Игорь Кабаретье - Курляндские ветреницы

– Она ленивая, непослушная и вспыльчивая, – произнесла моя тётя, говоря обо мне.

– Ничего страшного! – ответил отец Андрис – в этом случае следует применить кнут. Вы же знаете слова царя Соломона: «Не экономьте на исправлении ребёнка, поражая его хлыстом, ибо вы освобождаете его душу от ада.»

– Вы правы, святой отец, – ответила тётя, Анна – я вижу, что до сих пор не занималась воспитанием Лилии с достаточной строгостью. Но будьте уверены, что в будущем у вас не будет повода упрекнуть меня в этом.

Какой мерзкий и гадкий человек! Я его ненавижу. Я и так была не слишком счастлива, живя с моей тётей, а теперь чувствую, что жизнь моя станет просто ужасной, и причиной тому будет этот скверный священник. Я раньше только развлекалась, играя кнутом с Кати и малышкой Паулой, и мысль о том, что меня могут наказать плёткой реально, на самом деле, без любовной игры, покрывала моё лицо краской стыда и портила настроение. Накануне моя тётя, садясь за стол, прямо передо мной и Мадарой, этой новой нашей служанкой, которую я ненавижу всё больше и больше, вытащила из-под своего манто новенькую кожаную плётку:

– Я её купила для вас, барышня, – сказала она мне, – поскольку вижу, что моё доброе отношение к вам совершенно не идёт вам на пользу, и что не будучи нисколько лучше, чем другие дети, вы нуждаетесь, как и они, в некоторых жгучих средствах, которые я не откажу себе в удовольствии применить к вам. И вы почувствуете эффективность этих прекрасных кожаных ремешков, я вам это предсказываю, если будете продолжать себя вести так, как вы это делали до сих пор. Посмотрите, чулки, которые я вам поручила связать… вы их ещё до сих пор не закончили! Если вы их не довяжете до вечера, вы познакомитесь с этой плёткой, можете в этом быть уверены. Надеюсь, сейчас вам будет достаточно только посмотреть на этот инструмент, дабы понять и осознать, какому наказанию вы будете подвергнуты за вашу лень и ваше непослушание.

Никогда прежде я не подвергалась такому унижению. Я не прикоснулась к обеду, несмотря на приказы и угрозы тётушки. Кроме того, я постоянно чувствовала на себе насмешливый взгляд Мадары и мне хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда. После обеда я, не осмеливаясь поднять глаза, принялась вязать чулки, и вязала их весь день. Когда вечером мне удалось закончить этот ставший к тому времени для меня мерзким и ужасным предмет рукоделия, и показала его моей тёте, то эта мегера лишь назидательно произнесла:

– Хорошо. В этот раз у вас всё получилось, и вы должны знать, что если вы будете вести себя подобающим образом, вам не придётся опасаться меня, и я не буду строга с вами… но это наказание непременно случится с вами… но только тогда, когда вы сами меня вынудите к этому.

Несмотря на эти слова, жуткое впечатление от её утренних угроз не рассеялось, и я чувствовала себя во власти женщины, которая может в любую минуту привести в исполнение свою угрозу наложить на меня постыдное наказание, и была этим морально уничтожена. Я спешно легла в кровать, спустив мою ночную рубашку до самых ног, как будто для того, чтобы обезопасить себя от неожиданных ударов, и съёжившись в моей постели, как маленькая девочка, попыталась заснуть.

Я буду частенько возвращаться к этим ужасным моментам моей жизни. К счастью, я виделась тогда только с моей подругой Кати, и её визиты заставляли меня немного забыть болезненные волнения, которые я пережила позавчера.

Я уже начинала понемногу забывать угрозы моей тёти и ощущать радость жизни, которую Илзе, уезжая, казалось, унесла с собой. Но моя несчастная страсть к чревоугодию меня снова погубила.

Тётушка, которая собиралась дать ужин для нескольких своих подруг, хранила для этого торжества несколько прекрасных персиков, которые она положила на шпалеры в саду, намереваясь их взять оттуда только в день торжественного события. И, как будто подозревая неладное, она мне персонально запретила даже касаться их! Я и так знала, что мне запрещено есть плоды в саду, а тут ещё такое особое предупреждение.

Но так как гулять в этом самом саду мне никто не запрещал, я могла издалека наслаждаться видом этих прекрасных персиков, лежавшие на садовых шпалерах, и однажды не смогла сдержаться от внезапно… впрочем, вполне закономерно возникшего у меня неистового желания съесть один или два из них, ведь багровая бархатистая кожица делала их столь аппетитными! Я вспомнила… подумала, как часто во время ужина говорили в моём присутствии о мародёрах и ворах, мигрирующих по стране, которые воровали всё подряд, и решила, что если я съем парочку этих волшебных фруктов, то смогу свалить вину на них, и меня никто не будет подозревать. Поэтому я выбрала момент, когда тёти Анны не было в доме, чтобы стянуть пару-тройку персиков. Но только я взяла два магических плода райского дерева, как и намеревалась вначале, как руки мои не смогли удержаться и, казалось, сами по себе схватили шесть самых прекрасных персиков, что я когда-либо видела в своей жизни, и наспех бросив их в свою юбку, помчалась прямиком в отхожее место, дверь которого я предусмотрительно не забыла закрыть на деревянную щеколду. Затем, усевшись над дыркой, я стала смаковать эти плоды, которые на вкус были так же превосходны, как и на вид. Как только я съела последний персик, я услышала голос моей тёти, спускавшейся в сад. Она позвала Мадару, которая оказалась на кухне:

– Это вы взяли персики, Мадара?

– О! Что вы мадам, нет! – возмущённым голосом воскликнула Мадара.

Я испугалась и задрожала всеми моими членами, внезапно осознав, что будущее не сулит мне ничего хорошего, и решила не выходить из отхожего места, прежде чем тётя Анна оставит сад, и так как меня, наверное от страха, охватила настойчивая потребность облегчиться, я тут же воспользовалась местом своего пребывания по его прямому назначению. Я подняла мои юбки и облегчила себя. Едва я закончила этот процесс, как услышала, как моя тётя спрашивает у Мадары, где я нахожусь.

– Мамзель… она в отхожем месте, – ответила девушка.

Тотчас же тётушка истошным голосом стала звать меня.

Я была напугана до смерти… и, опустив юбки, быстро вышла наружу и принялась бежать в поисках моей тёти, которая, заметив меня, воскликнула:

– Так это вы, барышня, украли эти персики?

Несмотря на мой страх, я сделала невинное лицо и ответила ей без малейшего колебания:

– Нет, моя тётя, их украла Мадара, я видела…

Столько уверенности с моей стороны ввели тётушку Анну в заблуждение, и она приказала подойти к ней Мадаре:

– Вы слышите, – сказал она ей, – вас обвиняют в воровстве!

– Она лжёт! – зло произнесла девушка, – я собственными глазами видела, как мамзель Лилия взяла персики, положила их в свой карман и убежала в отхожее место, чтобы съесть их там… И пожалуйста, – добавила она, – если хотите, тому есть доказательство!