Иорам Чадунели - Возмездие. Рождественский бал

Крашеная блондинка лет пятидесяти с манерами руководящего работника высокого ранга восседала в зеленом парчовом кресле. С сигаретой во рту, она вещала грудным, хорошо поставленным баритоном:

— Теплое место? Где вы этот архаизм выкопали? В наше время такого не бывает. Должностные кресла так часто меняют своих владельцев, что не успевают даже согреться, — она растянула в улыбке напомаженные губы. Но улыбка получилась фальшивой и явно не шла ей.

— Вы одна неколебимы, калбатоно Талико! — с просветленным взором произнес прокурор. — Я верю в вас, царица вы наша! — Он смотрел на нее преданными глазами.

— Мы, женщины, умеем провести в жизнь свои планы. — Она продолжала улыбаться, обнажив желтые неровные зубы. — Только имей в виду, Ростом, по природе мы жестоки. — Загнала сигарету в угол рта, поправила волосы и продолжала с укоризной: — Кстати, друг мой, не исключено, что этот характер ты скоро испытаешь на себе. Я не люблю, когда игнорируют мои просьбы. Не можешь выполнить пустяковое дело…

Пока ошарашенный прокурор лихорадочно соображал, как оправдаться, Манучар переключил внимание дамы на себя, произнеся нечто витиевато-головоломное и интригующее с таинственно-мечтательным выражением лица.

— Что за намеки? Прошу высказываться яснее. — Манучар Баделидзе был в этот вечер, что называется, в ударе, оживлен, остроумен, весел, сохраняя при этом чувство меры и собственного достоинства.

В обществе власть имущих он всегда чувствовал себя как цирковой конь на арене. Входил в роль и был естественно грациозен, мил и завоевывал симпатии нужных людей. Правда, но служебной лестнице он еще не двигался с желанной скоростью, был пока всего лишь руководителем одного из районов города, но авторитет его рос день ото дня.

— Вы подали мне информацию для размышления, калбатоно Талико, — в этот момент он был в меру дерзок и безмерно обаятелен, что не преминула отметить про себя видавшая виды почтенная дама. — Буду счастлив и впредь припасть к источнику вашей мудрости, если, конечно, вы останетесь ко мне столь же благосклонны.

— А вы хитрец! Большой хитрец, прямо-таки дипломат. — Талико слегка улыбнулась. — Не удивлюсь, если в один прекрасный день вы начнете блистать на международной арене. — И скрипуче хохотнула. — Я за то, чтобы на ответственных постах были такие люди, как вы. Но не слишком заноситесь! С высоты труднее падать. — Она прищуренно рассматривала его, как бы прицениваясь. — А падают многие… очень многие… Чуть оступился — и кувырк вниз. Быть у власти — все равно что ходить по канату. Приходится все время балансировать. Один неверный шаг — и… Хорошо, когда невысоко падать.

Частый звонок возвестил о приходе новых гостей. Они почтительно здоровались с Талико и, только убедившись, что не нужны ей, с облегчением отходили.

— Ох, чувствую, прибавишь ты мне хлопот. — Талико снова многозначительно улыбнулась. — Жаль только, поздно повстречался…

Манучар беспокойно заерзал:

— Ну что вы! Вы так молоды, прекрасны и при этом столь мудры, — польстил он, исподволь оглядывая ее.

Явно не второй даже молодости. Морщинистая шея, щербатые зубы. Под роскошным туалетом угадывалось дряблое старушечье тело. Манучара передернуло. Невольно сравнил ее с женой, которая сейчас своим тонкими холеными пальчиками месила на кухне тесто, чтобы лично испечь хачапури для этой важной в обществе старухи. Хотя была белоручкой, — в профессорской семье воспитывали интеллект, а не готовили в кухарки. Да и Манучар мог себе позволить обеспечить семью домработницей. Но в особых случаях, для столь высокопоставленных гостей, как сегодня, жена готовила угощение сама.

— А ты не такой уж простой, как пытаешься казаться, — погрозила суховатым пальчиком Талико. Манучар Баделидзе действовал на нее как щекотка. — Поздно, правда, встретился на моем пути. Хотя и то верно: опоздавшим грузинам бог приберег самый богатый и красивый надел земли. Ты хороший работник, — добавила Талико серьезно. — Есть люди, родившиеся под счастливой звездой. Думаю, ты тоже родился под счастливой звездой!

У Манучара от радости задрожали коленки. Был готов от души расцеловать старуху.

А сидевший неподалеку прокурор Ростом терзался муками зависти и страха. Манучар, воспользовавшись случаем, спешит уладить свои дела. Если бы этот пройдоха не влез в их с Талико разговор, может, все и обошлось бы, но сейчас… Старухи ведь тоже изменчивы, как погода в марте. Никогда не угадаешь настроения. Талико капризна и привередлива. Приходится постоянно петь ей дифирамбы. Чуть зазевался, ослабил бдительность — может статься, утром не впустят в собственный кабинет.

Он похолодел, вспомнив ее недавный упрек в том, что он не выполнил «пустяковое желание». Ничего себе, пустяковое»…

В тот день Ростом пребывал в отличном расположении духа. Отвечал на телефонные звонки с подчеркнутой доброжелательностью, был приветлив с посетителями. Уютно расположившись в мягком кресле за широким, обитым зеленым сукном письменным столом в просторном солидном кабинете, он наслаждался жизнью.

Радость его не была беспричинной. Утро началось со звонка землячки Талико Эргемлидзе, которая еще в молодости неожиданно обрела крылья и сейчас была в республике важной фигурой. Она стала для своих земляков опорой и надеждой, как атлант, подпирала небо над их головой.

Впрочем, солнце сияло не над всеми. Фортуна, женщина еще более капризная, чем сама Талико, так часто меняла свои привязанности, что многие и впрямь не успевали пригреться на теплом местечке. Летели не только шапки, но и головы. Хотя находились ловкачи, которые всеми правдами и неправдами умудрялись врастать в кресла. Одному богу ведомо, чего им это стоило. Но то были единицы, исключения из правила. Среди них оказался и Ростом. А вот заслуга в том принадлежала отнюдь не ему одному. Он это прекрасно понимал. Без особого покровительства Талико Эргемлидзе он бы не только не удержался в смутное время, но и вообще никогда не добился бы должности прокурора.

Вот почему ее звонок Ростом воспринял как выигрышный лотерейный билет, как щедрый дар судьбы. Много часов подряд восхитительной мелодией пела в нем фраза, произнесенная этой высокопоставленной дамой:

— Не надоело сидеть на одном месте?

Ростом знал, что Талико слов на ветер не бросала. На шутку это не было похоже. Значит, вопрос о его новом назначении обсуждался в верхах и решен положительно. Он живо представил, как могло проходить обсуждение его кандидатуры, как вели себя при этом высокие компетентные лица, большинство из которых было чем-нибудь да обязано Ростому. Председательствовала, по всей вероятности, Талико Эргемлидзе, перед которой он в вечном и неоплатном долгу, несмотря на многочисленные услуги и весьма дорогие подарки. Другие, наоборот, в долгу перед ним, и тоже неоплатном…