Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

Еще не так давно соперничествовавшие в Иерусалиме археологи немецкого и французского лагеря оставили поприще своих подвигов, добившись весьма значительного результата своих исследований, именно убеждения, что во времена Давида и Соломона Иерусалим занимал местность к югу от нынешнего города, по скату холма Офель, от стен Харам-Шерифа до Силоамского источника, и что там надобно искать исторических местностей: Града Давидова, замка сирийцев, Акры и самого Сиона, – где именно то или другое место, это конечно еще надолго останется вопросом.

Нельзя умолчать при этом о продолжающихся уже с полгода раскопках с северной стороны Иерусалима, по Дамасской дороге, в нескольких десятках саженей от стены города. По указаниям средневековых паломников, в этой окрестности находилась великая и знаменитая церковьсв. первомученика Стефана, выстроенная императрицей Евдокией (Афинаидой), женой Феодосия II, в которой она и погребена. К нашему времени не осталось уже и следов этой когда-то славной постройки. Две-три засыпанные землей арки готико-арабской архитектуры, в недавнее время вынаружившиеся из-под холма, соседнего с скотобойнями городскими, одни говорили, что там что-то было в древности, но счесть их остатком императрицыной постройки не было никакого основания. Минувшей зимой хозяин прилежащего к упомянутым аркам пустопорожья, грек из обывателей иерусалимских, производя какие-то поправки на своем месте, случайно напал на остатки значительных построек в земле на глубине трех-четырех аршин. Предпринятые им раскопки выявили основания стен церкви – в 30 аршин длины и в 10 ширины, с алтарным полукружием на востоке. Немедленно огласилось, что найдена церковьсв. Стефана. Вся внутренность ее была расчищена в надежде отыскать какой-нибудь ясный знак, подтверждающий предположение. Но все положительно, от тесных размеров здания до самой простой и невзрачной настилки пола, вполне сохранившегося, отклоняло мысль о царской постройке. Между плитами пола найден и осколок надгробной доски с уцелевшими 20-ю греческими буквами, по характеру письма, V или VI века, не дающими смысла. Уже одно нахождение этого обломка в помосте церковном говорит за то, что он упредил собой время настилки его и принесен отынуду. Раскопки продолжаются доселе по-за стенами открытой церкви и вынаруживают слабые следы существовавших кругом зданий. К востоку от алтаря открыты два небольших мозаических пола довольно искусной работы, прикрывавших, по обычаю древних, место погребения замечательных чем-нибудь лиц. Тут же найден и склеп, простирающийся под один из мозаиков с тремя открытыми гробницами небогатой постройки, в которых никак нельзя признать места покоя такого высокого лица, как императрица, еще менее – гробницы самого первомученика.

Совсем неожиданно пишущему это пришлось быть на днях свидетелем печального и далеко не обыденного зрелища – похорон патриарших. Православное население Иерусалима и всего края потеряло своего первого и главного члена, представителя, правителя, пастыря и отца, Блаженнейшего Патриарха Иерофея, занимавшего престол св. Апостола Иакова в течение 7 лет и преставившегося на 66-м году жизни, еще в полной крепости сил физических и умственных.

До своего патриаршества он немало времени жил в княжествах придунайских, заведывая тамошними имениями Св<���ятого> Гроба, потом был начальником Святогробского подворья в Смирне, откуда и был вызван приговором Святогробского братства на патриарший престол. Иерусалиму еще памятен день (29 июня 1874 г.), когда местные (почти все – in partibus) архиереи рукополагали в Воскресенском храме своего Патриарха, «благоговейнейшего пресвитера во епископа Св. Града Иерусалима». Это редкое и трогательное обстоятельство было как бы залогом полного восстановления любви и мира на первопрестольной кафедре брата Господня. И действительно, по своей кротости, простоте и сердечности в Бозе почивший был вполне пригодным к тому органом. Его глубокое смирение, неизменная ласковость, общедоступность и любезная внимательность ко всем и ко всякому влекли к нему всякого, в том числе и нас, русских, любивших видеть его благое, светлое и прекрасное лицо и слышать его сердечный симпатичный голос.

Оттого легко понять, как все встревожились у нас на Постройках, когда вечером 28 числа истекшего мая вдруг огласилось, что Патриарх поблизости Заведений наших упал с лошади и сломал себе ногу. Кто как был, бежали все к месту несчастья, оказалось, что Блаженнейший действительно выехал в прогулку по Яффской дороге верхом, как это здесь принято, в сопровождении недавно прибывших в Иерусалим архиереев Назаретского и Акрского. Навстречу всадникам попался мул или осел, нагруженный хворостом. Лошадь патриаршая испугалась и стала на дыбы. Ее примеру последовали и другие. Подпруга патриаршего седла оборвалась, и он пал на землю. То же испытал и Акрский владыка (бывший когда-то Вифлеемский Агапий), один Назаретский (Нифонт) как-то смог удержаться на своем коне. Пострадавшие, по счастью, отделались одним легким ушибом. Патриарха доставили в носилках домой и уложили в постель, но случай отнесли к числу ничтожных. Ушиб действительно не причинял ему большой боли, и все надеялись, не исключая и его самого, что дня через три-четыре он будет совсем здоров. Но к этому термину он почувствовал тяжесть в груди, перешедшую вскоре в затруднение дышать. Четыре медика приняли недужного на свое попечение, но почти тогда же огласилось под рукою, что положение его признано безнадежным. 2-го июня 6 архиереев и 1 архимандрит совершили над ним таинство елеосвящения. Он сидел в кресле и говорил как здоровый человек. Затем пошли слухи, что ему лучше, что опасность прошла. Но 10-го числа вдруг разгласилось, что он едва ли переживет ночь. И действительно: в 3 часа ночи его нашли в том же кресле тихо скончавшимся. Тогда же его убрали в архиерейские одежды, а часам к 9-ти дня перенесли на кресле в сидячем положении в патриаршую церковьсв. Константина. В 4 часа того же дня происходило отпевание его по чину монашеского погребения, после которого с большим торжеством, при стечении множества народа, отнесли за город на Сионское кладбище, где и похоронили в том же сидячем положении, снявши только с него митру и панагии.

В минувшее воскресенье в храме Воскресенском была первая заупокойная служба о бывшем Первосвятителе, на которой вместе с его дорогим именем слышалось и славное, но горестно звучавшее вслух нам имя и новопреставленного святителя Московского 562.

А. и Б.

Св<���ятой> Град. 15-го июня 1882 года

Печатается по публикации: Церковный вестник. 1882. № 29. С. 8–9.