Гуайта Джованни - Жизнь человека: встреча неба и земли

Однако Вы знаете, что сегодня законодательства некоторых стран позволяют гомосексуалистам заключать браки между собой и образовывать семью, обладающую такими же правами, как и гетеросексуальная семья в вопросах наследования, усыновления детей и т. д.

Я не могу одобрить этого. Я убежден, что общество от такого решения ничего не выигрывает. Напротив, возникнет еще больше серьезных и трудных проблем. Законодательства некоторых стран находятся абсолютно вне орбиты христианской нравственности. Я думаю, что это очень опасно, так как, изменив основные нравственные принципы, мы впадем в полнейшую нравственную анархию. Человек, как и общество, нуждается в «основополагающих нормах», как это часто повторял отец Ив Конгар.

Я хотел бы расширить тему нравственности вопросом о защите жизни и смерти. На протяжении всего понтификата Папа Иоанн-Павел II подчеркивал значимость человеческой жизни и считал, что государственные структуры должны защищать ее с момента зачатия и до последнего вздоха. Это означает, несмотря на законодательство большинства стран, нравственное осуждение аборта, самоубийства, эвтаназии...

Не касаясь сложных деталей каждого отдельного случая, какова позиция Вашей Церкви в вопросе защиты человеческой жизни?

Человеческая жизнь не была сотворена человеком, поэтому не является его собственностью. Жизнь — это дар Бога, и мы должны отчитываться перед Ним в том, как мы распоряжаемся этим даром. Мы не хозяева ни нашей жизни, ни нашего тела и не можем распоряжаться ими ради забавы или своих прихотей. Человеческая жизнь священна, и к этому надо отнестись с уважением.

В нашей Церкви нет сформулированных нравственных правил, касающихся данного вопроса. Мы не принимали специальных решений и не делали официальных заявлений по каждой нравственной проблеме. Но наша Церковь убеждает своих верующих уважать священный характер жизни с самого ее начала и не прибегать к аборту, который обрывает эту жизнь.

Некоторые католики сожалеют о том, что их Церковь имеет слишком «узкую» сексуальную мораль; они считают неуместным, что Церковь устанавливает правила, касающиеся не только абортов или генетических манипуляций, но и средств контрацепции.

Церкви Востока не имеют таких четко сформулированных норм относительно сексуальной морали, как Католическая Церковь...

В нашей восточной традиции мы всегда считали, что задача Церкви — в формировании христианской совести народа: Церковь должна давать людям лишь основные указания, которые позволят им согласовывать свой образ жизни с волей Божией. Мы не углубляемся в детали, которые часто бывают относительными и спорными с научной точки зрения; мы не внедряемся в частную жизнь каждого человека.

Я думаю, что нам надо уважать свободу, которую Бог дал всем, и в то же время формировать совесть верующих в осуществлении этой свободы, окормлять их, способствовать росту их сознания. При этом Церковь не должна устанавливать законы таким образом, чтобы при принятии решений люди не могли сами руководствоваться своей совестью. Речь идет не о либерализме или духовном релятивизме, но о том, чтобы оставлять каждому человеку возможность развивать свою совесть.

Это признак доверия Церкви к ее верующим: поскольку они получили благодать Божию и христианское воспитание, Церковь считает их достаточно зрелыми и способными отличить добро от зла.

Церковь как мистическое Тело Христово выходит за пределы пространства и времени. С другой стороны, именно как Тело Христово на земле, Церковь должна трудиться здесь и теперь. Это предполагает ее активную вовлеченность в дела общества, ответственность перед ним и выработку определенной позиции в решении его проблем: бедности, социальной несправедливости, дискриминации, расизма, а также вопросов экологии, технического прогресса и т.д. Сегодня я хотел бы поговорить с Вами о такой сложной проблеме как «Церковь и политика», вкладывая в последнее слово весь смысл, который оно имеет в греческом языке. Некоторые считают, что Церковь, слишком вмешиваясь в «дела мира сего», становится секуляризованной, обмирщенной. Но если бы Церковь отвернулась от социальных проблем, она бы предала Христа, не ответила бы на Его призыв быть светом для мира и превратилась бы просто в закрытое сообщество единомышленников.

Церковь никогда не должна оставаться равнодушной к проблемам нашего мира. Мир есть творение Божие, и, следовательно, для христианина он представляет священную реальность. Иисус сказал об апостолах, как и о Самом Себе, что они — не от мира сего; но Он никогда не говорил, что они должны быть вне этого мира: напротив, Он молил Отца сохранить их в этом мире (Ин 17). Итак, необходимо понять, когда присутствие в мире, которое всегда есть служение, означает отождествление с ним, а когда — противостояние ему... Там, где есть несправедливость, насилие, дискриминация, Церковь не должна уклоняться от своего призвания, утверждая, что это дело государства и оно не относится к духовной сфере. Церковь не может пройти мимо страдания человека, не реагировать на проявления несправедливости к отдельным лицам, к группам людей или к целому народу.

С другой стороны, позиция Церкви не должна быть продиктована политическими интересами, т. е. быть узконаправленной, она должна определяться не выгодами той или иной партии, но заботой обо всех людях. Точно так же Церкви нельзя отождествлять свою миссию на земле с конкретным решением проблем, связанных с какой-либо идеологией или системой. Так что если Церковь не может мужественно и твердо сказать, что требуют от нее истина и справедливость, как бы это ни было для нее трудно и неудобно, значит она превратилась в обыкновенный политический институт.

В Вашей книге В поисках духовной жизни есть такие слова: «... Если Вы безразличны к человеческим нуждам, как Вы можете претендовать на звание христианина? Когда Христос видел слепого, Он не говорил о свете, но отверзал ему очи. Когда Он видел глухого, Он не говорил о красоте звуков, но возвращал ему слух... Христос воплотился, а это значит, что Он отождествил Себя с человеческим родом». Означает ли это, что Церковь должна накормить голодных, приютить бездомных и т. д.? Или, по крайней мере, ей следует защищать маргиналов, устанавливать моральные правила, осуждающие любую социальную несправедливость?

Я думаю, что Церковь должна не только на словах осуждать социальное зло, но, используя все свои возможности, непосредственно заниматься его искоренением. В течение многих веков Церковь исполняет некоторые социальные функции, что делает ей большую честь. Я помню, как один мусульманский политический лидер на Ближнем Востоке сказал: «Я не могу принять учение Христа и вашу веру, например, учение о Троице; но я преклоняю колени перед этими сестрами, — и он указал на католических монахинь, — которые покинули свои благополучные страны, чтобы заботиться о наших больных, инвалидах, сиротах и стариках...» Свидетельство Церкви становится убедительным и неоспоримым, если оно не ограничивается одной лишь проповедью, но выявляет себя в конкретном служении.