Майкл Холл - Полный курс НЛП

• Состояния/уровни: опыт, соотнесение, рефлексивность, рекурсивность.

В то же время мы начали осознавать на­личие пересечений между этими четырьмя структурными сферами. Каждая из них имеет дело со структурой и процессами, а не с содержанием, и в то же время структуриро­вание, форматирование и фрейминг явлений в каждой из них воздействуют на содержа­ние и управляют им. Мы обнаружили, что некоторые из лингвистических паттернов Метамодели являются одновременно и перцептивными паттернами Метапрограмм (в частности, модальные операторы). Мы также обнаружили, что некоторые из перцеп­тивных паттернов Метапрограмм являются одновременно и кинематографическими характеристиками «суб-модальностей» (гло- бальное/конкретное, наезд/отъезд камеры, ассоциированные/диссоциированные).

Представляя собой систему взаимодей­ствующих частей и компонентов, путей по­ступления информации (входных сигналов) и вывода информации (выходных сигналов), наряду с многочисленными петлями обрат­ной и прямой связи, человеческий опыт мо­жет быть связан с нейро-лингвистическими состояниями с точки зрения языка, воспри­ятия и уровня.

Перенос структуры в процессе индивидуального развития

Что же приходит сначала? Язык, воспри­ятие, фильмы с их кинематографическими особенностями или состояния? Поскольку мы рождаемся, не владея языком, а усваиваем его, младенец не может картировать свое ощу­щение территории, а лишь непосредственно ощущает ее на первичном уровне. «Мысль» для младенца — всего лишь репрезентация. И даже она является очень примитивной.

В младенческом возрасте мы не способны удерживать наши образы константными. Все, что мы воспринимаем посредством зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, явля­ется лишь мимолетными впечатлениями. Когда мать уходит из комнаты, для нас она полностью исчезает, и мы не можем увидеть ее в своем сознании. Константность репре­зентаций приходит позже. А тем временем мы плачем и кричим, поскольку не можем утешить себя внутренним образом матери. А когда она играет с нами в «ку-ку», мы хихикаем и веселимся, потому что она дает нам когнитивную встряску, вновь и вновь появляясь будто бы ниоткуда.

Однако с появлением «константности ре­презентаций» ментальная и эмоциональная жизнь обретает совершенно новое измерение. Теперь мы способны «записывать» собствен­ные фильмы о том, что видим, слышим и ощущаем, и сохранять эти фильмы в созна­нии, развлекая себя ими. Теперь мы можем «думать», вновь и вновь проигрывая наши

фильмы, к собственной радости и разочаро­ванию. Однако уже очень скоро мы достигаем еще более высокой стадии развития. Вскоре мы обретаем способность иметь «вторичные мысли», будучи одновременно вовлечены в первичные мысли. Иными словами, пока мы проигрываем ментальные фильмы о своей игре, приеме пищи, отдыхе или просмотре телевизора, мы можем одновременно раз­мышлять об этих фильмах.

Участник одного из тренингов по НЛП рассказал нам, что каждый раз, когда у его восьмимесячной дочери бывает запор, она переживает «сидение на горшке» как болез­ненное. Он сказал, что его дочь стала боять­ся горшка, однако он обнаружил, что если сидеть рядом с ней и петь, тем самым можно отвлечь ее сознание, так что она не чувствует боли. Однако, узнав о якорях, он спросил нас: «Не вызовет ли этот музыкальный якорь в туалете нежелательных последствий в бу­дущем?»

Это был интересный вопрос, спровоциро­вавший немало шуточек по поводу возмож­ных осложнений. Однако еще более сильное впечатление на меня произвело то метасосто­яние, которое демонстрировала эта девочка. Уже в столь раннем возрасте она могла со стра­хом ожидать необходимости идти в туалет. У ее крошечного сознания уже хватало рефлексивности не только на то, чтобы предвидеть и постоянно держать в уме опыт сидения на горшке, но, поскольку этот опыт был неприятным, начать бояться его.

Состояние боли — это одно дело, но страх ожидания этой боли — уже совершенно иное. Он требует более высокого уровня сознания, метасостояния. Эта девочка уже задала себе фрейм страха перед своими собственными переживаниями или состояниями. И как только мы обретаем способность к реф­лексивности, мы формируем саморефлек- сивное сознание и начинаем использовать язык для его переноса и якорения, а по мере неоднократного повторения оно становится нашим способом восприятия мира.

Итак, сначала — четыре метасферы состо­яния, затем — осознание сенсорных фильмов, затем — язык, затем — восприятие, и, наконец, формируясь в соответствии с принципами психологии развития, они соединяются все вместе. Мы почувствовали, что набрели на нечто важное.

Шесть стадий

индивидуального развития

В результате мы разработали шестистадий­ный процесс индивидуального развития, опи­сывающий, как эти четыре метасферы согла­суются между собой систематическим обра­зом по отношению к структуре нашего опыта. В конечном итоге эти четыре модели описы­вают один и тот же феномен; субъективный человеческий опыт. Они позволяют рассмат­ривать этот опыт через четыре различные призмы, тем самым обеспечивая нам четыре различные точки зрения.

Модель Нейро-Лингвистических состояний как модель Метасостояний

Прежде всего мы испытываем состояния, нейро-сенсорные состояния, вызываемые к жизни нашими внутренними фильмами вне­шнего мира, фильмами, которые мы в конце концов начинаем удерживать в сознании и обучаемся манипулировать их символами. Ре-презентируя свой опыт посредством сен­сорных рецепторов (глаза, уши, кожа), мы репродуцируем его на внутренний менталь­ный экран своего сознания.

Метамодальности наших «суб-модальностей»

Затем мы начинаем дополнять наши филь­мы структурными характеристиками, делая их богаче, полнее, живее и ярче. В процессе созревания мы обучаемся видеть, слышать и ощущать более совершенным образом. Мы обучаемся проводить более тонкие различия и использовать их в символическом кодиро­вании смысла наших внутренних фильмов.

Языковая модель Метамодели

Этот процесс обеспечивает нас тысячами слов, предложений и символов, с помощью которых мы можем кодировать и называть наши фильмы и классифицировать их как относящиеся к той или иной категории, поднимаясь, таким образом, в сознании вверх, к высшим концептуальным состоя­ниям (метасостояниям). Это обеспечивает нас метарепрезентативной системой языка и абстрактных символов.

Восходя к размышлению о своем мыш­лении, чувствованию по поводу нашего мышления и чувствованию по поводу наших чувств, мы испытываем еще более сложные состояния, метасостояния, охватывающие наши смыслы, понятия и абстрактные ка­тегории.