Регина Эзера - Их было три

Но в это утро не успел умолкнуть во дворе фыркающий "ИЖ" старшего лесника, как отворилась дверь и показалась его сияющая физиономия.

— Почему это Нери сегодня не лаял? — удивилась Илма.

— Твой неусыпный страж спит и храпит так, что будка дрожит, — сказал Метра с таким видом, точно в этом была его заслуга.

— Ну, ты скажешь тоже, — усомнилась Илма и тут же вдруг рассердилась: — Так, пожалуй, у нас не только всю вишню оберут, но и скотину со двора сведут. Ну, погоди, лодырь!

И с этими словами она вышла во двор. Нери в самом деле спал в будке. Что касается храпенья, то Метра явно приукрасил.

— Ну, погоди! — повторила Илма задыхающимся от злости голосом. — Получишь ты у меня, лежебока, попомнишь, как спать!

Она подняла было два прута, которыми Лиена обычно выгоняла скотину, но тут же отбросила их. Отыскав толстую палку, она подошла к будке.

— Илма! — крикнул Метра.

— Что-о? — оглянулась она.

— Только за то, что он не лаял на меня?.. Тебе, наверное, хотелось, чтобы он перегрыз мне горло?

— Не о тебе речь. Собака обязана сторожить, лаять…

Подбежав к будке и тыча палкой в отверстие, она, всё больше распаляясь, повторяла:

— …лаять… лаять… лаять…

Метра болезненно поморщился, но войти во владения Нери — утоптанное пространство вокруг будки, у него, очевидно, не хватало духу.

— …лаять… лаять…

Из будки доносились только глухие удары палки по чему-то мягкому.

Ни визга, ни лая.

Когда первый приступ бешенства прошёл, Илма в замешательстве выпрямилась. Она неподвижным взглядом уставилась на будку, потом посмотрела на Метру и опять — на будку. Бросив палку, нагнулась, подняла цепь и потянула её.

Сначала показалась голова Нери, затем спина. Теперь он лежал на боку у ног Илмы. Остекленевшие глаза его были открыты, зубы слегка оскалены, будто в последний миг он собирался кого-то укусить.

— Нери! — испуганно позвала Илма.

Она дотронулась до серой спины собаки. Поняв, что случилось, Илма схватила брошенную палку, с треском переломила её о колено и забросила подальше….

— Я этого так не оставлю, — жёстко проговорила она, и глаза её загорелись. — Я поеду к ветеринару.

— Илма, не сходи с ума, — пробовал успокоить её Метра. — Ветеринарный врач не поедет из-за одной дохлой собаки.

Илма резко повернулась.

— Для тебя это только дохлая собака, а мне он был верным сторожем. Боже, а вдруг у Нери какая-нибудь заразная болезнь — вся скотина погибнет…

Метра беззастенчиво усмехнулся.

— Ну, пошли бабьи причитанья! Заразная болезнь! Просто нахватался какой-нибудь дряни — и конец. Много ли ему надо.

— Дай нож! — коротко приказала Илма.

Метра открыл карманный складной ножик.

Илма аккуратно перерезала ошейник, отбросила цепь, как будто собаке должно было стать легче от этого. Сложив нож, отдала его Метре и, не глядя на него, решительно заявила:

— Я всё же поеду к ветеринару.

— Тому, кто околел, и доктор…

— Замолчи! — неожиданно прикрикнула Илма.

Старший лесник замолк, но не столько от испуга, сколько от изумления.

Выкатив на двор мотоцикл, Илма, как была в фартуке, не говоря ни слова, выехала и скрылась за поворотом дороги.

Метра ещё некоторое время повертелся, не зная — ожидать возвращения Илмы или ехать на лесосеку одному. Он попытался было заговорить с Лиеной, но, как всегда, встретив полное безразличие, нехотя направился к своему "ИЖу". Как ему удастся выкрутиться перед лесничим, если эта сумасбродная баба опять вздумает весь день не являться на работу….

Неизвестно, как Илме удалось разыскать и уго-верить ветеринара, но в Межакакты она возвратилась, везя на заднем сиденье пожилого человека в очках.

Врач, осмотрев Нери, не нашёл никаких признаков заболевания. Он считал, что собака просто чем-то отравилась.

Тогда Илма, к изумлению ветеринара, попросила его дать ей соответствующую справку. Ветеринар, подумав немного, ещё раз осмотрел собаку, после чего заявил, что без вскрытия справку дать не может. Поразмыслив немного, Илма согласилась.

Лиена осторожно прикоснулась к её руке.

— Чего тебе? — неприветливо спросила Илма.

— Не нужно…

— Почему это не нужно? Раз уж я взялась за это дело, вызвала… — Она кивнула на ветеринара. — Что Нери околел, я и сама вижу. Хочу, как полагается, добраться до корня…

— Не нужно, дочка!

Илма повернулась к матери спиной, раздосадованная неуместным вмешательством, и сказала врачу, что собаку надо перенести на скамейку за хлев, она поможет…

— Теперь я отдам их под суд! — сказала она матери после того, как отвезла ветеринара в Саую. В голосе её звучала неуёмная, бурная радость.

Лиена глядела на дочь с немым страхом.

— Кого отдашь?

— Кого? Всю эту банду! Они у меня узнают, почём фунт лиха! От-ра-ви-те-ли!

Возле рта Лиены залегли мелкие горестные складки.

— Смотри лучше, как бы они не отдали под суд тебя!

— Меня! — Илма презрительно скривилась. — А где у них доказательства?.

— А у тебя они есть?

Илма ткнула пальцем в справку, выданную ветеринаром, оставив на бумаге черту от ногтя.

— Вот, чёрным по белому.

Лиена отвернулась.

— С таким же успехом этого Нери мог отравить… и кто-нибудь другой.

Илма засмеялась резким смехом.

— Кому же другому понадобилось травить Нери? Может быть, мне? Или тебе?

— Ты забыла, что Нери брал пищу только от меня или от тебя, — напомнила Лиена.

Илма хотела что-то возразить, но осеклась, сражённая неожиданной, неумолимой правдой. Подойдя к столу, она взяла справку, потеребила уголок и, не читая, положила назад.

— Значит, они его как-нибудь обманули, — нерешительно начала она. — У них там целая орава мальчишек. Кто вишни ворует, кто… Я видела, у него был почти полный карман…

Она насторожилась — ей послышалось, что снаружи звякнула цепь, — но потом поняла, что это ей только кажется.

— О господи! Как я теперь буду без собаки! Ночью глаз не сомкнёшь. И так уж, ещё когда был Нери, мне раз казалось, что кто-то ломится, отпирает дверь хлева, ходит в большой комнате… Проклятые! Ну, а если я не могу отдать их под суд, они поплатятся ещё дороже! Своей коровой поплатятся. Долго ли этой рогатой дуре проглотить гвоздь или стекло…

Откинув голову, она засмеялась.

Лиена испугалась.

— Не делай этого! — умоляла она. — Обещай мне, что гы этого не сделаешь. Илма, доченька!

Но Илма продолжала смеяться.

Несмотря на угрозы Илмы, корова Ганчариков осталась живой и здоровой. То ли у Илмы не хватило решимости пробраться на чужое пастбище, то ли её напугало посещение участкового уполномоченного или просто она сообразила, что слишком легко будет обнаружить виновного, если случится несчастье с соседской скотиной… Кто знает… Но приход милиционера нагнал на неё страху. Увидев его во дворе, Илма невольно схватила ключ от сарая, положила его на скамейку возле ведра, набросив сверху полотенце.