Курт Воннегут - Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Когда я закончил речь, ко мне на четвереньках подполз пожилой мужчина. Он рассказал грустную историю о том, как пристрастился одно время скупать страховки, облигации государственных займов, всякое барахло, «незаменимое в хозяйстве», автомашины и т. п. И он совершенно не нуждался во всех этих вещах. Просто он надеялся породниться с коммивояжером.

«У меня не было родни, и мне постоянно ее не хватало», – сказал он

«Всем не хватает», – ответил я

Он рассказал мне, что одно время изрядно выпивал. Но делал это исключительно из желания обрести родственников. Он пытался брататься с завсегдатаями баров. «Бармен становился чем-то вроде отца родного, вы меня понимаете? Но в самый неподходящий момент заведение закрывалось».

«Понимаю», – ответил я. И рассказал ему полуправду о себе самом. Потом эта история стала ужасно популярной и очень помогла мне в предвыборной кампании. «Я тоже когда-то был очень одинок, – сказал я. – Свои самые сокровенные мысли я мог доверить одной лишь кобыле по кличке Бадвайзер» [775] Vonnegut, Slapstick , chap. 33. .

Оттуда же:

«Вас изберут президентом, я получу кучу новых искусственных родственников, – рассуждал мужчина. – ‹…› Что делать, если попадется новоиспеченный родственничек, которого я на дух переносить не буду?»

«Что тут необычного – родственничек, которого вы терпеть не можете?» – парировал я. ‹…›

‹…› За все свои годы в политике я никогда не адресовал никаких крепких выражений в адрес американского народа.

Поэтому когда я наконец решился к ним прибегнуть, это возымело мощнейшее действие. ‹…›

«Мистер Грассо, я лично буду очень огорчен, если после того, как меня изберут на пост президента, вы не пошлете всех ненавистных вам искусственных родственников, братьев, сестер, кузенов и кузин, подальше со следующими словами: катись-ка ты к чертям собачьим! Катись-ка ты к едрене фе-е-ене-е-е!”» [776] Vonnegut, Slapstick, chap. 33.

Имеет смысл вспомнить и про Кливленда Лоуза, персонажа «Рецидивиста»:

‹…› Гарвардский китаец близко сошелся с Кливлендом Лоузом и уговорил его, когда война кончилась, поехать в Китай, а не домой, в Джорджию. Когда Лоуз еще мальчишкой был, его двоюродного брата заживо сожгла толпа, а отца ночью вытащили из дома и отхлестали бичами эти, из Ку-Клукс-Клана, да и его самого перед армией два раза избивали за то, что он хотел на избирательном участке зарегистрироваться. Понятно, коммунисту этому сладкоголосому не стоило больших трудов его убедить. Ну вот, он, как сказано, два года плавал на судне вдоль побережья Желтого моря, разнорабочим был. Говорит: несколько раз он влюблялся, только никто не ответил взаимностью.

– Так вы поэтому и вернулись назад? – спрашиваю.

Нет, говорит, прежде всего по другой причине – там церковной музыки негде было послушать.

– И гимн ни с кем не споешь, – продолжает он. – Да и еда у них, знаете…

– Плохая? – спрашиваю.

– Ну что вы, очень даже хорошая, – говорит. – Только такая, про которую как-то и вспоминать неохота.

– Угу, – кивнул я.

– Нельзя же просто жевать да жевать. Хочется словечком перекинуться: славно, мол, приготовлено или не очень. А много ли таких, кто в этой их еде толк знает? [777] Vonnegut, Jailbird , chap. 8.

Воннегут ненавязчиво показывает мириады нитей, которые могли бы нас связывать (род занятий, биография, жизненные цели, да мало ли что еще), чтобы мы, фигурально выражаясь, были вместе с теми, кто «знает толк в нашей еде».

‹…› Подчеркивалось, что сама по себе идея создания искусственных разветвленных семей в Америке не нова. Испокон веков врачи считали себя тесно связанными с врачами, адвокаты с адвокатами, писатели с писателями, атлеты с атлетами, политики с политиками и т. д. и т. п. [778] Vonnegut, Slapstick , chap. 32. .

Воннегут признавался:

Из всех моих знакомых больше всего я интересуюсь, как ни странно, судьбой тех, с кем работал в Центральном новостном бюро компании «Дженерал электрик» в Скенектади, штат Нью-Йорк – с 1948-го по 1951-й, когда мне было 26–29 лет. ‹…›

Другие люди, как я слышал, тоже бывают иррационально привязаны к тем, с кем их в ранней молодости столкнула судьба. Так бывает. Обычное дело [779] Vonnegut, Palm Sunday , chap. 7. .

Однажды Воннегут посетил Шарлоттсвилль, чтобы выступить в Вирджинском университете:

‹…› Главное, что случилось в ту поездку, – я узнал, как поживает мой друг детства. Он был на два года младше меня и жил в соседнем доме. В 1930-е мы были не разлей вода. ‹…› Так вот, когда я был в Шарлоттсвилле, этот друг детства прислал мне записку, и – черт меня подери – он возглавил университетский факультет астрономии! ‹…›

Мы… долго говорили о его работе – он занимался в основном радиотелескопами – и о моих занятиях. Поговорили о детях. У них все шло хорошо. Мы вспомнили о соседских собаках, которых хорошо знали и которые хорошо знали нас [780] Там же. .

Если вы чувствуете одиночество и вам кажется, что вас никто не поддерживает, полезно составить список групп, в которые вы так или иначе входите: от ваших кровных родственников, соседей и друзей до тех, кто занимается вместе с вами йогой или приходит пить кофе в ближайший к вам «Старбакс». Не забудьте и о знакомых домашних животных.

К. В. замечает:

Как американцы победили Великую депрессию? Мы сплотились. В те дни члены профсоюзов называли друг друга «брат» и «сестра», без всякой иронии [781] Vonnegut, Wampeters, 274. .

После инаугурации Дональда Трампа количество звонков обеспокоенных граждан на коммутатор Капитолия (с 31 января по 2 февраля) стало рекордным в истории США – за три дня столько не звонили еще никогда. Линии оказались перегружены [782] Kathryn Schulz, “Call and Response,” The New Yorker , March 6, 2017. . В ходе знаменитого Марша женщин на Вашингтон до столицы дошли около 470 тысяч протестующих. Примерно каждый сотый американец принял участие в подобном марше – они шли по всей Америке [783] Barb Darrow, “Turns Out Attendance at Women’s March Events Was Bigger than Estimated,” Fortune , July 23, 2017, http://fortune.com/2017/01/23/womens-march-crowd-estimates . (и даже по всему миру). Избрание Трампа наэлектризовало народ, вынудив людей вступать во всевозможные организации, дабы защитить свои гражданские свободы, окружающую среду, репродуктивные права женщин, права иммигрантов и много что еще. Резко увеличилась посещаемость собраний городских советов и гражданских групп, а также количество петиций и обращений, адресованных Конгрессу.

Во времена кризисов люди объединяются ради общей цели – личной или политической.

Но Анонимную антиалкогольную ассоциацию я, не сомневайтесь, ценю очень высоко, как и Анонимную ассоциацию карточных игроков, а также кокаинистов, клиентов супермаркета, обжор и т. д. Все эти ассоциации доставляют мне, изучавшему антропологию, чувство радости, поскольку благодаря им американцы обретают нечто не менее им необходимое, чем витамин С, – сознание принадлежности к большой семье, а ведь его столь многим из нас так недостает в условиях этой цивилизации [784] Vonnegut, Fates , chap. 2. .