Иорам Чадунели - Возмездие. Рождественский бал

— Закусите чем-нибудь. Вот икра, может, предпочитаете шоколад?

От второй рюмки у Маквалы закружилась голова. После третьей ей стало казаться, что в комнате все стало вверх тормашками. Но рассказать о цели визита она все же успела. Дарчо встретил предложение отказаться от квартиры с такой радостью, что Маквала даже удивилась.

— Прекрасный дом! Кирпичный, в хорошем районе. — Дарчо хвалил квартиру, как в свое время мясо на базаре. — Такая четырехкомнатная квартира миллион стоит. Ты только пожелай — и я тебе дворец выстрою!

Дарчо ликовал. Такое счастье ему еще не сваливалось. Молодая, красивая, неискушенная. Дарчо готов был ей и дом и жизнь подарить.

Квартира, правда, стоила дорого. В последнее время цены подскочили. Но за удовольствие обладать такой красавицей Дарчо готов был расплатиться даже четырехкомнатной квартирой, хоть сознавал, что сильно переплачивает.

Неожиданный звонок очень огорчил Дарчо. На его пухлой физиономии появилась столь уморительная гримаса, что Маквала невольно расхохоталась.

— Пожалуйста, — не обращая внимания на ее смех, попросил он, — пойди в другую комнату, не надо, чтобы посторонние видели тебя здесь.

Гости были знакомые. Только сейчас Дарчо вспомнил, что сам пригласил их на это время.

— Прошу. Считайте, что ваш сын уже в медицинском…

Маквала, затаившись, отчетливо слышала каждое слово.

— В прошлом году нас постигла такая неудача, я уже ничему не верю, — бубнил мужчина.

— У меня — как в магазине, — шутил Дарчо. — Плати — и получай.

— Будет тебе вечно сомневаться! — Видимо, жена упрекала мужа. — Мы принесли задаток, как договаривались…

Потом Дарчо говорил по телефону:

— Да, лекарство я достал, четверть лимона. Сегодня передам. Ладно, твой верный слуга Дарчо ни на минуту не опоздает. А девушку ты ко мне прислал? Отдай ей то, что она просила. Что нужно, сам понимаешь, за мной не пропадет.

Трубка мягко легла на рычаг.

— Что же вы, милые люди, стоите, как чужие? Угощайтесь, дорогие гости. Выпьем за устройство вашего сына в медицинский институт!

«Какой удивительный всемогущий человек! Интересно, что он собой представляет?» — привалившись к спинке дивана, думала Маквала.

Распрощавшись с супружеской четой, Дарчо пришел к ней.

— Наконец-то ушли, — с удовлетворением потер он руки. — Тебе что, нездоровится? — приложил ладонь к ее щеке и почувствовал, как по его телу разлилось тепло.

— Я тоже сдавала в медицинский. Не хватило одного балла, — пожаловалась Маквала.

— Что же ты ничего не сказала мне раньше? — Дарчо обеими руками ухватил ее за локоть. Нудным больше он не казался.

— Я надеялась на себя.

— Не всем улыбается судьба…

— К сожалению, я убедилась в этом слишком поздно. — Маквала не отстранила руки Дарчо.

— Хочешь, я устрою тебя в институт? — Рука его скользнула ей за пазуху. — Квартиру уступлю…

— Не надо так, — пролепетала Маквала. — Пустите, я пойду! — Она попыталась вскочить, но Дарчо силой удержал ее.

— Все сделаю, все! Ты только пожелай! — Дарчо прижимался к Маквале.

— Пусти! Нет! Нет! — и лишилась чувств.

Дарчо набросился как голодный зверь…

Маквала не сразу поняла, что произошло, а поняв, снова потеряла сознание.

Дарчо испугался. Попытался привести ее в чувство, брызгал водой. Когда Маквала очнулась, Дарчо стоял перед ней на коленях и в отчаянье шептал молитвы.

