Жан Гросс-Толстиков - Альманах «Герои войны»

Ощетинившись стволами автоматов, пехотинцы неохотно поднимались на ноги и крадучись ползли вверх по склону холма, при первом же сигнале к опасности готовые зарыться в снег с головой. Но к глубокому удивлению фашистов русские хранили молчание. Ни единого выстрела не прозвучало за предрассветные часы. Поднявшись на холм к стенам неприступной русской церкви, пьянящий вкус победы охватил разум вымотанных немецких солдат. Несколько человек с автоматами наперевес бросились к ступеням, ведущим под навес паперти и входу в церковь.

– Назад! – едва успел крикнуть капитан штурмовой разведгруппы, как раздался взрыв.

Скрытая в дверном проеме связка гранат с блесной-невидимкой сделала свое ужасное дело. Разорванные, искореженные тела немецких пехотинцев выбросило наружу взрывной волной.

Осторожно, с профессиональной опаской к нежданным сюрпризам, штурмовая разведгруппа гауптшурмфюрера Ланге вошла в церковь, переступая через безжизненные тела особо ярых фашистских захватчиков.

Ворвавшиеся в помещение штурмовики-разведчики бегло рыскали глазами в царящем полумраке. На фоне освещенного восходящим солнцем оконца чернел силуэт человека, сидящего за пулеметом. Вошедшая первой, пара фашистов одновременно выпустили в спину советского солдата длинные автоматные очереди. Тело едва шевельнулось, но не упало; лишь выпотрошенная из телогрейки вата взвилась и закружила в воздухе, попахивая гарью.

– Отставить стрельбу! – рявкнул строгий голос штандартенфюрера, появившегося в помещение следом за штурмовой разведгруппой.

Когда же глаза фашистов привыкли к полумраку, солдаты смогли рассмотреть торчащего из кучи пулеметных гильз советского пулеметчика. Утопающее по пояс в стреляных гильзах, тело бойца физически не могло ни упасть, ни даже завалиться на бок. Он будто навсегда остался прикован к своей огневой точке за пулеметом перед высоким узким оконцем.

– Но где же остальные солдаты? Их командир? Связисты? Снайперы? – задумчиво размышлял вслух полковник Норманн. – Мы вели бой более суток… Я не верю в мистику, в стенах этой церкви должно быть усеяно мертвыми телами… Не могли же они испариться.

– Русские могли уйти, господин штандартенфюрер, – предложил капитан Вальтер Ланге. – Между тем, как окончательно прекратился артобстрел и мы смогли подойти к церкви, прошло около двух часов.

– Два часа или даже около того – огромный интервал времени, Вальтер, – согласился полковник, но тут же добавил. – Если бежать по ровной хорошей дороге… А где в России вы видели хорошие дороги, тем более зимой? Вашим солдатам с превосходной подготовкой понадобилось более получаса, чтобы только подняться вверх по склону холма по колено в снегу… И это при учете того, что русские перестали стрелять!… И вы хотите сказать, что не менее уставшие после продолжительного боя они же сами могли скрыться из виду за то же время, груженные оружием и раненными?

– Значит они спрятались в деревне! – воскликнул капитан, торопливо бросившись к выходу из помещения и жестами увлекая за собой штурмовиков-разведчиков.

– Отставить, гауптштурмфюрер! – рявкнул полковник Норманн. – Русские ушли задолго до нашего появления на этом чертовом холме… И что-то мне подсказывает, что они ушли задолго до того, как мы вообще подошли к мосту за рекой.

– Но…

– Посмотрите сами, Вальтер… Мне трудно в это поверить, но они действительно оставили всего одного солдата… Так превосходно оказавшего сопротивление нашей колонне, – не без восхищения в голосе произнес немец.

– Это не возможно! – отрицательно мотая головой, продолжал возражать капитан разведгруппы. – В начале боя кто-то подбил четыре наших танка из пушки… Затем еще два из противотанкового ружья… Затем кто-то не прекращал стрельбу из нескольких окон церкви… Включая снайперов, автоматчиков и пулеметный расчет… Я допускаю, что пулемет здесь один и он перед нами, господин штандартенфюрер… И я настаиваю, или они ушли, или где-то тут должны быть трупы… кроме этого чертова пулеметчика.

– А вы нашли кого-то из русских около уничтоженной пушки?

– Никак нет, господин штандартенфюрер. Возможно, русские успели сбежать, оставив орудие за несколько минут до…

– До взрыва от снарядов двух наших танков?.. Да, да, сбежать, – задумчиво и тихо произнес Мартин Норманн, изучая стены помещения внимательным взглядом.

– Я просто уверен, господин штандартенфюрер, они не могли убежать слишком далеко… К тому же, если даже предположить, что русские забрали своих раненных, то должны были остаться мертвые солдаты.

– А вы поищите, Вальтер, – с лукавой усмешкой предложил полковник. – Только не долго. Мы уже потеряли слишком много времени…

– Альберт, Генрих, Вильхельм! – крикнул капитан Ланге.

– Постойте, Вальтер, – Мартин Норманн снова остановил пылкого разведчика. – Я вам немного помогу…

– Не стоит, господин штандартенфюрер… Я…

– И все же, – перебил тот, отходя куда-то в сторону и маня Вальтера за собой.

Полковник наклонился над грудой ломаного кирпича и достал искореженный и почерневший от копоти автомат ППШ.

– Смотрите, Вальтер… Вот один, там еще, и еще, – штандартенфюрер лукаво улыбался, что искренне раздражало командира разведгруппы. – Советские автоматы повсюду, но ни возле одного из них нет ни единого солдата. Я уже не говорю о тех, что валяются здесь в совершенно рабочем состоянии… Спросите меня, что бы это все значило? Ну же, спросите!

– И что все это значит? – невольно произнес капитан Ланге.

– Раз уж мы с вами в церкви… А вы, Вальтер, когда-нибудь видели работу звонаря? – вопросом на вопрос ответил Мартин Норманн.

– Никак нет, господин штандартенфюрер, – скрепя зубами, сказал тот.

– Удивительное, завораживающее зрелище! Один человек управляет несколькими колоколами, превращая их звон в музыку.

– К чему вы рассказываете мне об этом? – недоумевая переспросил капитан Ланге.

– К тому, Вальтер, что наш противник, – полковник Норманн жестом указал на мертвое тело советского пулеметчика. – Обычный русский солдат превзошел опытного церковного звонаря…

– Господин штандартенфюрер, я ни черта не понимаю в ваших аллегориях, – теряя терпение, проскрипел сквозь зубы капитан Ланге.

– Господи! Мой дорогой Вальтер… Но это же очевидно!

Полковник подошел к мертвому пулеметчику и встал за его истерзанной пулями спиной. Сначала Мартин Норман зачем-то вскинул обе своих руки вверх, подражая оркестровому дирижеру.

– Предварительно разложив автоматы в разных огневых точках, – продолжил штандартенфюрер. – И перебегая между ними после каждого выстрела… Этому советскому бойцу удалось дурачить нас на протяжении суток, предoставляя нашему воображению серьезного противника с численностью в пару дюжин боеспособных солдат с навыками снайпера, артиллериста и пулеметчика… О Господи, я едва ли не забыл о пушке и противотанковом ружье.