Кирилл Столяров - Разные люди

— …придавая большое значение всемерному сбережению дефицитных видов сырья и принимая во внимание возросшую актуальность проблем снижения материалоемкости продукции, принято решение преобразовать группу нормирования сырьевых ресурсов вверенной мне лаборатории в сектор того же наименования и поставить во главе данного сектора специалиста высшей квалификации, — подражая диктору Левитану, торжественно вещал Шкапин. — Друзья мои, позвольте представить вам кандидата экономических наук Нарцисса Тимофеевича Шурыгина, которому оказана честь возглавить вновь созданный сектор!

Румяный сосед шефа привстал со стула и неуклюже поклонился.

— Поелику наш новый друг Нарцисс Тимофеевич посвятил ряд лет углубленному изучению структуры материальных затрат в сфере промышленного производства, у нас есть все основания полагать, что под его руководством работа сектора будет проходить успешно. Так пожелаем же Нарциссу Тимофеевичу успехов на его нелегком поприще!

Шкапин истово зааплодировал, но, против ожидания, его не поддержали: прозвучали два или три жиденьких хлопка, после чего наступила томительная пауза. У Шурыгина покраснели уши. Что же касается Тани, то она восприняла новость безучастно: ей, в сущности, было почти все равно, кто будет руководить группой — Тананаев или Шурыгин.

— Два слова о бывшем заведующем группой Тананаеве, — Шкапин понизил голос. — Учитывая заслуги товарища Тананаева, дирекция сочла возможным назначить его заместителем заведующего сектором, сохранив за ним ранее получаемую заработную плату. У кого есть вопросы?.. Нет? Превосходно! Тогда, друзья мои, в заключение мне остается лишь поблагодарить вас за внимание, что с вашего разрешения я не премину сделать!

Шкапин театрально раскланялся и, не дожидаясь, пока все разойдутся, повел Шурыгина наверх, чтобы познакомить с подчиненными. Проходя мимо Тани, он легонько пожал ее локоть и зашептал:

— Наш с вами долг — на первых порах помочь Нарциссу Тимофеевичу. Вы же знаете Тананаева, он на все способен. В этом вопросе я всецело полагаюсь на вас. Нет возражений?

Таня кивнула и пошла следом за ними.

Наверху они застали только Добкина, занятого разгадыванием кроссворда.

— Хе-хе, принимайте пополнение в лице нового начальника! — покровительственно произнес Шкапин и мысленно пожурил себя за то, что так и не удосужился запомнить имени и отчества долговязого недотепы. — Нарцисс Тимофеевич, прошу любить и жаловать, это — наш ветеран, инженер Добкин!

— Гг’игог’ий Ефимович, — назвался Добкин, растерянно переминаясь с ноги-на ногу.

— Татьяна Владимировна и Григорий Ефимович — это, смею заметить, старая гвардия, основная ударная сила вашего сектора. А с остальными… — Шкапин задержал взгляд на отвертке, украшавшей стол «Падшего ангела», и нервно сглотнул слюну, — …с остальными вы познакомитесь, так сказать, в рабочем порядке. Временно займите место Красношеевой, она… мм… мы редко видим ее. Ну, не буду мешать.

Стоило шефу удалиться восвояси, как Шурыгин с облегчением вздохнул и по-простецки предложил Тане:

— Курнем? Мне прямо-таки невтерпеж.

В коридоре новичок закурил, жадно втянул в себя дым, а затем вытер ладонью вспотевший лоб и неожиданно разоткровенничался, поведав Тане и Добкину, что не намерен сидеть в общей комнате. Ему должны предоставить служебный кабинет, о чем Шкапин уже договорился с кем-то из дирекции. Раз уж ему доверили сектор, то должны создать условия для плодотворной работы. Пусть никто не думает, что при наличии ученой степени он и дальше будет прозябать в безвестности. Нет, он не карьерист, но… Раньше он тянул лямку старшего научного сотрудника во второразрядном институтишке, — дыра дырой, даже своего помещения не было, теснились друг на дружке в арендованном полуподвале, — а теперь настал его звездный час. Перевод к ним в лабораторию принес ему — сколько вы думаете? — сторублевую прибавку к окладу, которая как нельзя кстати, потому что они с супругой копят деньги на мебель. Вчетвером тесновато в малюсенькой квартирке, но в скором времени исполком должен выделить им как очередникам района просторное жилье, в связи с чем понадобится мебель.

Желательно добыть таллинскую или же рижскую, потому что импортная им с супругой не по карману. А еще хотелось бы ковер два на три, но с этим, видно, придется обождать, потому что…

Добкин слушал Шурыгина не отрывая взгляда и ловя каждое слово, а Таня — вполуха, ибо ее заботила не столько личность нового начальника, сколько боязнь прозевать звонок. Тем не менее в простодушных откровениях Шурыгина ее насторожила одна оригинальная деталь — по его словам, все почему-то были должны ему, а он, напротив, никому и ничего не должен. «Странно, — машинально подумала она. — А может быть, мне показалось?»

Вскоре Шурыгин и Добкин ушли обедать в диетическую столовую, а Таня, съежившись и стиснув щеки похолодевшими от волнения ладонями, не сводила глаз с черного телефонного аппарата.

Ее сослуживцы успели отобедать, а звонка все не было. И тут в комнате появился Тананаев.

— Здорово, Нарциссик! — бодро воскликнул Тананаев, снимая шляпу фасона «дипломат». — Как поживает подвал? Потолок еще не обвалился?

— Держится, — неуверенно отозвался Шурыгин, явно не обрадованный встречей.

— Гляди-ка! — Тананаев подошел к Шурыгину и небрежно похлопал его по плечу. — Ты, говорят, вымучил кандидатскую?

— Защитил, — поправил Шурыгин, ерзая на стуле.

— Тогда с тебя причитается! — Тананаев так хлопнул Шурыгина по плечу, что тот едва не рухнул на пол вместе со стулом. — Я, ей-богу, не верил, что из тебя выйдет что-нибудь путное, больно уж ты глуп. А чего ради ты приперся к нам? Для обмена опытом?

Таня догадалась, что они когда-то работали в одном учреждении, и не без интереса ждала, чем закончится их разговор. Хотя она относилась к Тананаеву, мягко выражаясь, с прохладцей, сейчас ее симпатии были на его стороне. Хорош ли Тананаев, плох ли, — все равно обошлись с ним не по-людски.

— С сегодняшнего дня я приказом зачислен к вам в лабораторию, — с задержкой ответил Шурыгин, глядя на Тананаева снизу вверх.

— Кем?

— Завсектором. А ты — мой заместитель.

У Тананаева моментально отвалилась челюсть, а глаза стали круглыми, точно у мартовского кота. Он криво улыбнулся, невнятно пробормотал несколько слов и выскочил за дверь.

Телефон зазвонил только в половине четвертого.

— Слушаю! — не своим голосом сказала Таня, мигом сняв трубку.

— Татьяна Владимировна? — медленно, скрипучим тоном спросил какой-то горец.

— Да, это я, — холодея, ответила Таня.

— Привет вам от Гурама Акакиевича, — проскрипел горец, немилосердно растягивая гласные и выговаривая «э» вместо «е». — Я его друг. Он кое-что вам прислал. Когда встретимся?