Кэролайн Джессоп - Побег

Адвоката Дага Уайта мне порекомендовала группа под названием "Рукоделие против полигамии". Даг на общественных началах представлял в судах интересы женщин из полигамных семей, но никогда еще в его практике не было столь сложного и рискованного дела. Большинство женщин, с которыми он работал до меня, были из небольших полигамных общин, которые боялись властей и не хотели проблем с законом. Часто, когда женщины бежали из общин, на этом все и заканчивалось. Никто их не искал, не приходил за ними. Те, кто решался довести дело до суда, частенько с удивлением обнаруживали, что их мужья просто не являются на заседания. Большинство выигранных Дугласом Уайтом дел были выиграны по умолчанию, без боя. В моем случае все было иначе, и с подобными ситуациями он никогда не имел дела.

Уже позднее я узнала, что Даг исходит из убеждения, что мужчина всегда имеет право видеться со своими детьми, что бы он ни совершил. Если бы я знала об этом заранее, я бы нашла себе другого юриста.

Решено было устроить встречу Меррила с детьми продолжительностью на один час, в ближайшем парке. Муж моей сестры Роберт вызвался присутствовать при встрече в качестве наблюдателя.

К тому моменту мы уже шесть недель как покинули ФСПД. Казалось бы, человек, так отчаянно бившийся за право опеки над своими детьми, будет очень рад провести с ними время. Но у нас был совсем другой случай. Меррилу всегда было плевать на наших детей. Ему важно было сделать из меня пример того, как не нужно жить, чтобы другие женщины боялись поступить так же. В парк он прибыл вместе с Барбарой. Барбара с важным видом расхаживала вокруг заранее накрытого нами стола для пикника, и выглядела очень довольной. Меррил потратил целый час на то, чтобы отчитать Роберта за его участие в моей новой жизни. - "Если бы ты был умен, ты бы сразу же отправил ее домой и не участвовал бы в этих глупостях", — говорил Меррил. Я в это время ходила кругами по парку с Харрисоном в коляске и моей сестрой Аннетт.

"Барбара все пытается выдумать, как бы ей тебя получше проучить, когда ты снова окажешься в ее лапах", — заметила Аннетт.

"Вот только зря старается", — ответила я. - "К этой сучке в ручки я уже никогда не вернусь". Барбара видела, как мы гуляем по парку. Кажется, тогда она окончательно поняла, что власти надо мной у нее уже нет. Аннетт сказала: "Она все никак не смирится с тем, что у тебя сейчас все хорошо, и что она больше не может навредить твоим детям".

Она была права. Барбара не могла навредить ни моим детям, ни мне, ни тогда, ни когда-либо в будущем.

Когда Меррил прощался с детьми, он пожелал им "твердо стоять в вере". Не обнял, не поцеловал. Впрочем, он никогда этого не делал.

Через пару дней к Дэну по каким-то делам заехал один из его друзей: он увидел играющих во дворе моих детей, остановился, окликнул десятилетнего Патрика и спросил, как у него дела. Тут личико Патрика просияло, и он, улыбаясь во все зубы, ответил: "Мы живем в аду!" Его слова говорили одно, лицо - другое. Патрик, как и другие мои дети, такой полной жизнью еще не жил никогда. У Лини был полный шкаф сладостей и разных закусок, а морозильная камера в холодильнике была

забита мороженым. В день нашего приезда Лини сказала моим детям, что они могут брать оттуда все, что захотят и когда захотят. Еще она добавила, что когда они заходят к ней за очередным перекусом, они могут ее обнять.

Это был самый прекрасный, щедрый подарок и для детей, и для меня. После побега мне приходилось заново учиться обнимать детей; в семье Меррила Джессопа это было попранием всех правил, и никто из нас не обнимал, и не целовал своих деток. Когда Артур был совсем маленький, я старалась обнимать и целовать его почаще, но старшие сводные братья и сестры высмеивали его за это до слез. Мои ласки стали причинять ему столько боли, что мне пришлось остановиться. Маленькая Бетти сама не давала себя обнимать и целовать, потому что она знала, что за это над ней будут издеваться братья и сестры.

Как расскажешь человеку извне, насколько привычными и естественными могут стать самые безумные порядки? Со временем я перестала ласкать своих детей. Из восьмерых моих детей, пожалуй, только Харрисона я подолгу держала на руках, потому что во время судорог это было одним из тех немногих вещей, которые облегчали его состояние. Я держала детей на руках, кормя их грудью, и остро чувствовала всю нежность и всю мистику этой связи, но стоило им поползти, как наша близость обрывалась. Сначала это ранило меня, но потом столько бед и испытаний свалилось на мою голову, что эта потеря была погребена под завалами памяти и только теперь Лини донесла до меня, как это важно - выражать детям свою привязанность. Объятия с детьми нежно и крепко возвращали меня к жизни.

Дэн и Лини пригласили нас съездить с ними на недельку в Сан Диего, где у них был домик на берегу моря. Мои дети никогда не видели океана, и самая мысль о поездке привела их в восторг. Бетти отказалась ехать, называя нас грешниками и скверными людьми; к тому же, мы дали ей понять, что на пляже нельзя будет носить одежду в стиле ФСПД. И она осталась у Карен, что, кажется, было к лучшему - Бетти становилась спокойнее. Она прежде чувствовала себя ответственной за то, чтобы ее младшие братья и сестры не нарушали правил ФСПД: теперь эта ноша была снята с ее плеч. Дэн договорился, чтобы его друзья и родственники, ехавшие вместе с нами, по очереди везли нашу семью, что сильно упростило мне жизнь. Дэн даже уговорил кого-то помогать мне с Харрисоном. Его постоянная, неотступная забота обо мне потрясала меня. Когда мы добрались в Сан Диего, нам отвели две комнаты в гостинице недалеко от домика Дэна. Кухонька была забита едой, так что мне не нужно было ходить за покупками. В одной из комнат была стеклянная дверь, выходившая прямо к морю.

Просыпаясь, мы тут же надевали купальники, и дети неслись к морю по мокрому песку, играть и плескаться у самого края волны. Меррили и Брайсон бегали по пляжу за чайками. Они все еще были в том прекрасном возрасте, когда верится, что стоит бежать еще чуточку быстрее - и ты взлетишь и обхватишь руками большую белую птицу.

Брайсону было почти два года. Он не очень хорошо говорил, но одним из слов его скромного лексикона было "ути". Он ковылял по пляжу на пухленьких ножках, размахивал ручонками и кричал: "Ути, ути, ути!" А Меррили строила из песка замки для принцесс. Ей вот-вот должно было исполниться шесть лет и принцессы стали для нее главным открытием последнего времени. В ту неделю, когда мы покинули ФСПД, она впервые в жизни посмотрела "Золушку" : ей так понравилось, что она смотрела фильм раз за разом, и в конце концов кассета просто сломалась. Теперь всё в жизни Меррили вращалось вокруг принцесс, все разговоры были только о них. Патрик и Эндрю строили из песка самые невероятные крепости и играли на пляже. Они все еще боялись воды, поскольку в ФСПД было запрещено даже подходить к ней. Из моих детей ни один не умел плавать, так что они лишь заходили в воду по колено.