Прамудиа Тур - Это было в Южном Бантене

— Бедная Ри-ах. Наверное, все глаза проглядела, ожидая нас.

— Я немного посплю.

Оба уходят в хижину. На минуту все смолкает. Зной усиливается. Падающие на веранду тени от деревьев становятся все меньше и короче.

Уверенной походкой богатого человека, привыкшего считаться только со своими желаниями, к хижине Ранты подходит господин Муса.

У дверей он останавливается, поворачивается к ней спиной и тихо зовет:

— Ранта! Ранта!

Ответа нет.

— Иренг! Где твой муж?

Дверь открывается, и из хижины тихо выходит Иренг.

— Слушаю, господин.

— Ты что, не слышишь? Где муж, спрашиваю?

Господин Муса даже не взглянул в сторону Иренг. Он по-прежнему стоит, повернувшись спиной к двери, и смотрит вверх, на небо, как будто ожидая, что оттуда вот-вот посыплется манна небесная.

— Ранта устал, господин, он лег отдохнуть.

— Ты что, глухая? Разбуди, скажи, чтобы вышел!

Иренг уходит в хижину и больше не показывается. Господин Муса нервничает. Пальцы руки, лежащей на рукоятке палки, слегка вздрагивают, однако глаза по-прежнему устремлены в небо. Он чуть заметно помахивает портфелем и постукивает носками сапог о землю. Видя, что ни Иренг, ни Ранта не собираются выходить, он перестает смотреть вверх и украдкой смотрит на дверь. Она по-прежнему закрыта. Он делает несколько шагов назад, но, услышав шум за дверью, снова задирает голову вверх. Однако и на этот раз ожидания его оказываются напрасными. Никто не выходит — хозяева просто заперли дверь изнутри. Поняв это, господин Муса приходит в ярость. Глаза его сверкают от гнева. Куда девалось его самодовольство и беззаботность! Он резко поворачивается к двери и кричит:

— Ранта! Выйдешь ты или нет?

Молчание.

— Ранта! Выходи!

Ответа нет.

— Хорошо. Ты не хочешь выходить? Я доложу в полицию, что ты воровал у меня семена каучука. Понял?

В хижине по-прежнему тихо. Издалека доносится глухой лай собаки.

— Ранта, ты что, на самом деле не хочешь выйти?

Наконец дверь открывается, и на пороге показывается Ранта. Господин Муса сразу же набрасывается на него с руганью:

— Как ты смеешь ослушаться моего приказа?

Ранта делает шаг вперед. Плечи его приподняты, глаза устремлены на господина Мусу, полусогнутые руки вытянуты. Он похож на разъяренного дикого зверя, готового броситься на свою жертву. Левая рука его теперь перевязана тряпкой, сквозь которую сочится кровь.

Господин Муса кричит угрожающе:

— Ранта! Как ты посме…

Ранта медленно надвигается на него. Господин Муса в страхе пятится. Ранта продолжает наступать. Господин Муса истерически кричит:

— Если посмеешь… ударю!

Он высоко поднимает палку. Ранта продолжает наступать. Муса в испуге бросает палку, портфель и со всех ног пускается наутек, подняв саронг.

Ранта останавливается и выдавливает сквозь зубы:

— Негодяй!

Из хижины выбегает Иренг, она хватает мужа за руку и тянет назад.

— Успокойся Ранта, успокойся!

Ранта повинуется. Оба садятся на амбин на веранде. Ранта все еще продолжает смотреть в ту сторону, куда убежал господин Муса. Иренг с тревогой смотрит на мужа. Оглянувшись на хижину, она видит на земле портфель и палку господина Мусы.

— Смотри, он портфель бросил.

Ранта бросает взгляд на портфель.

— Не трогай. Не марай руки! Грязь! Возьми палку и отбрось в сторону.

Иренг продолжает с любопытством рассматривать портфель. Затем она встает и нерешительно направляется к тому месту, где лежат портфель и палка, держа руки за спиной, как бы показывая мужу, что у нее нет намерения прикасаться к ним.

В это время снова появляются двое носильщиков. С ними незнакомец. Это невысокий, худощавый, энергичный мужчина средних лет.

— Канг [11] Канг — друг, приятель. , — говорит первый носильщик, — это мой друг. Уже…

Он не успевает договорить, так как в это время второй носильщик замечает портфель и палку и восклицает:

— Это же господина Мусы!

— Да, — отвечает Иренг. — Он убежал. Ранта хотел побить его.

Второй носильщик с удивлением смотрит на Ранту.

— Если так, то, видно, уже началось.

Оба носильщика подходят к вещам, брошенным Мусой, но Ранта предупреждает с порога:

— Не прикасайтесь!

Носильщики поворачиваются и подходят к Ранте, по прежнему не спуская глаз с портфеля и палки Мусы.

Тут впервые подает голос их товарищ.

— Я знаю, что в нем!

Второй быстро оборачивается к нему:

— Откуда?

Тот не отвечает, смотрит на первого носильщика, а он в свою очередь — на Ранту.

— Пак, — говорит он, обращаясь к Ранте и указывая на третьего, — это наш товарищ, он уже два сезона не получает воду на свое поле. Люди господина Мусы отвели воду, а когда он попытался сопротивляться, его избили. Что он мог поделать? У Мусы всесильные друзья. Племянник его работает у Мусы слугой. Так он говорит, что каждую среду ночью господин Муса встречается с бандитами из Дар-уль-Ислама. Вот в чем секрет того, что дарульисламовцы не трогают Мусу, а нас, бедняков, грабят, убивают, жгут наши хижины.

Третий подходит к Ранте.

— Да, поэтому банды его и не трогают.

Тут Иренг в страхе восклицает:

— Ой, если так — нам будет плохо!

— Да, лучше всего бежать, — замечает третий.

Ранта встает, смотрит по очереди на каждого из своих друзей.

— Это значит, стать кули в городе, да? — Он отрицательно качает головой. — Нет. Я тоже знаю, что господин Муса часто встречается с дарульисламовцами. И мы должны пойти к коменданту, доложить об этом.

Третий с восхищением смотрит на Ранту. Ранта кивает головой и решительно продолжает:

— Так будет вернее всего. Да возьмем с собой и эти вещи.

Второй носильщик восторженно приветствует решение Ранты.

— Правильно! Очень правильно!

Не обращая внимания на его слова, Ранта поворачивается к жене:

— Ренг, забери с собой всю одежду и запри дверь.

Иренг уходит в хижину. Вскоре она возвращается с небольшим узлом. Прежде чем уйти с веранды, она запирает дверь на замок и прячет ключ на груди.

Ранта спокойно говорит:

— Ну, пошли! Только не по шоссе.

Он поднимает портфель, запихивает его в узел к Иренг, берет у нее этот узел, надевает его на палку господина Мусы и перекидывает через плечо. Все покидают веранду и вскоре скрываются за поворотом дороги.

Слышится тихий плеск воды в реке и щебетание птиц. Небо, только что ясное, постепенно затягивается тучами.

Близится закат. Издали доносится звон колокола, зовущего на молитву. Небо почернело. Не видно ни звездочки. Наступила ночь. Слышны отдаленные раскаты грома.

Неподалеку от хижины слышатся голоса.

— Далеко ли еще до хижины-то?

— Вот она.

Фонарь освещает веранду. Из темноты показываются силуэты нескольких мужчин. Один из них стучит в дверь.