Майкл Холл - Полный курс НЛП

Изменяя свою ориентацию по отношению к реальности, мы обретаем способность к ориентации в иной реальности. Как правило, находясь в трансовых состояниях, мы отхо­дим от внешней ориентации и обращаемся внутрь себя, к матрицам наших фреймов. А поскольку эти высшие уровни включают мысли, обычно находящиеся вне сознатель­ной части психики, мы говорим, что наше «подсознание» становится доминантным. Фактически же эта терминология порождает неверное понимание природы гипноза. Когда мы обращаем и сосредоточиваем свое вни­мание на том, что, как правило, не является осознаваемым, внутри мы начинаем остро осознавать эти мысли и одновременно пе­

рестаем осознавать наше непосредственное окружение.

Действуем ли мы «неосознанно»?

И да, и нет. Мы одновременно не осозна­ем одно и осознаем другое. То, что входило в зону нашего осознания, теперь находится вне ее. То, что ранее нами не осознавалось, теперь осознается. С точки зрения уровней сознания мы никогда не можем одновременно осозна­вать все то, о чем знаем. Здесь вступает в силу магическое число Джорджа Миллера — семь плюс-минус два бита информации. С практи­ческой точки зрения нужно лишь наслоить несколько слоев осознания и переключать внимание между ними, порождая различные виды неосознанных состояний. В большин­стве случаев «подсознательное» означает на­ходящееся за пределами осознания. Иногда, говоря о «знании» нашей иммунной систе­мы, автономной нервной системы или другой «подсознательной» информации, мы также используем термин «неосознанное».

При использовании этих терминов для описания различных типов, уровней и стилей познания, свойственных нашей системе со­знания-тела, полезно помнить о том, что со­знание у нас только одно. Нельзя сказать, что мы располагаем «неосознаваемой психикой» и, кроме того, еще и «осознаваемой психикой». В тот момент, когда наше сознание фокуси­руется на некоторой вещи, мы обладаем осо­знанием этой вещи, в то время как остальные 99 % нашего знания оказываются за преде­лами фокуса осознания, так что мы их не осознаем.

Внешнее впечатление того, что по отно­шению к миру мы спим и не осознаем его, находится в полном противоречии с нашим ощущением внутреннего сосредоточения. Сторонний наблюдатель может подумать, что мы ничего не осознаем, однако внутри мы ощущаем себя намного более сознательными и сосредоточенными, чем обычно. Изнутри наш опыт переживается как состояние по­вышенного осознания. Люди часто говорят: «Я вовсе не был загипнотизирован, я слышал все, что вы сказали».

Одной из характеристик гипнотического состояния является то, как мы переживаем повышенную степень внушаемости в трансе. Эриксон говорил, что транс — это «состояние автономной восприимчивости к внушению без какого-либо осознанного понимания» (Erickson, 1983, vol.1, p. 10). Мы пережива­ем такую интенсивную восприимчивость к представлениям, когда захвачены интерес­ным рассказом.

Так что же такое гипноз? Это затерянность в нашем ментальном внутреннем фильме, который мы воссоздаем или создаем заново в качестве реакции на историю, эмоцию, вос­поминание, воображение или все что угодно. Фильм, проигрываемый в нашем сознании, становится настолько убедительным, и мы входим в него настолько полно, что кажется, будто внешний мир исчезает.

Какова природа гипнотических состояний?

Гипноз — это повседневный и естественный процесс, свойственный всем людям. Вопрос только в степени. Насколько глубоко мы можем затеряться? Как легко мы теряемся? В чем мы теряемся? Обогащает это нашу жизнь или обедняет ?

Мы называем транс самыми различными именами: глубокое раздумье, концентрация, молитва, медитация, просто размышление, просто слушание. Но тот факт, что мы не рас­сматриваем эти состояния как гипнотические,

Транс:затерянность во внутреннем фильме

Ослабление внешнего фокуса внимания

Внешний мир

не делает их менее гипнотическими. Вопрос скорее в том, насколько у нас развиты навыки их систематического использования с целью вызова предпочитаемых нами измененных состояний — тех, которые обогащают нашу жизнь.

Поскольку в этих состояниях мы стано­вимся более восприимчивыми, мы можем использовать их для усиления наших пе­реживаний, как инструмент, позволяющий управлять собственным мозгом. Мы также используем транс, чтобы вызывать более интенсивные реакции у других людей. Вводя человека в гипноз, мы никогда не «контроли­руем» его сознание: мы работаем с сознанием путем ведения и внушения. Мы можем уси­ливать способности и навыки, интенсифи­цировать энергетические состояния, вводить человека в состояние бесчувственности (контролировать боль), изменять восприятие времени (создавая ощущение ускорения и замедления времени) и повышать потенциал наиболее глубинных слоев нашего подсозна­ния. Однако транс — это не панацея от всех этих проблем и он не всесилен.

Более того, реципиенты очень часто со­противляются введению в транс, отказыва­ются следовать внушениям и «прерывают состояние» (выходят из транса). Только в голливудских фильмах с помощью гипноза можно заставить людей совершать поступки против их воли. Но это кинематографичес­кая фантастика. Работа с трансом включает обеспечение стимулов, на которые должен реагировать другой человек. Сопротивле­ние и сотрудничество в состоянии транса указывают на способность человека к реа­гированию.

Когда мы играем роль гипнотизера, мы в основном выступаем по отношению к друго­му человеку в качестве механизма обратной связи. Вот почему вербальная и невербальная подстройка является ключевым способом создания транса. Осознавая, что нельзя вво­дить в транс без подстройки, ответьте, кто, по вашему, ответствен за успех этого опыта: мы или человек, входящий в транс? Если мы произнесем не те слова, человек выйдет из состояния транса. Почему? Потому что эти слова не укладываются в опыт. Они дают встряску сознанию.

В отличие от традиционного гипноза, в котором говорится о гипнабельности людей или о глубине транса, вопрос, с точки зрения Бэндлера и Гриндера, заключается скорее в том, как любой конкретный человек предпо­читает входить в состояние гипноза, когда и с кем. «Глубина» в НЛП становится лишь вопросом подстройки, раппорта и доверия.

Мы гипнотизируем с помощью речи, ис­пользуя слова и создавая стимулы, побужда­ющие самих себя и других создавать внутрен­ние фильмы. Во втором томе «Лечения под гипнозом» (Erickson, 1984, vol. И) Эриксон говорит: «Гипноз — это процесс отвлече­ния, фиксации и обобщения. Это фиксация индивида на представлениях, вызывающих удивление и вопросы, а затем использование его потребности в поиске ответа».