Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

А можно взять с собой в «Гейлорд» Марию? Нет. Нельзя. Но ее можно будет оставить в отеле, она примет горячую ванну и будет ждать его возвращения. Да, так и надо будет поступить, а после того как ты расскажешь о ней Каркову, можно будет и привести ее с собой, потому что всем будет любопытно и все захотят ее увидеть.

А может, и вовсе не ходить в «Гейлорд»? Просто прийти пораньше, пообедать в «Гран Виа» и быстро вернуться во «Флориду»? Но ты знаешь, что пойдешь в «Гейлорд», потому что захочешь увидеть все это снова; после здешней жизни ты захочешь опять поесть тамошней еды, приобщиться к тамошнему комфорту и роскоши. А потом ты вернешься во «Флориду», и там будет Мария. Конечно, она будет там, когда все это кончится. Когда все это кончится. Да, когда все это кончится. Если он сделает все хорошо, он заслужит обед в «Гейлорде».

«Гейлорд» являлся тем местом, где можно было встретить прославленных испанских командиров – выходцев из крестьян и рабочих, тех, кто в начале войны, поднявшись из народных недр, занял руководящие посты в армии, не имея никакой военной подготовки; многие из них, как выяснилось, говорили по-русски. Несколько месяцев назад это стало для него первым серьезным разочарованием и породило циничный взгляд на происходящее. Но узнав, в чем дело, он успокоился. Они действительно были крестьянами и рабочими, активно участвовали в революции 1934 года и, когда она провалилась, вынуждены были бежать из страны, а в России их направили учиться в военную академию и в Ленинский институт Коминтерна [78] Видимо, имеется в виду Международная ленинская школа (МЛШ) – учебное заведение Коминтерна, основанное в Москве с целью обучения деятелей революционного движения стран Европы и Америки, действовала с 1925 по 1938 г. Первым ректором был Николай Бухарин. , чтобы дать им необходимое военное образование и подготовить к следующему этапу борьбы.

Да, Коминтерн помог им получить образование. Но во время революции нельзя выдавать непосвященным ни кто тебе помогает, ни того, что ты знаешь больше, чем предполагается. Он это усвоил. Если принципиально твое дело правое, ложь не считается грехом. Однако лжи было много. Поначалу он не придавал этому большого значения, хотя вообще-то ненавидел ложь. Потом, постепенно, это ему стало даже нравиться, поскольку вроде бы свидетельствовало о его причастности, о том, что он свой, не чужак, и все же это очень развращало.

Именно там, в «Гейлорде», вспоминал он, ты узнал, что Валентин Гонсалес, которого называли Эль Кампесино, то есть крестьянин, крестьянином никогда не был, а был он сержантом Испанского иностранного легиона, дезертировал и сражался на стороне Абд эль-Керима [79] Абд эль-Керим (1882–1963) – вождь восстания рифских племен (племена, входившие в состав берберского эмирата Риф, созданного в результате восстания в Северном Марокко) против испанских колониальных властей на севере Марокко. . В этом тоже ничего страшного не было. Почему бы и нет? В такой войне нужны лидеры из крестьян, причем с самого начала, но имевшиеся крестьянские вожаки недалеко ушли от Пабло. Не ждать же прихода настоящего крестьянского предводителя, в котором к тому же, даже появись он, могло оказаться слишком много от крестьянина. Поэтому приходилось создавать таких вождей. Правда, судя по внешнему виду Кампесино, каким он его увидел – с черной бородой, толстыми негроидными губами и лихорадочным, пронзительным взглядом, – от него можно было ожидать неприятностей не меньше, чем от исконного крестьянского предводителя. В последнюю встречу у него создалось впечатление, что Кампесино твердо уверовал в собственную славу и в то, что он и впрямь крестьянин. Он был храбрым – трудно сыскать храбрее – и жестким человеком. Но, Боже праведный, до чего же он любил разглагольствовать! А когда возбуждался, был способен сказать что угодно, независимо от последствий, которые могла иметь его несдержанность. И она уже такие последствия имела, причем неоднократно. Тем не менее он показывал себя превосходным бригадным командиром в ситуациях, которые представлялись безнадежными. Он никогда не сознавал, что ситуация безнадежна, а если она и была таковой, умел выбраться из нее с боем.

В «Гейлорде» можно было также встретить простого каменщика Энрике Листера из Галисии, который командовал дивизией и тоже говорил по-русски. А еще краснодеревщика Хуана Модесто из Андалусии, которого только что назначили командовать армейским корпусом. Он тоже русскому научился не в своем Пуэрто-де-Санта-Мария, если только там не было курсов Берлица и местные краснодеревщики не имели обыкновения их посещать. Из всех молодых командиров он пользовался самым большим доверием у русских, поскольку был преданным партийцем, стопроцентным, как они говорили, щеголяя этим американизмом. Он был куда менее неотесанным, чем Листер или Эль Кампесино.

Безусловно, «Гейлорд» был самым подходящим местом для завершения твоего образования. Именно там ты узнал, как все происходило на самом деле, а не как оно якобы происходило. И мое образование еще только начинается, подумал он. Интересно, долго ли оно продлится? Он считал «Гейлорд» правильным, полезным, подходящим для себя местом. Поначалу, когда он еще верил во всякую чепуху, оно его шокировало. Но теперь он знал достаточно, чтобы принять необходимость разного рода подтасовок, и то, что он узнавал в «Гейлорде», только укрепляло его веру в то, что он считал справедливым. Ему нравилось знать, как обстоят дела на самом деле, а не как предполагается будто они обстоят. На войне без лжи не обойтись. Но правда о Листере, Модесто и Эль Кампесино была лучше всяких россказней и легенд. Когда-нибудь правду узнают все, а пока он радовался тому, что существует «Гейлорд», где правду уже сейчас может узнать лично он.

Да, именно туда он собирался отправиться в Мадриде, после того как купит книги, понежится в горячей ванне, выпьет пару стаканчиков и немного почитает. Но такие планы он строил до того, как Мария вошла в его жизнь. Хорошо. Они снимут два номера, и она сможет делать все, что захочет, пока он не вернется. Ждала же она его все это время здесь, в горах, подождет еще немного в отеле «Флорида». У них будет три дня в Мадриде. Три дня могут растянуться очень надолго. Он поведет ее на фильм «Вечер в опере» с братьями Маркс. Он идет уже три месяца и наверняка продержится еще три. Ей понравятся братья Маркс, подумал он. Очень понравятся.

Однако долог путь от «Гейлорда» до этой пещеры. Нет, не этот путь долог. Долгим будет путь от этой пещеры до «Гейлорда». Впервые его привел туда Кашкин, и ему там не понравилось. Кашкин сказал, что хочет познакомить его с Карковым, потому что Карков интересуется американцами и еще потому, что он самый страстный поклонник Лопе де Вега в мире и считает «Овечий источник» величайшей пьесой всех времен. Может, так оно и есть, но Роберт Джордан этого мнения не разделял.