Абдулла Кадыри - Скорпион из алтаря

— Раз уж он ни на что не способен, думаю я, стоит ли ему греметь, как пустой чайник, привязанный к хвосту. Кривому пню пристал кривой топор. Правильно поступил с ним мирза.

— Да, — сказал, смеясь, Султанали. — Что-то он теперь говорит людям? Вы не слышали?

Сафар почесал правый глаз, потом начал рассматривать свои кривые ногти.

— Об этом я ничего не слышал… Но, знаю, что он плохой человек.

— А чем он плохой?

— Чем?.. — Сафар продолжал смотреть на свои ногти. — Да что говорить, он хочет погубить мирзу. Раньше он был просто недругом, а теперь обиженный враг…

Честная, бесхитростная душа Сафара стала постепенно раскрываться все больше, выдавая свои тайны. Слова «обиженный враг» заставили Султанали насторожиться.

— Я работаю с мирзой Анваром, Сафар-ака, и между нами нет никаких тайн. Вспомните, зная вас только понаслышке, я сразу сказал о вашем разговоре с мирзой Анваром…

— Я понял это, господин.

— Если поняли, то почему вы боитесь говорить со мной откровенно? — упрекнул его Султанали.

— Нет, нет, братец вы мой, ей-богу…

— Так почему же вы не рассказываете откровенно все, что знаете о мулле Абдуррахмане?

— Я же сказал, что он дурной человек.

— Это я и без вас знаю. Но, видно, вы и меня считаете плохим человеком. Ну, ну, хорошо, дождемся мирзу Анвара. Вы ему все расскажете, а я тогда пристыжу вас.

Сафар-ткач расхохотался и сказал, шутливо погрозив пальцем:

— Откровенно вам скажу: хитрый вы человек…

Эта наивная характеристика рассмешила Султанали.

— А вы еще хитрее! — ответил он.

— Я хотел самому мирзе рассказать все, что узнал.

— Вы ему и скажете, но не плохо, если и я об этом узнаю. Так что же намерен предпринять обиженный враг?

— Обиженный враг!.. — Сафар рассмеялся и, подумав, ответил: — Вы работаете во дворце и, наверное, знаете там двух чванливых муфтиев.

— Как же, знаю, есть там такие… Они из тех, кто за грош выдаст справку от имени бога в том, что дохлый ишак вполне свеж и съедобен. Да, они из тех… Ну и что же?

— Вот здорово вы сказали! Так оба эти муфтия пришли позавчера в гости к мулле Абдуррахману…

Сафар рассказал все, что нам уже известно. Султанали был захвачен бесхитростным рассказом о том, как был подслушан разговор муфтиев с муллой Абдуррахманом.

— Мальчик, ваша милость, говорил путано. Как видно, мирза Анвар собирается жениться на какой-то девушке. Она красива, и пройдохи решили подсунуть ее хану в гарем. Человек, таящий злобу, готов на любую пакость.

Султанали даже в лице переменился, резче выступили морщины, широко раскрылись глаза.

— Неслыханное дело!.. Ну, продолжайте же.

— Это почти все, что удалось узнать от мальчишки. Да, вот еще что, — сказал Сафар, немного подумав: — Придя к такому решению, они добавили; «Это проделает Гульчин». Я так и не понял, кто это. Может, мальчик что-то напутал или муллы говорили не по-нашему? Я ведь не силен в грамоте, разных там их премудростей не знаю…

Неизвестно, чем поразили Султанали слова Сафара, но только он вдруг глубоко задумался. Сафара это взволновало, он стал почесывать лоб и, прищурив глаза, старался по выражению лица Султанали понять, что именно его обеспокоило.

— Когда все это было? — спросил наконец Султанали.

— Позавчера, ваша милость.

— Значит, прошел только один день, четверг?

— Да, да.

Сокрушенно покачав головой, Султанали рассказал Сафару о том, что мирза Анвар собирается весной жениться на дочери хозяина этого дома и враги, видимо, хотят унизить его и опозорить.

— Спасибо вам, Сафар-ака, — сказал Султанали, — за то, что вы рассказали о кознях, которые задумали враги мирзы Анвара. Я его друг и очень вам благодарен. Но прошу вас пока ничего не говорить об этом самому мирзе. Пусть это останется между нами, ведь, если он узнает, это его сильно огорчит. Очень прошу вас!.. Сначала нужно расстроить замыслы этих подлецов, а потом уже сказать ему. И действовать нужно быстро, чтобы они не успели нанести ему удар… После этого, пожалуй, можно и ему все рассказать. А сейчас я еще до прихода мирзы Анвара кое-куда схожу по этому делу… Впрочем, могу даже сказать, куда собираюсь пойти. Дело в том, что мальчик неправильно услышал имя «Гульчин». Они сказали: «Это проделает Гульшан». А Гульшан — это имя женщины, гаремной сводни… Она разыскивает красивых девушек для хана. Они хотят прибегнуть к ее помощи, чтобы побольней отомстить Анвару. Нельзя терять ни минуты, я должен немедленно пойти к этой женщине. Теперь вы поняли, как обстоит дело, Сафар-ака?

— Понял, дорогой, понял!

— Значит, договорились — ни слова мирзе Анвару, пока мы все не закончим, — настойчиво повторил Султанали, вставая с места. — Ну, я пойду, пока не пришел мирза, а то он меня задержит. Если он спросит у вас, где я, скажите, что меня кто-то вызвал, хорошо?

— Хорошо. Но не лучше ли и мне уйти?

— Нет, оставайтесь! Объясните ему, почему я ушел. Только так, как мы договорились. А в следующую пятницу непременно приходите сюда же. Я вам расскажу, чего удалось добиться, и мы вместе с мирзой все обсудим. Идет?

— Идет!

Султанали распрощался с Сафаром и быстро вышел из михманханы.

Махдум, стоя на айване, наворачивал чалму вокруг головы. Вдруг он увидел, что в крытом коридоре появилась какая-то женщина, и сказал Рано, сидевшей с вышиваньем у сандала:

— В коридор вошла женщина, узнай, дитя мое, что ей нужно.

Рано подошла к женщине, которая стояла к ней боком.

— Здравствуйте…

Женщина ответила Рано на приветствие, отошла подальше в конец коридора и поманила девушку за собой. Рано обратила внимание на богатую шубу женщины. Подойдя к ней, она снова поклонилась.

— Скажите мне, милая, это дом Насиббека?

— Нет, — улыбнулась Рано, — мы его соседи.

Женщина окинула Рано взглядом с ног до головы.

— Ох, беда! — воскликнула женщина, всплеснув руками. — Ошиблась я и вас понапрасну обеспокоила. Но уж раз так случилось, не худо бы познакомиться. Чей это дом?

— Салиха-махдума.

— Ах, как неловко получилось! И надо же было мне ошибиться! Значит, я попала в дом почтенного махдума? А вы кем ему приходитесь?

— Я… дочь его.

— Да благословит вас бог. А как зовут вас?

— Рано… Да вы зайдите, пожалуйста, в дом.

— Спасибо, Рано-хон… Дом Насиббека справа или слева от вас? Где вход к нему?

— Первые ворота слева.

— Спасибо, Рано-хон!

Женщина все стояла, пристально глядя на девушку. Рано смутилась, опустила глаза. Женщина наконец попрощалась, чему-то улыбнулась и двинулась к выходу. На улице ей тут же повстречался Сафар-ткач.