Абдулла Кадыри - Скорпион из алтаря

В эту минуту махдум услышал, что кто-то выходит из михманханы, и, как резвый конь, начал топтаться на месте. А ишан все заливался соловьем.

— Ничего, обойдется. Святому делу, как говорится, сам бог помогает. Конечно, этот ваш свадебный пир превзойдет все, что мы видели доселе. Но открывайте объятия пошире. Я сам, бог даст, приду вам помочь. Без привычки трудно справиться с приемом стольких гостей. Это мы можем принять сразу пять тысяч человек.

Из михманханы вышла женщина и быстро проскользнула мимо. Махдум растерянно смотрел то вслед уходящей, то на ишана.

— Пусть ваши женщины не беспокоятся. Мои понаторели на свадьбах, и, если дадите знать заранее, я с превеликим удовольствием пришлю их на подмогу… Да вы что-то рассеянны, махдум?! Может быть, плохо себя чувствуете?

У махдума и впрямь был беспокойный взгляд, так как со стороны михманханы опять послышались шаги. Это вышел от Анвара давешний дехканин.

— Нет, нет, что вы, я здоров.

— Ну вот, значит, о приеме гостей не беспокойтесь. Мы еще до свадьбы встретимся у вас и поговорим обо всем с мирзой Анваром.

Дехканин тем временем поклонился, проходя мимо столь уважаемых особ, и прошел к воротам. Обеспокоенный махдум бросил ишана и окликнул дехканина:

— Постойте, братец!

Дехканин остановился. А ишан все говорил:

— Если вы смогли бы, то я на этой неделе свободен, и у мирзы Анвара найдется время. Не нужно особых приготовлений. Немного самсы или манты, все равно, лишь бы вкусно было… Если надумаете, пришлите кого-нибудь из учеников предупредить меня…

— Слушаюсь, ваша милость.

— Вот и договорились! А если сами придете за мной, и того лучше. Своим ногам платить не приходится. До свидания, мулла Салих, до свидания, да будет над вами божие благословение.

— До свидания, ваша милость, до свидания!

Махдум даже не пошел проводить ишана до ворот — так он стал ему противен — и подошел к дехканину.

— Что, брат мой, — спросил он его, — вы хотели, чтоб вам написали прошение?

— Нет, ваша милость, их превосходительство написали одну бумагу, вот она, ее нужно показать землемеру.

— Очень хорошо! — сказал махдум. — А вы заплатили за нее?

— Нет. Я давал деньги, а они не взяли.

— Значит, мало да…

Махдум хотел сказать «значит, мало дали», но прикусил язык: из михманханы вышел Анвар и поклонился ему.

— Здравст… — поспешил махдум ответить на его поклон, — я только… из мечети!

Затем он кивнул дехканину, изумленно посмотревшему на него, и буркнул:

Проходите, если закончили дела!

Дехканин, так и не поняв, что значили слова «мало да…», в недоумении вышел из крытого коридора. А растерявшийся махдум пошел вместе с Анваром в ичкари. Пройдя молча несколько шагов, он бросил осторожный взгляд на приемного сына и сказал:

— У вас был Гази-ишан. Пустой человек! Чуть ли не целый час болтал про какое-то «угощение». Только время зря отнял! Сущий дармоед, да и жаден к тому же. Вам он, наверное, тоже намекал на угощение?

Анвар кивнул головой и улыбнулся.

— Жадность — большой порок, — продолжал махдум. — Не зря арабы говорят: «Скромного уважают, жадного презирают…» Таков, между прочим, был и его покойный отец. «Собаку рвет тем, что съела» — сын еще хуже. В их роду один хуже другого. Написали тебе из милости прошение, ну и уходи. Так нет, он еще и угощения требует!

Анвар, посмеиваясь, следовал за махдумом, а тот все ворчал:

— «Не нужно, говорит, особых приготовлений. Манты, самса… Лишь бы вкусно приготовлено и достаточно». А если вам шашлык подать, вы что, ишан, откажетесь? Заявляет, что возглавит свадебный той, — он будто бы умеет хорошо гостей принимать. Я еще с ума не сошел — поручить такому человеку устройство свадьбы!.. Решил, видно, прийти нечетом, а уйти четом. Скряга!

С этими словами махдум вошел в ичкари. Во дворе стояла Рано, держа на руках ребенка. Анвар, следовавший за махдумом, подошел к ней и взял мальчика. Рано заметила, что отец чем-то рассержен, и вопрошающе посмотрела на Анвара; тот подмигнул, давая понять, что ничего серьезного нет.

Махдум поднялся на айван и сел. «Господи, прости!» — вздохнул он. Уже из мечети он вышел в дурном настроении, а сейчас оно испортилось до предела. Шутка ли, благодаря этому болтуну ишану, у него лопнул весь сегодняшний «заработок». А дехканин не только увильнул от уплаты денег, он чуть не опозорил его. И во всем виноват этот скареда, этот негодяй ишан! Махдум не стеснялся в выражениях, мысленно ругая его.

Делая вид, что забавляет ребенка, Анвар разговаривал с Рано. Нигор-аим готовила ужин, и махдум, справившись, когда его подадут, подозвал к себе Анвара.

— Идите сюда, можно и здесь поужинать… А ты, Рано, присмотри за братьями… Мансур, кажется, все еще на улице. Заодно и ворота закрой на цепь, дочь моя!

Рано пошла на мужскую половину. Анвар, держа ребенка на руках, присел на край айвана. Ребенок вырывался и что-то лепетал.

Махдума это забавляло.

— «Мам-мам, мам-мам, мам…» Ах ты негодник! — сказал он, протягивая руки к сынишке. — Ну и шалун!

Ребенок тоже тянулся к махдуму, сжимая и разжимая ладошки.

— Ну, иди ко мне, джигит, иди. Да он совсем еще несмышленыш! Вот если бы переболел корью… Ду-ду-ду!

Вернулась Рано с братишками. Махдум оставил малыша и начал осыпать попреками мальчишек.

— Вот дураки! Не позови вас, сами и не додумаетесь явиться домой. Поглядите-ка на их одежду! Ты что, в пыли валялся? Ишак! Отряхнись! Разденься и вытряхни все! Такая хорошая одежда! Ну что с ними сделаешь?

Анвар посмотрел на испуганных детей и улыбнулся.

— Поумнеют.

— На том свете? Ну и задам же я им сейчас взбучку! Рано, постели брату курпачу, забери у него ребенка да спроси у матери, готов ли плов. Пусть подает, если распарился.

Рано расстелила на айване курпачу, взяла мальчика и пошла узнать насчет плова.

— Анвар, пожалуйте на курпачу! А вы, ишаки, идите мыть руки!

Ребята побежали к арыку. Анвар пошел вслед за ними. Вода в арыке была очень мутная, Анвар привел детей обратно и полил им на руки чистой воды из кувшина. Затем стал мыться сам.

— Рано, полей брату на руки! — крикнул с айвана махдум.

Но Анвар не дождался ее; когда она подошла, он уже помылся.

— Какая ты медлительная, — рассердился махдум. — Не дай бог послать тебя за водой, если подавишься толокном! Задохнешься, пока ты ее принесешь!

Анвар и Рано засмеялись, да и махдум улыбнулся, видимо довольный своей шуткой.

— Верно ведь говорят, Анвар, что лучше быть быстроногим нищим, чем нерасторопным ремесленником.