Кэролайн Джессоп - Побег

НОВАЯ ЖЕНА, НОВАЯ МАТЬ

Я прыгала на скакалке рядом с нашим домом со своей сестрой Аннет, когда пришла Линда и сказала нам, что наш отец едет в Солт-Лейк-Сити, чтобы привезти новую жену. Мы все были удивлены, но счастливы, потому что мы знали и любили женщину, на которой он собирался пожениться. Рози была нашей кузиной и любимой нянькой. Мама с Рози были хорошими друзьями в течении многих лет. Рози была нашей нянькой до того, как поехала учиться на медсестру в Солт-Лейк- Сити. Мы всегда с нетерпением ждали ее, потому что она была веселая и никогда не злилась на нас. Отец Рози был братом нашей матери, соответственно Рози была маминой племянницей.

В то время мне было примерно десять лет, и я побежала в дом как только услышала эти новости. Мама казалась подавленной.

Большинство мужчин в общине ждали примерно 10-15 лет перед тем как взять новую жену. Но для некоторых мужчин не было необычным вообще никогда не брать вторую жену. Но те мужчины, у кого было больше всех жен, имели наибольшую власть в ФСПД. Если у человека было больше чем три жены, это означало, что он был сыном какой-то очень крутой шишки. Не было чем-то необычным для сестер быть замужем за одним мужчиной и уж точно не было ничего необычного, если племянница делила мужа с тетей.

Рози была привлекательной и популярной в общине. Она хорошо готовила и была отличной хозяйкой, и у нее была репутация отличной работницы. С тех пор как она начала учиться на медсестру, мы не часто видели ее. Это было очень необычным для женщины в ФСПД иметь какое- либо образование помимо школьного, пока она еще не была замужем, и совсем большой редкостью после замужества. Рози повезло, потому что одна из жен ее отца хотела стать медсестрой и мой дядя решил, что Рози тоже может пойти, раз уж она будет под таким надежным присмотром.

Я не знаю, что в действительности чувствовала моя мать по поводу того, что отец берет вторую жену. Все, что я когда либо слышала от нее о такой возможности — это то, что она надеется, что ей понравится вторая жена. Я знала, что наши жизни изменятся, но понятия не имела насколько.

Мы остались дома, когда наши мать и отец поехали в Солт-Лейк-Сити на свадьбу. Страннее всего, они вернулись домой без Рози. Она осталась в Солт-Лейк-Сити закончить учебу и сдать экзамены. Мы думали, что после этого она переедет к нам, но отец купил ей дом в Солт-Лейк-Сити, чтобы она могла начать там работать.

Рози иногда приезжала в Колорадо-Сити навестить нас. Когда она приезжала, Линда должна была уступать ей свою спальню и спать со мной и Аннет. Казалось, что Линда относится к Рози наиболее подозрительно и переживает эту ситуацию больше всех. Она боялась, что Рози отберет отца у мамы. Линда превратилась в ревностного наблюдателя, подсчитывая вещи, которые отец делал для Рози и не делал для мамы. Он проводил много времени с Рози в спальне Линды, когда она навещала нас, и определенно выглядел более счастливым, когда она была рядом.

Мы все знали каким напряженным был брак моих родителей. Мама, казалось, стала намного незаметнее и тише, с тех пор как отец женился на Рози. За несколько лет до брака с Рози, отец купил матери телевизор, чтобы умаслить ее. Она всегда жаловалась, что больше не может смотреть телевизор, как могла раньше, в Солт Лейк. Иметь дома телевизор — полностью противоречило нашей религии, но отец проигнорировал это и просто купил его. Изображение было ужасным, и было только два канала, которые еще хоть как то удавалось смотреть. Но когда отец и Рози уходили в спальню Линды, мы все садились в гостинной и смотрели телевизор.

Я помню, как навещала Рози, когда ездила в Солт Лейк со своими родителями. Я была впечатлена тем, что у нее был свой собственный маленький дом и машина. У нее также была медсестринская карьера. Ее свобода и контроль над своей собственной жизнью потрясли меня. У Рози было больше независимости, чем у любой женщины, которую я знала.

Но ее свобода была скоротечной. Скоро после брака с моим отцом Рози забеременела и переехала в спальню Линды в нашем доме в Колорадо-Сити за месяц до рождения младенца. Шестой ребенок моей матери, мальчик, был рожден несколькими месяцами ранее дочери Рози.

Атмосфера в нашей семье изменилась. Рози и мама соревновались за внимание отца. Двое младенцев постоянно сравнивались друг с другом. Мы все пытались определить, какого из младенцев отец предпочитает больше, и с кем проводит больше времени. Моя мать видела, каким счастливым отец становился с Рози и прилагала все усилия, чтобы превзойти ее.

Если Рози готовила вкусный обед, мама затрачивала вдвое больше усилий, готовя обед в следующий раз. У мамы были свои правила о том, каким все должно быть в доме, и она настаивала, чтобы Рози подчинялась им. Иногда я слышала, как мама говорит подругам, что только она, а не Рози, понимает, чего именно хочет отец, и как сделать ему приятное. Иногда мама обвиняла Рози в эгоизме, и говорила, что та недостаточно старается, чтобы угодить отцу.

Дочь Рози была рождена в ее день рождения, и она назвала ее Роуз. Мы называли ее Маленькая Рози. Когда ей исполнилось несколько месяцев, Рози нашла работу неподалеку, в Кедар Сити, работая в одном из домов престарелых, принадлежащих ее отцу. Она часто брала одну из нас с собой приглядывать за младенцем, и чаще всего это была я. Я любила ходить на работу с Рози. Я никогда особо не ладила с матерью и для меня всегда было огромным облегчением вырваться из под ее власти.

Рози зарабатывала больше денег, чем почти любая женщина общины, потому что у нее было образование медсестры. Я видела, какой удачей это было для нее, особенно в сравнении с остальными ФСПД женщинами, которые обычно не могли расчитывать на большее, чем на работу на швейной фабрике в общине.

Я была шокирована, когда увидела швейный цех во время школьной экскурсии. Там были ряды и ряды и ряды согнувшихся над машинками женщин, с нескончаемыми грудами ткани перед ними. Они шили униформу для крупных компаний. Они выглядели и работали как рабыни на больших индустриальных швейных машинах, которые быстро шили. Никто из них не зарабатывал достаточно денег, и я знала, что у большинства из них более десятка детей дома. Они работали на минимальной ставке, примерно три доллара в час, плюс им приплачивали за каждый выполненный заказ. Любую женщину, которая не успевала выполнить норму, увольняли. Работа была в режиме аврала, напряжение непереносимое, и тех денег, что они зарабатывали не хватало даже на продукты для их больших семей, не говоря уже о чем то еще.

Тогда я поклялась себе, что никогда не закончу как они — за одной из этих швейных машинок. Не важно, каких усилий мне это будет стоить, я получу образование, как Рози. Я твердо решила попасть в колледж.