуя ключом как опытный механик. Сразу было видно, что дело она знает хорошо.

Катя, недовольная, молча стояла в стороне. Андрей сочувствовал ей. Она работала всю ночь, устала, хочет отдохнуть, а ее держат в поле лишний час. Наконец Стефа села за руль, не оглядываясь, махнула рукой и включила мотор.

Андрей и Катя молча шли по вспаханному полю к дороге. Молчание прервала Катя:

— И всегда так. Как будто я не отвечаю за машину. Я за трактором, как за ребенком, ухаживаю. Еще ни разу из-за меня машина не стояла. А она всегда… Видишь, какая въедливая баба.

— Разве Стефа женщина? — поинтересовался Андрей.

— Вдова соломенная… — начала Катя и осеклась.

— Не понимаю, — сказал Андрей.

Катя с любопытством взглянула на него, опустила глаза и нехотя ответила:

— Не понимает! Дитятко горькое! Вдова соломенная — ребенок есть, а мужа нет, вот и всё…

— А где же ребенок? С кем она его оставляет?

— Известно где, — безразлично ответила Катя. — Стефина мать растит. Слышал такую песню? «Растила ты меня, расти теперь и внуков…»

— А где ее муж?

Катя молчала. Очевидно, она не хотела говорить об этом, но, заметив вопросительный взгляд Андрея, сказала:

— Откуда я знаю, где он? Собакам сено косит… — и добавила со злостью: — Может, у него таких жен, как Стефа, пять или десять.

Потом она повернулась к Андрею и заговорила зло и раздраженно:

— Все вы такие… негодяи! Вам бы лишь девушку с дороги сбить, только поиздеваться! И ты таким будешь, и все вы!..

— Катя! Что ты говоришь! Ты еще не знаешь меня.

Девушка смутилась:

— Это я не о тебе, Андрюша… Дитятко горькое! Не обижайся…

Андрей не ответил. Он думал: почему обо всем этом она говорит с такой ненавистью и злостью?

Они шли молча почти до самой деревни. Только на улице Катя спросила:

— А квартиру ты нам нашел?

— Конечно. Еще вчера договорился. Сейчас мы зайдем туда. Позавтракаешь — и отдыхай на здоровье.

Катя окинула его веселым взглядом: