Кэролайн Джессоп - Побег

Дэн сказал Шартлеффу, что Меррил нанял одного из самых высокооплачиваемых адвокатов для битвы со мной. Дэн и я знали, что если Меррил выиграет дело против меня,то больше ни одна женщина даже не станет пытаться. Представитель службы Защиты детей, присутствовавший на встрече, был полностью с этим согласен. Шартлефф в неверии покачал головой. Затем он сказал, что мое дело привлечет много внимания и он найдет адвоката, умного достаточно, чтобы защитить моих детей. Он был верен своему слову и действовал быстро. Несколько дней спустя он помог нам встретиться с бывшей судьей, Лизой Джонс, которая специализировалась на делах об опеке в течение многих лет и знала семейное право со всех сторон. Она работала в крупной юридической фирме и согласилась заняться моим делом pro bono, без гонорара.

Марк Шартлефф был мормоном, но не имел никаких связей с фундаментализмом. Позже он рассказал мне, что в течение многих лет к нему в офис приходили люди с жалобами на полигамию. Но власти штата официально предупредили его, что если он будет против полигамистов, то его карьере придет конец. Его действия будут расценены как преследование религии, несмотря на то, что полигамия является преступлением. Марк сказал, что после нашей встречи не мог уснуть всю ночь, понимая, что назад уже не повернуть. Он знал, что ему придется вступить в битву с полигамией. Теперь, когда мы выступаем вместе, он говорит: "После беседы с Кэролин я осонал, что это именно та работа, для которой я был избран, и я не мог больше игнорировать свои обязанности, даже если это означало крах моей карьеры". Его вмешательство было поворотной точке в деле об опеке. Марк привлек к сотрудничеству Генерального Прокурора Аризоны. Я встречалась со следователем его офиса.

Я увидела Лизу Джонс через несколько недель. Она была маленькой женщиной с большим напором. Ее рыжие короткие волосы делали ее похожей на фейерверк. На самом деле она гораздо больше напоминала самонаводящуюся ракету, которая следует прямо к цели и крайне редко промахивается. Несмотря на ее твердость, с ней было легко сотрудничать, она стала мне опорой. Во время нашей первой встречи Лиза сказала, что не верит в совпадения. Она как раз планировала заняться писательством и обратилась к своей фирме с просьбой уменьшить ее нагрузку. Ей только что удалось освободить свой график, когда Марк Шартлефф позвонил и рассказал обо мне. После разговора с ним Лиза поняла, что освободила себя не для того, чтобы писать, а для того, чтобы взять мое дело.

Адвокат Меррила, Род Паркер, понял, что теперь, когда к делу привлекли Лизу Джонс, ему придется играть жестко. Она не была легким противником. Когда Лиза позвонила Паркеру и сообщила об очередном случае жестокого обращения со стороны Меррила, Паркер сказал Меррилу прекратить такое поведение — он не мог больше его вытаскивать. Паркер знал, что с компетентной юридической поддержкой я выиграю дело. Меррил и его приспешники стали отступать. Было ощущение, что события оборачиваются в мою пользу.

ПРИЮТ

Теперь, когда у Меррила было право на посещение моих детей, для него было легче, чем когда-либо, заполнять их головы ложью. Он начал им говорить, что Дэн Фишер — аморальный человек, который хотел меня трахать, пока ему не надоест, а потом выгонит меня на улицу. Это приводило их в ужас, потому что они думали, что если это произойдёт, я вернусь к их отцу.

К этому моменту моим детям нравилось быть со мной, но они все еще боялись жить во внешнем мире. Они не думали, что я могу позаботиться о них. Я обратилась к Лизе, и мы согласились, что моим детям нужно знать, что наша новая жизнь — взаправду, и ее можно сохранить. Ключом к этому было найти наше собственное жилье. Самым быстрым способом достичь этого было пройти через систему приютов.

Приют для переживших насилие женщин в Уэст-Джордане был моей отправной точкой. Соцработники там знали все варианты помощи и помогли мне найти постоянное субсидированное жилье. Я вписала свое имя в список очередников и мне сказали, что заселения придется подождать примерно месяц. Дэн полностью поддерживал меня.

Я отправила своих младших детей и Бетти в летнюю школу, чтобы помочь им подтянуться. Они серьезно отставали от школьной программы. Мои надежды на нормальную жизнь подрывали визиты Меррила. Ему разрешалось раз в две недели забирать детей на выходные. Он их забирал в пятичасовую поездку в Колорадо-Сити в пятницу вечером.

У моих детей, кажется, уходило две недели, чтобы отойти после поездок в Колорадо-Сити. Они становились напряженными и часто спорили, когда возвращались домой. В воскресенье, когда они вернулись, они сели за стол к гигантскому ужину, который я приготовила — ростбиф, картошка, соус, горячие булочки, овощи и десерт. Но никто и не притрагивался к еде. Я знала, что Меррил их не очень хорошо кормил и не могла представить, что не так. Я положила еду в холодильник.

Меррили наконец сказала мне, что происходит: Меррил приказал им в воскресенье весь день поститься и молиться, чтобы их вернули отцу. Я позвонила своему адвокату и пожаловалась. По правилам посещения детей нельзя было впутывать в дело об опеке. Меррил даже не должен был говорить с ними о нашем деле. На следующий день Бетти и ЛуЭнн набросились на меня.

Они обвиняли меня в том, что у меня враждебно настроена по отношению к моим сестрам- женам и что мне нужно научиться прощать. Мне говорили, что я лгала, чтобы затащить их в ад и увидеть, как их души будут уничтожены, просто чтобы удовлетворить собственные эгоистичные эмоции.

Обе они обвинили меня в том, что это я их мучитель, и утверждали, что это я всегда издевалась над ними, а не их отец. Они сказали, что я сказала в суде, что Меррил их морил голодом несколько месяцев. Это было для меня новостью, потому что это была неправда. Хватало настоящих примеров жестого обращения с детьми, чтобы рассказывать о нем в суде, мне не надо было ничего выдумывать. "Ты отступница, твоей душой владеет дьявол!", сказала Бетти. "Он хочет твою душу и наши тоже". "Ты не можешь быть нашей мамой, потому что ты подчинилась власти дьявола", ревела ЛуЭнн. "Никто из нас не хочет жить с тобой!"

Ужасно было слушать их нападки. Я снова позвонила Лизе и подала ещё одну жалобу. Она сказала записать всё, что они говорили. Она также позвонила Роду Паркеру, адвокату Меррила, и пожаловалась ему на пост. Паркера уведомили, что если Меррил не перестанет мучить детей, его снова вызовут в суд. Паркер в ответ сказал, что Меррил был бы рад видеть и Брайсона во время посещений. Брайсону было почти два года. Я не пускала Меррила к Брайсону, и Паркер сказал, что я могу ожидать вызова в суд. Я все еще кормила Брайсона грудью и планировала это делать до его второго дня рождения. Я обычно кормила своих малышей по 18 месяцев, но Брайсон был такой недоношенный, что мне хотелось дать ему дополнительную поддержку. Поскольку я все еще кормила его, я не могла его отправлять на эти выходные с Меррилом. Меррила это приводило в ярость.