Лисандро Отеро - Так было. Бертильон 166

В 1930 году вышел декрет о снижении заработной платы, а в мае, в Артемисе, полиция стреляла в собравшихся на митинг националистов [82] * Митинг националистов. — В связи с тем, что все три буржуазные партии Кубы — либеральная, консервативная и народная — превратились в орудие диктатуры Мачадо, буржуазная оппозиция к его режиму создала в 1928 г. новую партию — «Националистический союз», сразу же объявленную властями вне закона. .

Однажды вечером, когда они вышли из «Веселого вида», Фернандо сказал Габриэлю, что настало время действовать. Нельзя больше ограничиваться болтовней в кафе. Габриэль знал, что ведется подпольная работа, и спросил Фернандо, не означает ли это, что его приглашают войти в одну из активно действующих групп. Фернандо прямо не ответил. «В свое время скажу». Сейчас он хотел лишь знать, согласен ли Габриэль. Габриэль ответил «да».

Недели три спустя после этого разговора Фернандо пришел в пансион на улице Сан-Ласаро. Габриэль принимал ванну — он только что вернулся из конторы. Фернардо ждал его в гостиной, сидя на бархатной софе, под изображением Сердца господня, и, когда Габриэль вышел к нему в майке, предложил отправиться на собрание. Габриэль пошел к себе и быстро оделся.

Собрание было на Ведадо — они долго ехали на трамвае, — в огромном старом доме профессора Ихинио Мартеля Вело. Их провели в глубь дома, в комнату, сплошь уставленную книгами. Фернандо представил Габриэля товарищам; здесь были Тульяр, кличка Сонго, Карлос Риос, Рамон Бастида, Саул Броа, Петрильо, кличка «Титико», Рене Делон и Аркона. Задача была одна, и неотложная: агитировать, помогать создавать условия, необходимые для революции. Они заговорили об Алехандро Санчесе Арбано, который разработал тактику их действий незадолго до того, как тайно отплыл на корабле, спасаясь от преследований шпиков: необходимо было заручиться поддержкой университетских студенческих кружков, с тем чтобы использовать их в качестве ведущей силы в борьбе. Вдруг кто-то постучал в дверь. Потом позвонили раз, другой, третий. Все замолкли и насторожились, ожидая, что ворвутся шпики. Мартель Вело пошел открывать. Оказалось, это Гутьеррес, по кличке Селен, который где-то задержался. Они посмеялись и пошутили немного, чтобы рассеять напряжение. Закончилось собрание в полночь.

Габриэль потихоньку втягивался в революционное движение. Часто бывал на собраниях. Фернандо работал с боевыми группами. Он снял гараж и превратил его в оперативный центр. По ночам он запирался там, распиливал трубки и начинял их динамитом. Габриэль был против насилия.

А репрессии все росли. Тюрьмы были набиты до отказа. Каждую ночь Фернандо подбрасывал бомбы. Шнуры, сгоравшие за три минуты, он поджигал сигарой, которую держал во рту, и от напряжения машинально жевал, поэтому к третьей бомбе сигара превращалась в растрепанную кисть, и ему то и дело приходилось сплевывать. Лишь взорвав третью бомбу, он вздыхал полной грудью. Габриэль стал сопровождать его в этих вылазках.

Во время одной такой вылазки, последней в сентябре, Фернандо рассказывал ему, что создан Студенческий директорат, который станет руководящим центром борьбы студентов, и что во вторник, тридцатого, они устроят демонстрацию перед домом Энрике Хосе Вароны [83] * Энрике Хосе Варона (1848–1933) — выдающийся кубинский ученый-патриот, литературный критик и педагог. В 1913–1917 гг. — вице-президент Кубы. Находился в оппозиции к режиму Мачадо и пользовался большим авторитетом в среде кубинской интеллигенции и студенчества. 30 сентября 1930 г. в Гаване состоялась демонстрация революционно настроенных студентов и рабочих. От университета демонстранты двинулись к дому Э. X. Вароны. Полиция открыла огонь, убив популярного лидера студентов Рафаэля Трехо Гонсалеса. Среди раненых были рабочий деятель Исидро Фигероа и известный прогрессивный писатель Пабло де ла Торриенте Брау. Это событие всколыхнуло Кубу и явилось важной вехой в процессе развития освободительной борьбы кубинского народа против диктатуры Мачадо. . Тридцатого сентября Габриэль не пошел на работу. Правительство не дало застигнуть себя врасплох. По соседним с университетом улицам патрулировали конные полицейские. Он увидел друзей Фернандо, теперешних своих друзей, — они стояли у статуи альма-матер сосредоточенные, молчаливые. Кто-то сказал: «К парку Альфаро, а оттуда ко дворцу». Цель демонстрации была изменена — тиран собственными ушами должен услышать их протест. Они тронулись.

Кто-то крикнул: «Смерть Мачадо! Долой тирана!» Габриэль подумал, что мог бы умереть за родину и что умрет за нее, готов умереть, потому что эта земля стоила того, чтобы отдать за нее жизнь. Эта мысль вдохновила его, и он побежал прямо на синие мундиры. Приближаясь к улице Инфанты, они услышали отдельные выстрелы. Габриэль подобрал два булыжника, в ярости швырнул их в полицейских и увидел, как один из них вдруг осел и начал сползать с седла, хотя крови и не было заметно.

Габриэль чувствовал гордость за себя, за своих друзей и даже за пешеходов, которые просто разбегались по подъездам; он гордился даже хозяйками, которые со стуком поспешно запирали двери своих домов. «Долой империализм янки! Долой тиранию!»

Какой-то тучный студент кулаками расчищал себе путь в толпе синих мундиров. Габриэль последовал его примеру. Но сильный удар отбросил его, он потерял равновесие и упал на мостовую. Дыхание перехватило, и он с трудом раза два глубоко вздохнул. Вокруг стремительно двигалось множество ног. Тяжело дыша, Габриэль поднялся. Он увидел юношу, похожего на поэта-романтика, увидел, как он боролся с полицейским и как потом, сраженный нулей, упал навзничь. После он узнал, что его звали Трехо, кличка Фело.

Толпа лавиной покатилась по Сан-Ласаро. И опять гремели крики, хлопали стремительно запиравшиеся двери. Когда демонстранты дошли до парка Масео, навстречу подул свежий ветер с моря. На улице Хервасио и Беласкоаин их встретили свинцом: все полицейские пятого участка были брошены против студентов. Какая-то старуха упала раненая возле лотка с фруктами. Демонстрация отступила. Габриэль побежал по улице Хервасио к дому Фернандо. Мать Фернандо причитала: «Все анархия! Анархия!» Лаурита увела Габриэля в дом. Войдя в комнату рядом с кухней, он бросился на постель. Через четверть часа пришел и Фернандо. Они решили остаться дома, пока беспорядки не стихнут, и этой же ночью уехать.

К вечеру начался сильный дождь. Габриэль хотел было сходить в контору, но Лаурита стала убеждать его, что это опасно. Ненадолго вышедший из дому Фернандо вернулся с новостями — Торриенте и Фигероа ранены. Трехо при смерти. Вся Гавана потрясена.