Джон Стейнбек - Зима тревоги нашей [litres]

– Мистер Бейкер в курсе?

– Это его идея.

– Тогда бери. Подпиши чек.

– Не хочешь узнать, сколько именно?

– Вряд ли.

– Не хочешь узнать, во что я вкладываюсь? Количественные показатели, плату за перевозку, графики, предполагаемую прибыль, налоговые вычеты и все такое прочее?

– Все равно ничего не пойму.

– Еще как поймешь!

– Ну, мне не хочется понимать.

– Неудивительно, что тебя называют Лисой с Уолл-стрит. Твой холодный как лед, острый и твердый как алмаз, деловой ум пугает меня до чертиков!

– Мы едем отдыхать! – воскликнула она. – Мы едем отдыхать на целых два дня!

Разве можно не любить такую женщину, разве можно ею не восхищаться?

– Кто эта Мэри – кто она? – пропел я, собрал бутылки из-под молока и отправился на работу.

Хотелось поболтать с Джои, просто так, ни о чем, но то ли я припозднился, то ли он вышел слишком рано. Когда я повернул на Главную, он уже заходил в кофейню. Я последовал за ним и сел на табурет рядом.

– Тебе удалось и меня пристрастить к местному кофе, Джои.

– С добрым утром, мистер Хоули. Кофе здесь неплохой.

Я поздоровался с моей школьной подружкой:

– С добрым утром, Энни!

– Становишься постоянным клиентом, Ит?

– Похоже на то. Мне чашечку черного кофе.

– Чернее не бывает.

– Черного как отчаяние.

– Чего?

– Черного, говорю.

– Отыщешь в нем хоть каплю белизны, Ит, получишь другой.

– Как дела, Морф?

– Все то же, только хуже.

– Махнемся работами?

– Да с удовольствием, особенно перед такими длинными выходными.

– Проблемы не у тебя одного. Продуктами сейчас многие запасаются.

– Пожалуй. Об этом я как-то не подумал.

– Припасы для пикника: маринованные огурчики, сосиски и, боже упаси, зефир. У вас, значит, тоже аврал?

– Четвертое июля выпадает на понедельник, погода хорошая – шутишь? И что самое страшное: наш вседержитель намылился отдохнуть в горах от дел праведных.

– Бейкер?

– Ну не Джеймс же Г. Блейн?!

– Хочу с ним увидеться. Точнее, мне нужно его повидать.

– Что ж, поймай, если сможешь. Он скачет, как четвертак в бубне.

– Джои, я могу принести сэндвичи прямо на твой боевой пост.

– Пожалуй, и придется тебя попросить.

– В этот раз за кофе плачу я.

– Ладно.

Мы вместе перешли через дорогу и свернули в проулок.

– Видок у тебя скверный, Джои.

– Еще бы. Устал я от чужих денег. На выходные у меня назначено любовное свидание, а я, скорее всего, настолько выдохнусь, что не сподоблюсь. – Он сунул обертку от жвачки в замок, зашел, сказал: – Увидимся! – и закрыл дверь.

– Джои! – окликнул я, снова открывая дверь. – Сэндвич принести?

– Нет, спасибо, – ответил он из слабо освещенного, пахнущего мастикой помещения. – Может, в пятницу. А вот в воскресенье – точно.

– Разве вы не закрываетесь в обед?

– Говорил же тебе: банк закрывается, Морфи работает.

– Если что – зови.

– Спасибо… Спасибо, мистер Хоули.

В тот день мне нечего было сказать моему воинству на полках, кроме как «С добрым утром, джентльмены. Вольно!». За пару минут до девяти я уже облачился в передник, вооружился метлой и вышел убирать тротуар.

Бейкер настолько точен, что того и гляди затикает, в груди у него наверняка есть пружина, как в часах. Восемь пятьдесят шесть, пятьдесят семь – и вот он идет по Вязовой улице, восемь пятьдесят восемь – переходит дорогу, восемь пятьдесят девять – уже у стеклянных дверей, где его встречаю я с метлой наперевес.

