Кирилл Столяров - Разные люди

— Другой бы на моем месте махнул рукой и пустил все на самотек, но я не отступился! — с гордостью сообщил брюнет, закуривая сигарету «Мальборо». — Мы с Аркашей детально обсудили сложившуюся ситуацию и, кажется, нашли выход из положения. Если ваш супруг согласится, то мы завтра же договоримся с Епископосовым относительно скромного товарищеского застолья в тесном мужском кругу на Аркашиной даче в Кратово. Приготовим там любительские шашлычки и задушевно потолкуем о нашей многотрудной деятельности во славу экономической науки. От Анатолия Григорьевича требуется сущий пустяк: потратить семьдесят — восемьдесят рублей на покупку мяса, овощей и выпивки, а также не держаться букой. Поверьте мне, у него не убудет, если он разок-другой похвалит последнюю книжку Епископосова. Георгий Аристакесович это любит и, смею вас заверить, воспримет как должное. Наш зам. по науке — это перспективнейшая фигура! Учтите, Валерия Семеновна, за него горой стоит академик Тер-Согомонянц!

— К слову сказать, книжица у Епископосова, на мой взгляд, слабенькая, — вяло ухмыльнулся хозяин дома. — Я называю подобного рода творчество околонаучным ширпотребом. Да и не только я.

— Ты, Анатолий Григорьевич, сперва защити-ка докторскую, получи в ВАКе аттестат профессора и сам стань таким, как Епископосов, а потом на здоровье критикуй других, — наставительно произнес брюнет, пожимая рукой крепкую коленку соседки. — Имей в виду, что в твоем теперешнем положении опасно быть святее папы римского. А ты как считаешь, Аркаша?

Четвертый участник трапезы — высокий, угловатый и удивительно тощий человек с веснушчатой кожей при огненно-рыжей шевелюре — в отличие от остальных, изрядно осоловел. Его бледное лицо покрылось нездоровым румянцем, а на носу и на лбу выступили капли пота. Он не принимал участия в общем разговоре и, сосредоточенно манипулируя чуткими пальцами музыканта, лепил фигурки из хлебного мякиша. Услышав свое имя, он испуганно вздрогнул и тотчас прикрыл салфеткой горку испорченного хлеба.

— Я?.. Гм, я с-согласен… с-с тем, что с-сказал Стас, — заикаясь, ответил он и жалобно взглянул на хозяина дома. — Анатолий Григорьевич, мне… это… п-пардон! Где у в-вас находится… это?

Хозяин дома без промедления встал из-за стола и помог тощему гостю выйти из комнаты, после чего брюнет снял руку с соседкиной коленки и, нежно взяв ее за локоток, вполголоса вкрадчиво сказал:

— Я могу называть вас Лерочкой? Прекрасно. Так вот, Лерочка, я очень хотел бы встретиться с вами завтра, часиков около семи, чтобы… как бы это выразиться?.. с глазу на глаз дать парочку советов по поводу поведения вашего благоверного. Поверьте, он остро нуждается в твердой руке. Я подъеду к площади Пушкина и припаркуюсь напротив редакции «Известий». У меня ярко-красные «Жигули» с зеркальным номером «28—82». Понятно?

— Нет, Стасик, завтра мне нипочем не вырваться, — кокетливо зашептала женщина. — А вот послезавтра я смогу прийти…

— В то же время? Принято!

Брюнет передвинул руку на плечо женщины и указательным пальцем пощекотал ее щеку, а она наклонила голову и нежно, по-кошачьи потерлась об его запястье.

Вскоре тощий гость и хозяин дома вернулись к столу, и брюнет мигом наполнил их рюмки.

— Товарищи, у меня есть тост! — громогласно заявил он. — Среди всех достойных вещей, которыми, к сожалению, не больно-то изобилует наша жизнь, я хотел бы выделить чувство дружбы и обусловленную им мужскую солидарность. Именно она помогает нам успешно преодолевать разнообразные барьеры, стоящие на нашем тернистом пути ученых. Уважаемый Анатолий Григорьевич, сегодня мы с Аркашей, подчеркиваю, бескорыстно помогаем тебе, а завтра ты, брат, придешь к нам на выручку. Пьем за надежную мужскую солидарность!

— С-странная у в-вас квартира, — сказал тощий гость, морщась и тщетно пытаясь подцепить вилкой скользкие маринованные маслята. — Эти с-самые… п-пардон… места общего п-пользования выглядят с-самодельными, кухня обширная, но темная, п-проходная и п-поэтому б-бестолковая, а комнаты — как во д-дворце. Т-только не п-пойму, с-с какой целью в-вы п-поставили этот комод п-поперек гостиной?

— У нас там, за буфетом, живет бабуся, — безмятежно ответила хозяйка дома.

— Какая б-бабуся? — оторопело спросил тощий гость. Во время прогулки по квартире он, кроме всего прочего, сполоснул голову под краном и теперь чувствовал себя гораздо лучше. — Она и с-сейчас т-там?

— Толикина мама Валентина Даниловна очень слабенькая и почти что не встает с кровати, — объяснила женщина.

— А как же мы т-тут… это? — продолжал удивляться тощий гость. — И накурили т-так, что в-впору т-топор в-вешать?

Хозяин дома побагровел и смущенно опустил голову.

— Вы, ради бога, не беспокойтесь! — засуетилась женщина. — Позвольте угостить вас винегретиком и подбавить кусочек ветчинки?

— В-ветчинки… это можно, но мне как-то неловко.

— А вы об этом не думайте, — успокоила его женщина. — Мы ей нисколечко не мешаем. Валентина Даниловна уже лет пять как совсем оглохла, а табачный дым она очень даже любит.

Между тем хозяин дома сдвинул брови, и его высокий лоб прорезала жесткая вертикальная морщинка, придавшая одутловатому лицу несвойственное ему выражение мрачной решительности.

— Да, квартирка у тебя, брат, действительно странная, — разряжая обстановку, подтвердил брюнет, успевший лихо расправиться с очередной порцией холодных закусок. — Давненько я таких не видывал. Потолки, должно быть, метра четыре, не меньше?

— Это деленная квартира, — сумрачно буркнул хозяин дома, по-прежнему не поднимая глаз от столешницы. — Когда-то она была шести- или семикомнатной, а в двадцатых годах ее поделили на части. Не сегодня-завтра мы уедем отсюда.

— Каким образом? — живо полюбопытствовал брюнет.

— Нас переселяют. Под нами располагается крайне агрессивное снабженческое учреждение с головоломным названием. И растет будто на дрожжах: пять лет тому назад оно вселилось в подвал, потом отвоевало цокольный этаж, следом за ним второй, а теперь добралось до нас. Несколько семей уже выехали…

— Так это же баснословная удача! — возопил брюнет. — Анатолий Григорьевич, ты подкинул мне тезис для следующего тоста! Товарищи, я предлагаю выпить за грядущее новоселье семейства Аристарховых! Ура!

Бравурный тост не изменил настроения хозяина дома, и вертикальная морщинка на его лбу все еще не разгладилась.

— Новая квартира — это, конечно, заманчиво, — без выражения процедил он, — но я, откровенно говоря, привык к старому дому, где родился, вырос и прожил столько лет.

— А я жду не дождусь, когда мы наконец-то выберемся из этого сарая! — мечтательно промолвила женщина. — Кругом все живут как люди, квартиры имеют солнечные, а здесь даже летом мрак и сырость. Двор узкий и глубокий, а рядом дома один выше другого. Дети без конца простужаются, а Семочка, наш старшенький, уж год как в очках ходит.