Татьяна Ревяко - Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

— Наверное, на самоубийство чаще решаются смертники?

— Я бы не сказал. Ведь человек жив надеждой, и почти каждый из их в глубине души надеется на помилование.

Камеры смертников, как правило, одиночные, находятся на специальном этаже. Здесь и стены толще, и изоляция строже, и контролеры молчаливее. На прогулку смертников не выводят, и передачи им не положены, но пуст тюремный ларек, поэтому родственникам разрешают в порядке исключения принести продукты, которые тщательно проверяются администрацией.

На этаж, где им предстоит провести многие месяцы между жизнью и смертью, они попадают после вынесения приговора. Приходит выписка: «Приговор к смертной казни», и только тогда преступника наголо стригут, переодевают в полосатую одежду и ведут в сумрачный коридор.

Что дальше? Он будет писать ходатайства о помиловании, будет верить в чудо амнистии, надеясь, что никогда не настанет день, когда за ним придут. Сомкнутся на запястьях наручники, и сурово взглянет рослый юный солдат. Куда повезут? О маршруте знает только конвой.

Произойдет это, наверное, в городе Н. Ночь пути в скором поезде Москва — Н. И больше суток в «Столыпине», пропускающем другие поезда и никогда не останавливающемся на больших станциях.

(По материалам газеты «Совершенно секретно», № 10, 1992 г.)

Владимирский централ собрал под своими сводами целое созвездие ярких имен.

… Лязганье автоматических замков, гулкие переходы из корпуса в корпус, мертвенный свет в камерах, тра-ченые жизнью лица заключенных…

Это — владимирская тюрьма № 2, когда-то главная тюрьма КГБ, еще раньше — МГБ, еще раньше — Владимирский каторжный централ. Тюрьма, знаменитая на весь мир именами содержавшихся здесь арестантов, стала открытой сначала для иностранцев, а потом и российских журналистов.

… «Железные маски» не канули в Лету вместе со взятием Бастилии. Учетная карточка некоего Васильева Василия Павловича — не указаны ни время, ни статья, ни срок. Только время ареста — 28 апреля 1953 г.

Василий Васильев появился во владимирской тюрьме в стылом январе 1956 г. в сопровождении двух полковников. Оформлял его прибытие сам начальник тюрьмы, что было совершенно не по форме, а потому удивительно. Дальше пошли куда большие чудеса — в одиночке, где содержался Васильев, настелили деревянный пол, туда провели радио, поставили цветы. Здоровье у вновь прибывшего узника оказалось неважнецким, передвигался он даже по камере с клюшкой, жаловался на глаза и печень, и потому частой «гостьей» у него была начальник тюремной медчасти Е. Н. Бутова…

Вскоре тюрьма узнала, что под фамилией Васильев в почетном заключении находится сын Сталина Василий, летчик, генерал-полковник. Длительные свидания тогда были запрещены в тюрьме всем, кроме Василия Сталина. Не раз за время его отсидки к нему приезжали жены. (Именно так все вспоминавшие и говорили: жены). Одна из них будто была грузинка, другая — славянка. На славянку показывают, как на дочь Василевского. Правда, есть иное мнение — что это была дочь Тимошенко. Так или иначе, женщина была из себя видной, ухоженной, привозила богатые гостинцы. Сам Сталин был, по определению бывшей тюремной надзирательницы В. И. Проскуриной, мужчиной жиденьким.

Несмотря на мучившие его ноги — болезнь яростного курильщика, — он пытался найти себе какое-нибудь занятие. В то время производственных мастерских в тюрьме еще не было, и его определили на хоздвор механиком. Механиком, говорят, он был хорошим, и однажды одна из жен привезла ему на машине целый чемодан железок для токарного станка.

Разные чины ходили «на Василия Сталина», как на выставку. Как-то пришел прокурор по надзору. Зашел в камеру: жалобы есть? Жалоб не было, и прокурор ушел разочарованный — даже не поговорили толком.

Выпустили сына Сталина в 1958 г. Некоторое время он писал Е. Н. Бутовой. Сообщил, что был на приеме у Хрущева, получил в Москве квартиру. А потом, как можно было понять из писем, жизнь у него опять расстроилась — запил, переехал в Казань. Там он и скончался, там и похоронен.

Народная артистка (не по званию) Лидия Андреевна Русланова была арестована в сентябре 1948 г. за «участие в антисоветской группе». Во Владимир ее доставили в июле 1950 г. из лагеря. Как вспоминает та же Елена Николаевна Бутова, поведения певица была интеллигентного и гордого. Единственное, что не поддавалось ее контролю, — желание петь. Однажды, когда обитательниц камеры строем повели в туалет, она не сдержалась и запела что-то разудалое, вольное. На ее несчастье, рядом случился начальник тюрьмы. «В карцер!» — немедленно последовал приказ. Руслановой в то время было уже 50 лет. Заступилась за нее доктор Е.К. Богатова, бывшая с начальником тюрьмы в хороших отношениях, и певицу выпустили. Петь она, конечно, не перестала, но пела уже не в коридоре, а в камере или на прогулке и вполголоса.

Освободилась Лидия Андреевна в августе 1953 г. Сразу же после освобождения она дала во владимирском Доме офицеров концерт. Билеты достать было очень трудно — зал в бывшем дворянском собрании маленький, но многие тюремные чины туда попали, некоторые из них были с цветами.

В одной камере с Руслановой сидела Зоя Федорова, террористка, как значится в ее учетной карточке. «Звезда» экрана довоенных и снятых во время войны фильмов («Подруги», «Музыкальная история», «Гармонь», «Фронтовые подруги») была арестована в декабре 1946 г. и приговорена к 25 годам тюрьмы.

История ее посадки в тюрьму красива и трагична: полюбила американского офицера, представлявшего в Москве войска союзников. Родила от него дочь. После войны американца в спешном порядке отозвали из СССР, а Федорову посадили. Как она утверждала, за подаренный ей в знак любви и верности золотой пистолет. Свою историю она рассказывала всем — врачу, надзирателям. Те шарахались от нее, как от зачумленной, — всякие неслужебные разговоры строго карались, и не ровен час — сядешь рядом.

В марте 1954 г. Зоя Федорова освободилась, а в декабре 1981 г. она была убита в своей московской квартире при невыясненных обстоятельствах. Последний раз Зоя Федорова снялась в роли вахтерши общежития в фильме «Москва слезам не верит». Ее дочь Вероника живет в США.

Графа Василия Шульгина, лидера русских монархистов, принимавшего отречение Николая II от престола, арестовали в 1949 г. в Югославии, когда туда пришли советские войска. Одно время он сидел вместе с князем Петром Долгоруким, арестованным аналогичным образом, только в Праге. Шульгин был невысокого роста и необыкновенно прямо держался. Долгорукий, напротив, был ростом почти два метра и постоянно горбился. Последний, кроме того, очень живописно выглядел — ходил в феске и шелковом халате с кистями. Ему соорудили бюро, и он, стоя, писал мемуары.