Миклош Залка - Осада

— Хватит и ему.

— Смело можешь отдать мне и его порцию… Я совсем забыл сказать, что, когда братишку отпустили (он показал глазами на Гаала), откуда ни возьмись появился наш старикан Тот, которого тоже сцапали нилашисты. Он еще спросил у меня, не хочу ли я передать что домой, так как его, мол, держать долго не станут, поскольку он уже давно перешагнул за границу призывного возраста… — Андраш доел последние куски картофеля. — Братишке нашему здорово повезло, так как ему попался добросердечный дядечка, который его сразу же отпустил на все четыре стороны… А старика начали муштровать по всем правилам, сказав, что его в недалеком будущем ожидает слава и всеобщий почет и что отечеству требуются и такие витязи, которые стреляют, но попадают не в цель, а в белый свет… Старикашка наш так и взревел от ярости. Думаю, что в настоящий момент он уже вступил в противоборство с русскими самолетами, так что жаль будет, если его ужин пропадет… уж лучше мы его съедим…

Вонецне наложила Андрашу еще одну тарелку картофельного паприкаша.

— А Секулу нужно будет взять в руки… — Вздохнул Андраш и, подняв вверх палец, произнес: — Внимание! Запомните все, что дома я оказался вовсе не по болезни, а по работе… — Он всех по очереди окинул взглядом. — Понятно? В крайнем случае никто ничего не знает, это мое личное дело, как я объясню свое присутствие здесь. Если кто станет интересоваться, пусть подойдет ко мне и сам полюбопытствует… — Взглянув на Вонецне, он спросил: — А что касается картофеля, это верно? Кто-нибудь другой не мог его стибрить?

— Секула один ходил по квартирам… Я сама видела, какие оттопыренные карманы у него были. — Она посмотрела на Катицу. — Спустилась бы ты в убежище, скажи Секуле, пусть еще одно место подготовит… — И, посмотрев на Андраша, она объяснила: — Он лишил места всех тех, кто ушел из дома…

— Останься, — перебил хозяйку Андраш. — Я сам поговорю с Секулой… А палинка у нас еще имеется, дорогая? Мне бы грамм двести надо.

— Хотите выпить? — удивилась хозяйка, переходя на «вы».

— Не выпить, а угостить кое-кого.

— Ну, разве что… — Вонецне еле заметно улыбнулась. — Постараюсь найти, если зайдете в мою комнату.

— Я по запаху определю, где вы держите палинку, — рассмеялся Андраш. — Так что спокойно доставайте. Здесь мы пить не станем. Возьмем с собой в подвал, а там она как раз к месту будет…

Вонецне достала из шкафа бутылку палинки.

— Да разве можно держать здесь, под бомбами, такую драгоценность? — Андраш укоризненно покачал головой, а посмотрев на Гаала, добавил: — Боже милостивый, я как только вспомню, как они схватили этого парнишку, мороз до сих пор по коже дерет. А я бы и еще съел чего-нибудь, — добавил он, облизывая губы.

Хозяйка водрузила руки на бедра, собираясь, видимо, что-то возразить, но Андраш опередил ее:

— Я знаю, что пузо у меня как бездонный колодец… Было бы, конечно, лучше, если бы меня отвезли не в больницу, а на продсклад для откорма, но уж раз я попал в больницу, то решил воспользоваться счастливым случаем и хоть чем-то пополнить нашу домашнюю аптечку… — С этими словами Андраш начал освобождать свои карманы, выкладывая на стол какие-то лекарства. Достав одну коробочку, он высыпал из нее на стол белые таблетки, которые тут же ножом размял в порошок.

— Ты что хочешь делать, Андраш? — удивленно спросила его хозяйка.

— Дайте-ка мне фляжку с закручивающейся пробкой. — Взглянув на Вонецне, он рассмеялся. — Не бойтесь, мамаша, я не собираюсь травиться, но стопочку вот этого снадобья я все же выпью, а то меня запор замучил…

Взяв фляжку в руку, он другой рукой, поддев порошок лезвием ножа, начал ссыпать его в горлышко бутылки.

— А плохо тебе не будет от этого, Андраш? — нахмурившись, поинтересовалась Вонецне.

— От этого-то? От такого эликсира человека охватывает чувство успокоенности и собственной вины, — ответил он, осторожно наливая во фляжку палинку.

— Не обязательно полную наливать… грамм сто пятьдесят мы выпьем. — Завернув пробку, он протянул фляжку Гаалу. — Взболтай-ка это как следует, чтобы порошок скорее растворился, а я пока покурю, а то терпежу никакого нет…

Вынув из-под кровати чемодан, Андраш достал из него пачку сигарет, а чемодан снова задвинул на старое место.

— У меня в кармане пальто были сигареты, но они куда-то исчезли, как будто их там и не было вовсе… Видимо, они мешали больничным эскулапам оказывать мне первую помощь: в довершение ко всему я еще и без пальто остался, придется, видно, ходить в плаще…

— А мы под твой плащ теплую подкладку сделаем, — предложила Вонецне.

— Угу. — Андраш согласно кивнул. — Вы, видимо, собираетесь купить ватин, новую подкладку, а потом все это отдать портному, чтобы он утеплил мой плащ в перерыве между двумя бомбардировками… — Проговорив это, он сделал несколько глубоких затяжек. — А что новенького дома?

— Мы вот с Катицей фасоль перебирали, — Вонецне скривила рот в усмешке, — и решили между собой, что есть ее будет только тот, кто ее перебирал.

— Терпеть не могу фасоли, так что мне, можно сказать, крупно повезло… — пошутил Андраш, а затем спросил Гаала: — Взболтал уже?

Парень перестал трясти фляжку.

— Великолепно, — заключил Андраш и встал. — Ну, теперь пошли. Подождите только тут, пока я один не спущусь…

— Я должна отнести Тотне ужин. — Вонецне тряхнула головой. — Совсем забыла сказать, что Тот вышел на Бульварное кольцо, где его и схватили нилашисты. Вчера утром они его и сцапали. Всю эту сцену видела жена сапожника из соседнего дома, рассказала об этом Тотне, а та как упала в обморок, так до сих пор никак очухаться не может.

— Если она до сих пор не умерла в подвале от голода, то полчасика еще подождет, — сказал Андраш и, спрятав в карман фляжку, вышел из квартиры.

— Ну, можно сказать, все в этом мире перевернулось кверху дном, — проговорила Вонецне, моя тарелку Андраша горячей водой, и улыбнулась своим мыслям. И хотя она, собственно, ни о чем особенном не разговаривала с Андрашем, но уже заранее была с ним во всем согласна. — Хотя, откровенно говоря, все это уже чувствовалось в воздухе… — Она открыла кран до отказа, но вода не текла, а только капала. Вымыв и вытерев тарелку, она убрала ее в шкаф. — Вот и у меня хорошее настроение появилось… — Она улыбнулась во весь рот и повернулась лицом к Катице и Вильмошу.

Парень смотрел влюбленными глазами на Катицу, но как только он почувствовал на себе взгляд хозяйки, то мигом опустил глаза и уставился в пол. Катица тоже смотрела себе под ноги и, казалось, о чем-то сосредоточенно думала.

— Катица, поможешь мне? — спросила хозяйка девушку. — У меня есть пряжа: давай свяжем Андрашу теплую подкладку для плаща. Вдвоем мы за день управимся.