– Мистер Бейкер, я хочу с вами поговорить.

– С добрым утром, Итан. Подождешь немного? Входи.

Я последовал за ним и увидел то, о чем говорил Джои, – религиозную церемонию. Когда стрелка часов дошла до цифры девять, они буквально встали по стойке «смирно». Огромная стальная дверь щелкнула и зажужжала. Джои набрал секретный код и повернул колесо, открывавшее задвижку. Святая святых распахнулась, Бейкер прошествовал вдоль строя салютовавших ему денег. Я стоял за ограждением, словно смиренный прихожанин, наблюдающий за святым таинством.

Бейкер повернулся ко мне.

– Ну, Итан. Что я могу для тебя сделать?

– Хочу поговорить с вами с глазу на глаз, – тихо сказал я, – а магазин оставить не на кого.

– Это так срочно?

– Боюсь, что да.

– Тебе нужен помощник.

– Знаю.

– Загляну, если выдастся минутка. Есть новости про Тейлора?

– Пока нет. Но я забросил пару удочек.

– Ладно уж, попытаюсь выкроить минутку.

– Спасибо, сэр! – Я точно знал, что он придет.

Так и случилось – не прошло и часа, как он появился и подождал, когда уйдут покупатели.

– Так в чем дело, Итан?

– Мистер Бейкер, врач, адвокат и священник обязаны соблюдать профессиональную тайну. А как с этим у банкиров?

Он улыбнулся.

– Ты хоть раз слышал, чтобы банкир обсуждал дела клиента?

– Нет.

– Что ж, спроси как-нибудь – увидишь. Кроме того, я твой друг, Итан.

– Знаю. Совсем дерганый я стал. Сколько лет без отдыха.

– При чем тут отдых?

– Выложу все как есть, мистер Бейкер. Марулло влип!

Он придвинулся ко мне.

– В каком смысле?

– Точно не знаю, сэр. Думаю, речь идет о нелегальном въезде в страну.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал, буквально пару слов.

Его мысли тут же заметались, выхватывая кусочки головоломки и собирая их воедино.

– Продолжай. Дело идет к депортации?

– Боюсь, что да. Мистер Бейкер, он всегда ко мне хорошо относился. Я ни за что не смог бы ему навредить!

– Прежде всего, ты должен самому себе, Итан. Что он предлагает?

– Не то чтобы предлагает… Выражался он сумбурно и витиевато, но кое-что я уловил. Если удастся собрать по-быстрому тысяч пять наличкой, то магазин – мой.

– Похоже, он решил сделать ноги, однако наверняка ты не знаешь.

– Да я ни в чем не уверен!

– Значит, в пособничестве тебя вряд ли обвинят. Он ведь не сказал тебе ничего определенного.

– Нет, сэр.

– Тогда с чего ты решил, о какой сумме идет речь?

– Все просто, сэр. Именно столько у нас и есть.

– Ты сможешь выторговать его за меньшую сумму?

– Вероятно, да.

Мистер Бейкер окинул магазин оценивающим взглядом.

– Если ты не ошибся, то вполне можешь поторговаться.

– С этим у меня не очень.

– Ты знаешь, я не люблю сделок в обход закона. Давай я переговорю с ним сам.

– Он уехал.

– Когда вернется?

– Не знаю, сэр. Заметьте, я просто предположил, что Марулло заглянет, и, будь у меня наличка, он мог бы пойти на сделку. Он ведь ко мне хорошо относится, сэр.

– Знаю.

– И мне бы очень не хотелось злоупотреблять его добротой.

– Магазин он может продать кому угодно. И легко получить за него тысяч десять.

– Выходит, напрасно я надеялся.

– Мыслить надо широко! Своя рубашка ближе к телу.

– Скорее, рубашка Мэри. Ведь это ее деньги.