— Через месяц заставлю дать квартиру, а в августе устрою в институт. А это тебе за нашу любовь, — Дарчо совал Маквале табакерку, усыпанную бриллиантами…

Ровно в восемь часов Дарчо побито стоял у дверей дома Бибилури.

— Ты один? — спросил он и, не поздоровавшись, вошел в коридор. — Принес все как есть. Только не подведи, выполни обещание, не заставляй обвинить меня в грехах!

Дарчо передал Бибилури обернутую газетой большую пачку денег.

Вечерний сумрак прокрался в комнату.

— Ну-ка ткни в эту заразу, ни черта не вижу! — В последнее время у Бено появились явные признаки переутомления. Врач посоветовал оставить нервную работу. Бено в душе улыбался. Более тихой работы, чем та, которую он имел, невозможно было представить. Вот брать деньги было все же обременительно, от этого и нервы пошаливали. — Выпьешь что-нибудь? — спросил он устало. — Стареем, друг, стареем…

— Только работа и осталась… — пробормотал Дарчо.

— Выпей! — Бено подвинул стакан.

— Не много ли?..

— Не скромничай, дорогой Дарчо. Запомни, ты единственный человек, которому я еще доверяю.

— Ну, ладно, так и быть, за здоровье! — неловко помялся Дарчо. — Черт бы побрал меня! Стоит пропустить стаканчик — и уже душа не успокоится, пока еще два не добавлю!

— Пей. Мне водки не жаль, лишь бы с тобой чего не вышло, как тогда, — Бибилури рассмеялся.

— Это все ты виноват! — осоловело рубанул Дарчо.

— Да не я, а твое пузо, — добродушно похлопал Бено рукой по необъятному брюху приятеля. — Ладно, рассказывай, какие там новые сплетни ходят, ну-ка, давай, мясник, выкладывай!

— Как ты со мной разговариваешь? — вдруг разозлился Дарчо. — Какой я тебе мясник? — Он шагнул к двери.

— Эй, эй! Обиделся, что ли?

— Если я, Дарчо Удзебадзе — мясник, то ты кто? Я хоть скот забивал, а ты людей режешь. — Дарчо указал на принесенные им пачки. — Всю жизнь люди корпели, копили, а их кровные легли на стол Бено Бибилури. Да в миллион раз благороднее зарезать козу или свинью, чем вымогать деньги!

Бено опешил. Дарчо удивил и напугал его. Подумать только, покорный раб обиделся на фамильярность хозяина! Не к добру это! Слишком много знал он…

— Да полно тебе, мил человек, — примирительно проворковал Бено. — Дарчо ли жаловаться на недостаток уважения? Разве мало я оказывал тебе услуг или скупился при расплате?

— Не забывай и мои услуги! — скривился Дарчо. — Вспомни, от какого несчастья я спас твоего сына! Да если бы не я!.. Впутал ты меня в это грязное дело! Сам бог знает, что меня завтра ждет! Милиция уже напала на след, а Эдишера даже допросили.

— Не дури!

— Шила в мешке не утаишь!

«Так вот оно что!» — подумал про себя Бено.

— Да успокойся ты, Дарчо, расскажи все по порядку. Садись, дорогой…

— Может, и сяду, только не здесь. Лучше пойти все как на духу выложить! А что? Душу ты мою разодрал!..

Бено озадаченно смотрел на Дарчо, не зная, что предпринять.

«Поделом мне! Позволил мяснику совать нос в мои дела. Вот и расплачиваюсь», — проносилось в голове.

— Дарчо, я подумал и решил: возвращаю тебе эти деньги, — Бено указал на завернутые в газету тысячи. — И распоряжайся ими как хочешь… Для тебя ничего не жаль. Ты мой старый, верный друг! А того мальчика, будь спокоен, я в институт устрою.

Бено и Дарчо внимательно вглядывались в глаза друг другу и остались на этот раз довольны исходом разговора.