Гуайта Джованни - Жизнь человека: встреча неба и земли

Особенно важно, что правительство и частные предприниматели нацелены на развитие местных средств производства. Наша политическая независимость должна подпитываться экономикой self-reliance, которая могла бы всем дать возможность повысить свой жизненный уровень и обрести человеческое достоинство.

Столь же драматична проблема распределения собственности в связи с новым разделением мира на два блока: на Север и Юг. Сегодня мировые богатства сконцентрированы в западной части европейского континента, а также в Северной Америке, в Австралии, в нескольких азиатских и африканских странах. Остальной мир, включая такие перенаселенные страны, как Индия, Индонезия, Пакистан, Бразилия, беден и слаборазвит:

И это является крупнейшим социальным вызовом грядущему веку.

Считаете ли Вы, что Церквам есть что сказать по этому поводу?

Да. Сегодня единство человечества должно быть в центре заботы Церкви о мире. Перед лицом неравенства, несправедливости и поляризации, которые ставят под вопрос единство нашего мира, разделенного, как в прошлом, на два блока: Восток и Запад, а сегодня — на Север и Юг, Церковь не может не возвысить свой голос и не протянуть людям руку помощи. Возможно ли, чтобы в конце двадцатого века на нашей планете еще оставались тысячи людей, умирающих от голода в слаборазвитых странах, тогда как существуют страны, называющие себя «сверхразвитыми»? Как это может быть, чтобы страны, накопившие огромные богатства, не делились с теми, кто испытывает острую нужду в жизненно необходимом?

На протяжении нашего столетия много говорилось о правах человека, но очень мало — об его долге, его обязанностях, как это давно заметил Солженицын. Развитое общество, в котором отсутствует чувство долга перед бедными, нуждающимися, — бесчеловечно. Я думаю, что в своей проповеди об истине Церковь должна проводить идею экономического равенства человечества.

Нам необходимо вновь открыть для себя диаконию. Действительно, Церковь призвана в полной мере выразить служение Христово, заключающееся не только в проповеди и молитве, но также в заботе о конкретных нуждах народа. В связи с этим весьма примечателен тот факт, что в армянском тексте Библии слова «добрый Пастырь», которыми Христос называет Себя в Евангелии от Иоанна (Ин 10, 11 и 14) переданы как «мужественный Пастырь»: это хорошо выражает активный характер действий этого Пастыря, который не боится волков и готов жизнь Свою отдать за овец, отправиться на поиски пропавших и непрестанно заботиться о них...

Вы говорите об экономическом равенстве... Но Вам хорошо известно, что вот уже более ста лет как эту идею провозгласили и повсюду распространяли идеологи коммунизма. Коммунизм как политическая система уходит, кажется, с авансцены нашего мира. Не думаете ли Вы, что в следующем веке именно Церкви предстоит добиваться осуществления идеи экономического равенства?

Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что равенство, о котором всегда говорили коммунисты, никогда не существовало в странах с коммунистическим режимом...

То, что я называю равенством, не нужно понимать как экономическую уравниловку: всегда одни люди будут работать больше других или они будут более способны и изобретательны, чем другие, следовательно, у людей будет разный жизненный уровень. Речь, скорее, идет о свободном, спонтанном распределении, которое, однако, может быть и организовано. Всеобщее равенство в христианском смысле означает единство и общение наций, рас и культур, единство, которое соответствует замыслу Божию о человечестве. Для меня вопрос равенства — это вопрос справедливости.

Коммунизм как учение отрицал саму идею Бога, пытаясь достичь равенства помимо Бога. Однако, каким бы парадоксальным это ни казалось, глубинные корни коммунистического идеала равенства находятся в христианстве. Деяния апостолов свидетельствуют, что все имущество иерусалимской общины находилось в общей собственности, и верующие распределяли между собой все, чем располагали, при этом каждый получал средства по своим потребностям... Не кажется ли Вам, что и теперь может существовать нечто вроде «христианского коммунизма»?

Слово «коммунизм» настолько отягощено отрицательным смыслом, что я не хотел бы ставить рядом эти два слова. То, о чем Вы говорите, касается первоначальной Иерусалимской Церкви, структурно еще не оформившейся маленькой общины, в которой взаимная любовь ее членов с каждым днем все более их объединяла. С распространением христианства конкретная форма распределения благ изменилась. Сегодня, к сожалению, мы не всегда наблюдаем в Церкви эту духовную атмосферу живой общины, в которой распределение средств происходило бы подобным образом. Но, хотя конкретные формы этой практики могут быть различными, дух у нас должен быть тот же, что у первых христиан: мы должны прийти к тому, чтобы свободно делиться с нуждающимися.

Я думаю, что в современном, технически столь высоко организованном обществе нужно найти более эффективные способы для аналогичного распределения средств. Делиться с ближним — в этом источник счастья, именно того счастья, которого так недостает нашей эгоистической I цивилизации. Мы стали индивидуалистами, и Церковь должна реагировать на эту тенденцию — прежде всего, на собственном примере учить нас умению делиться с ближним. Долг совести заставляет меня сказать, насколько я счастлив видеть, как, благодаря Всемирному Совету Церквей, а также некоторым благотворительным организациям Католической Церкви, таким, как международная организация Каритас и другие, это распределение благ приобретает все больший вес в экуменических контактах.

Научно-технический прогресс ставит перед Церквами новые вопросы нравственного порядка. Например, проблема биоэтики. Не так давно шотландские биологи, произведя манипуляции с генетическим кодом одной живой клетки, создали точную копию овечки.

Сегодня наука способна «конструировать» растения и животных в лаборатории. Возможно, завтра она сможет таким же образом проектировать и создавать «на заказ» человеческие существа с четко заданными характеристиками: цвет глаз и волос, и, возможно, характер, вкусы... Что Вы об этом думаете?

Я настроен резко отрицательно к подобным манипуляциям в сфере человеческой жизни. Жизнь, дарованная нам Богом, — это величайшая тайна творения. Превратить человека в промышленный или лабораторный продукт — значит глумиться над священным смыслом человеческой жизни. Я не знаю, сможет ли однажды наука с помощью клонирования или другими способами «производить людей», но, на мой взгляд, нужно отказаться от этих экспериментов. Я считаю, что законодательство должно положить предел подобным исследованиям.