Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Исламов и другие купцы с помощью иранского консула начали хлопотать о том, чтобы всех транзитных пассажиров из Тебриза доставили хотя бы на границу Грузинской республики.

А на второй день Мухтар стал свидетелем события, которое на всю жизнь осталось в его памяти. Хозяин занимался делами своих единоверцев, а Мухтар, получив разрешение его жены, спустился вниз. Город был охвачен тревогой и волнением. Во все стороны скакали дашнакские кавалеристы. Многие магазины были закрыты. Мальчишки — продавцы газет, громко покрикивая, бойко продавали свой товар.

Стало известно, что прошлой ночью по всему городу были расклеены листовки. В них говорилось о предательской политике дашнакского правительства. О том, что его руководители — Хатисов, Казачнули и Оганджанян — тайно получают оружие для войны с Советской Россией, что правительство Ллойд Джорджа в Лондоне дало согласие на снабжение сорока тысяч солдат обмундированием, а Франция выделяет десять тысяч винтовок. И дашнаки обязались поддерживать войну Деникина и Врангеля против большевиков.

Разоблачая предательскую роль дашнаков, патриоты Армении призывали народ к восстанию: «Армения совершенно опустилась как экономически, так и политически. Она гигантскими шагами идет в пропасть… Под властью бандитов-маузеристов рабоче-крестьянские массы Армении окончательно терроризированы. Спасение Армении — в свержении дашнакского режима и установлении советской власти, в союзе и дружбе с Советской Россией!»

В полдень Исламов вернулся в гостиницу. Увидев Мухтара на балконе, он крикнул:

— Марш в комнату!

Мальчик, опустив голову, вернулся в номер и сел на свое место, в углу у окна.

— Надо скорей выбираться отсюда, — сказал Исламов, обращаясь к жене. — Прошлой ночью по городу расклеивали листовки, и власти считают это делом рук тех большевиков-иранцев, которые вчера прибыли с тебризским поездом… На вокзале обыск наших людей… Возможно, и нас не оставят в покое.

— Ну и пусть обыскивают. Что нам волноваться. Не мы же листовки наклеивали, — возразила жена. — Лучше садитесь обедать…

— Они всех подозревают.

— К чему так волноваться и трястись за чужие грехи…

— Армянские маузеристы свирепствуют. На улицах останавливают и обыскивают всех без исключения.

Пообедав, он опять исчез.

Беседа Исламова с женой привела мальчика в дрожь. Он с трудом скрывал свое волнение. «Если придут с обыском, как бы и меня не арестовали, — подумал он. — Может быть, убежать от Исламова?» Может, никто не обратит внимания: разве мало на улицах черномазых беспризорников?!

Но оставить Исламова было сейчас не так легко, Мухтар не знал языка местных жителей, а без языка далеко не уйдешь.

Наступил вечер. На небе пылал багровый закат. Исламов вернулся поздно. Вытирая складки жирной шеи, он объявил:

— Собирайтесь, едем! Договорились с Тифлисом, нас довезут до границы Грузии, а потом поможет аллах.

Хозяин говорил, задыхаясь от возбуждения и жестикулируя. Волнение хозяина передалось мальчику, и он быстро собрал вещи. Внизу их ждали извозчики.

— Пусть духи дьяволов сожрут этих разбойников! Только за отправку поезда пришлось уплатить десять тысяч рублей! — возмущался Исламов. — А что будет дальше?! Так мы сделаемся нищими!

— К чему сейчас-то, мой повелитель, об этом думать! — успокаивала его жена. — Хорошо, что поедем.

— Нет, так больше продолжаться не может, — говорил он. — Кто-то должен навести порядок в России.

На эриванском вокзале уже стоял состав из восьми вагонов: три вагона третьего класса, остальные — товарные. Тем не менее состав громко называли «спецпоездом». Возле каждого вагона дежурили два-три дашнакских солдата, которые должны были сопровождать поезд до границы Грузии.

Как всегда, места в вагонах распределялись в соответствии с социальным положением пассажиров. Состоятельные купцы и иностранные подданные ехали в вагонах третьего класса, а мелкие торговцы с иранскими паспортами были довольны и тем, что разместились в товарных вагонах. Исламов со своей семьей занял целое купе в вагоне третьего класса. Все вагоны были переполнены. Поезд стоял еще долго. Только в полночь раздались долгожданные звонки, за ними хриплый гудок, и поезд тронулся, направляясь к границе Грузии.

Ехать в товарных вагонах было тесно и неудобно. Лечь было негде. Люди спали сидя. Немногим лучше было и в вагонах третьего класса. Чтобы не задохнуться, двери вагонов держали открытыми.

Больше суток стучали колеса вагонов по армянской земле. Перед заходом солнца поезд дошел до пограничной станции Санаин. Отсюда начиналась территория Грузинской республики. Пассажиров, высыпавших на перрон, тотчас окружили крестьяне, мелкие торговцы — наперебой предлагали свои товары. Снова началась таможенная проверка вещей и личные обыски… Пассажиры запротестовали.

— Не рассуждать! — прикрикнул пожилой армянин в очках и мундире банковского чиновника. — Вы должны знать, что здесь государственная граница, и все обязаны подчиняться установленному порядку!

— Государство… граница… — забормотал разозленный Исламов. — В одной России сто границ развели.

— Вам что, наши законы не нравятся? — вскинулся на Исламова безусый армянин в чипе ефрейтора. — Ну-ка, посмотрим документы, узнаем, что вы за персона!

Исламов почувствовал себя неважно. Холодный взгляд ефрейтора в лихо надетой набекрень каракулевой шапке не сулил ничего хорошего. Он покорно растопырил руки, пока тот обшаривал внутренние карманы его пальто и пиджака. Когда в руках ефрейтора засиял серебряный портсигар, купец инстинктивно потянулся за ним, но тот хладнокровно опустил портсигар в карман своей шинели и тихо проговорил:

— Разве жизнь не дороже?

Исламов затравленно взглянул на него и ничего не ответил. Отвисшая нижняя губа его мелко дрожала.

— Эта вещица будет напоминать мне о вас! — нагло улыбнулся ефрейтор и подчеркнуто вежливо козырнул Исламову.

«Я тебя, подлеца, тоже никогда не забуду, бандит проклятый», — подумал Исламов.

Наблюдая, как строго и придирчиво обыскивают пассажиров, Мухтар понял: показать страх или волнение — значит умереть! И когда один из солдат подошел, чтобы его обыскать, Мухтар не задумываясь снял с себя рубашку и протянул ее солдату. Стал было снимать брюки, но тот, рассмеявшись, остановил:

— Не надо, видно, что у тебя одни вши, — и вернул рубашку.

Мальчик облегченно вздохнул.

Путешествие продолжалось. Дорога шла в горах, вокруг свистел ледяной ветер. За ночь Мухтар закоченел. Он вертелся на жесткой скамейке, пытаясь согреться, но ничего не помогало. Особенно холодно стало к утру. Но Мухтар утешал себя тем, что не только ему, а всем холодно — что поделаешь! Даже Исламов, уж на что был тепло одет, и тот продрог. Усевшись завтракать, хозяин налил себе и жене по полной чашке вина, они выпили и закусили куском курятины. Заметив, что Мухтар посинел от холода и дрожит, он налил полчашки и протянул ему.