Исаак Сирин - Сочинения

5. Так понимай меня. А те, кто погружается в океан безмолвия, пусть будут учителями — те, которые наталкиваются на сокровища в океанских глубинах. [1249] Букв. «на богатства океана в сердце земли». Устрицами же будем считать молитвы, на которые натыкается ум, <���а также> созерцания, прозрения, божественные познания, мудрость, радость духовную.

6. <���Ныряльщики> очень часто опускаются, но находят обыкновенную плоть, [1250] Т.е. мясо устрицы. и лишь иногда в одной <���из устриц обретается> жемчужина. То же самое относится и к нашей торговле, <���то есть> к молитве: [1251] Букв. «к нашей торговле молитвы». Преп. Исаак продолжает использовать образ ныряльщика, который, найдя жемчужину в устрице, затем продает ее на рынке. разве что одна <���молитва> и попадется к нам в руки, даруя утешение [1252] Букв. «в которой есть утешение». в утомлении нашем.

7. Те, кто искусен в ремесле, кто достиг зрелости [1253] Букв. «кто искусен в ремесле и в возрасте (древности)». и кто провел долгое время в труде, тоже знают, какие употребить движения при погружении в глубоких местах, где могут они найти прекрасные жемчужины, весьма драгоценные. Подобным же образом случается такое с силой мышления во время молитвы, <���когда> плавает оно в таких местах, в которых не для всякого человека легко плавать.

8. Что же до нас, немощных, плывущих <���по направлению> к суше, только эти маленькие жемчужины и попадаются нам, если вообще попадаются, да и то только когда мы ныряем усердно, много раз подряд, задерживая дыхание помыслов мира сего в молитвах наших и в службах наших, которые суть недолгое отдохновение от слез.

9. Ибо <���этими жемчужинами являются> теплое чувствование [1254] Букв. «страдание». от ниспадающей на нас благодати Божией: через него получаем мы прощение грехов наших, сладостную и мирную теплоту, радость и неожиданную легкость, а также, по временам, свидетельство веры относительно истинной надежды нашей, и некие прозрения о заботе и милосердии Божиих по отношению к нам.

10. Кто не испытал когда–либо этих благ безмолвия, каждое в свое время? Кто станет отрицать и говорить, что обманут он благодатью Божией, сопутствующей ему?

11. Итак, если, пока мы еще младенцы, стремимся мы в бездонные глубины [1255] Букв. «в глубокие глубины». океана, в которые великие Отцы наши погружались, <���и> бываем одержимы желанием видеть богатства, которые они приобретали и приобретают, тогда утонем мы в океане.

12. И если, поскольку легкодоступными и малоценными [1256] Букв. «легкими и маленькими». бывают в глазах наших <���жемчужины наши> по сравнению с их <���жемчужинами>, или если бурь океанских избегаем мы и полностью теряем усердие, то никогда не научимся мы плавать в молитве; [1257] Или «не узнаем мы о плавании, которое в молитве». не достигнем мы и умственного искусства, которое <���происходит от> духовной мудрости, и не сойдем мы в глубины, где находятся богатства. И может быть, даже дневной хлеб наш не будет обеспечен для поддержания кратковременной жизни нашей, и окончим мы тем, что всегда будем пребывать в нищете и нужде. Ибо не столь мала рука Господня, научившая Отцов сознательному плаванию ума [1258] Вар. «гностическому погружению ума», «духовному плаванию ума» и уверенности при путешествии по океану, столь исполненному богатств, чтобы и нам не дать в <���угодное> Ему время крепкое снаряжение, <���способное> противостоять волнам страшного океана, дабы достигли мы тех мест, из которых <���Отцы> извлекали духовные сокровища.

1. Когда прозрений в <���смысл> тварных <���существ> [1261] Термин sukkale d–beryata, буквально означающий «прозрения в тварные <���вещи>", "<���понимание> смысла тварных <���существ>", является сирийским эквивалентом греческих выражений logoi ton onton и logoi ton gegonoton («логосы тварных вещей»), встречающихся у Евагрия и других греческих аскетических писателей. По учению Евагрия, созерцание логосов тварных вещей («естественное созерцание»), т. е. проникновение в смысл и содержание всего существующего, составляет среднюю ступень духовного преуспеяния на пути от «праксиса» (исполнения заповедей Христовых) как низшей ступени к «богословию», или «гнозису» (созерцанию Бога), как высшей ступени. достигнет человек на пути подвижничества своего, тогда с этого <���времени> поднимается он превыше молитвы, <���заключенной> во <���временн ы е> пределы, ибо излишне для него с этих пор ограничивать молитву определенными временами и минутами: он уже вышел из того состояния, при котором он, когда хотел, тогда бы молился и славил <���Бога>. С этого момента постоянно находит он чувства свои утихшими и помыслы связанными узами изумления. И наполнен он постоянно в и дением, изобилующим славословием, которое происходит без движений языка. По временам, опять же, молитва частично [1262] Или «наполовину». остается, однако ум уводится от нее на небо, словно пленник, и слезы, словно источники воды, льются и орошают все лицо вопреки воле его. При этом сам человек покоен, безмолвен и внутри себя наполнен изумленным видением. [1263] Букв. «наполнен видением, которое наполнено изумлением». Весьма часто не позволяется ему даже молиться, и поистине это есть то прекращение <���молитвы>, которое выше молитвы: оно заключается в том, <���что человек> пребывает в постоянном изумлении перед всяким созданием Божиим наподобие тех, кто обезумел от вина. Это и есть то вино, которое веселит сердце человека . [1264] Ср. Пс.103:15.

2. Но будем остерегаться, [1265] Вар. «но пусть он будет осторожен». чтобы не нашелся человек, который с праздными помыслами оставит молитву и псалмопение, когда услышит об этом, вообразив, что тишина, о которой мы говорили, приходит по <���нашей> воле. [1266] Преп. Исаак полемизирует с мессалианами. Но пусть поймет всякий, кто встречает такие предметы, что подобные действия бывают не от людей и что они не подвластны воле. Ибо умолкают в созерцании и замирают перед тайнами те, кто в минуты молитвы, или также и в другие времена, восторгается [1267] Букв. «возбуждается». умом, жаждущим Бога. Но особенно в минуту молитвы возникают состояния, [1268] Букв. «отличия», «различные <���вещи>". подобные этим, по причине особого трезвения, сопутствующего человеку.