Николай Лединский - Совмещение пределов. Откровения египетской мумии

– Но добрыми бывают и разбойники.

– Добро должно быть вселенским. Если оно есть в душе, человек покидает царство живых умиро­творенным. Как ваш писатель Чехов. Он прошел двенадцатый час ночи потому, что был человеком сердца и далек каких-либо философий. А уж как знал и описывал жизнь! Он ничего не придумывал за нее, как это любите делать вы.

– С позиции Космоса, – развивал свою мысль Па Ди Ист, немного помолчав, – нет ни правды, ни лжи, ни любви, ни ненависти. Это все эмоции, бродящие внутри человека. С позиции Космоса, есть только разумная целесообразность. Она силь­нее и гуманнее любой эмоции, ибо определяется в соотношении с действительностью. Нецелесо­образно, например, уничтожать слабого, потому что слабый может оказаться полезнее сильного. В Древней Спарте физически слабых детей сбра­сывали со скалы, этим и был предопределен ее ко­нец. Физически слабый человек не способен к еди­ноборству с сильным противником, но как часто именно слабые становились великими учеными и военными стратегами! Нецелесообразно мужчи­нам унижать женщин, потому что таким образом они сокращают продолжение рода. Нецелесооб­разно одному роду убивать другой, потому что таким образом обедняются ветви человечества. Нецелесообразно разрушать государство, потому что оно есть способ организации человеческого общества для наиболее удачного существования.. Итак, если хочешь получить откровение, остуди свой мозг настолько, чтобы воспринять мир с по­зиции целесообразности.

– Легко сказать «остуди»!

– Не бойся видеть жизнь во всей ее неприглядности. Запомни, истина не может быть тем, что вы ей приписываете: ни правдой, ни добротой, ни любовью. Все это людские понятия.

– Почему истина не может быть правдой? – удивился я.

– Правда отражает лишь внешнюю картину жизни, а истина объясняет ее внутренние причи­ны. При маломальском усердии не так уж трудно откопать правду, но что она прибавит к понима­нию смысла вашего существования? – Великий египтянин пристально смотрел на меня своими прозрачными глазами.

– Правда не касается сути?

– Она скрывает суть.

– Каким образом?

– Люди, цепляясь за правду и объясняя ее внешними причинами, становятся слепыми дема­гогами.

– Но если в человеке заложено стремление к правде, не значит ли это, что оно дается свыше?

– Обычно вы интересуетесь правдой, чтобы найти в ней моменты, выгодные вам в свете гос­подствующей морали. Она примитивна, хотя и необходима как первая попытка в познании ис­тины.

– Выходит, правда расходится с истиной. Но разве доброта не истина?

– Опять другое. Человеческая доброта не бы­вает истиной и наоборот. Сказать раковому боль­ному, что у него рак и он обречен, – жестоко, но это истина, и знание ее, возможно, подвигнет че­ловека к добру.

– К добру?

– Да, – прозвучал невозмутимый голос. – Вы ведь путаете не только понятия истины и доброты, но и понятия доброты и добра. «Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?» – спраши­вает Бог у Каина. Тут подсказка. Делать добро – значит тянуться духовным взором вверх, ко вто­рой ступени сознания. Зло означает направление духовного взора вниз, к телесным инстинктам и материальным интересам. Они вместе с вами на первой ступени.

– Библейские выражения «поднимать лицо» и «поникать лицом» – это направления духовного взора человека? – спросил я, припоминая текст Священного Писания.

– Можно назвать их направлениями духа, а можно – добром и злом. Добро означает по воз­можности максимальное перенесение человеком своей сущности на вторую ступень. А зло – это спотыкание о порог двери, ведущей на вторую ступень, неспособность найти свою связь с более высоким уровнем сознания. Его производит жизнь по инстинктам, ваш утилитаризм.

– Утилитаризм и целесообразность не одно и то же?

– Утилитарное направление духа прерывает связь с Космосом, целесообразное, наоборот, укреп­ляет ее.

– Значит, ты не признаешь ни правды, ни доб­роты. А любовь ты тоже отрицаешь?

– Это влияние женского начала на учение об истине.

– Но разве Иисус не сказал: «Любите друг друга»?

– Он дал лишь необходимое правило вашего земного существования. Оно сдерживает вашу аг­рессивность. Без него вы давно истребили бы свой вид в междоусобных драках и войнах. Любовь для вас не истина. Истиной является то, что вы не лю­бите друг друга.

– Что же, истиной является ненависть?

– Нет, закон мироздания. И одной из состав­ляющих его является нелюбовь. Если бы люди лю­били друг друга, даже если бы они просто доверяли друг другу, разве они совершали бы то, что они совершают? – Па Ди Ист помолчал, как бы оки­дывая взором всю историю человечества. – Ви­дишь, какие сомнения я рождаю в тебе. Истина горька. И попробуй скажи о ней. Даже живущие по волчьим законам хотят, чтобы их любили. Они- то как раз больше других жаждут любви, так как любят только самих себя. Истина, однако, в том, что человек не должен любить и самого себя. Лю­бовь к другим – отклонение от истины. Любовь к себе – тоже отклонение от истины.

– Твои высказывания противоречат всему христианству.

– О, это ваше христианство! – В его голосе звучала ирония. – Вы думаете, что вашим хри­стианством является любовь? «Возлюби ближнего своего, как самого себя»? А разве вы соблюдаете эту заповедь? Люди могут лгать друг другу, могут верить во что угодно и проповедовать свою веру, но в действительности они будут следовать только общему закону.

– Люди не согласятся жить без любви.

– Вы живете и рождаете себе подобных не ради любви, а в предположении, что следующие поколения будут жить богаче и лучше. Даже ра­бота ученого, мыслителя – это тоже трансформи­рованная забота о будущих поколениях, желание Передать им свои знания. Та же общественная мо­раль – попытка общества направить размноже­ние по правильному руслу. Почему самым страш­ным преступлением считается детоубийство? Тут не просто жалость. Тут еще и подспудное желание уберечь то, ради чего живет человечество, – нить поколений.

– Меня всю жизнь согревала любовь, она дава­ла мне силы и оптимизм. Если бы я знал, что нет любви, я не смог бы жить.

– Любовь не то, о чем ты думаешь. Любовь к ближнему в принципе невозможна. Как нельзя объять необъятное, так нельзя любить каждого своего ближнего. Посмотри на тех, кто пытался осуществить неосуществимое. Как они заверша­ли свой земной путь? Дураками, отданными на посмешище толпе. Таких наивных, веривших, что можно любить все человечество, было предоста­точно. Именно они, как никто другой, взращива­ли чужой эгоизм, который не может существовать изолированно, – ему нужна питательная почва самопожертвования. Но есть другая любовь, ее можно определить как чувство воссоединения. Духовного воссоединения с тем, кто тебе духов­но близок. Это истинная любовь, и она тоже есть закон мироздания.